Вокруг и около

Но вот, считайте. С 1957 года по 2007 год – это ровно 50 лет. Полвека. Меридиан столетия. Семеро студентов, двое из Тбилиси, один только-только вернулся из алтайской ссылки, остальные – ереванские, впервые встретились, познакомились на Амиряна, сошлись и с тех пор вместе. Артур Киракосян, Роберт Кайцуни, Эдик Маркаров, Виген Карапетян, Лева Казарян, Эрик Паязатян. Вместе с автором этих строк – ровно семь. С пустяковыми обидами, забываемыми ссорами, незначительными, по большому счету, разногласиями. Двоих, Маркарова и Карапетяна уже нет, но цифра семь не меняется, все равно остается. Пятьдесят лет, год за годом.

Что еще на факультете из нужных вещей?

Полное безразличие к национальной принадлежности, пришедшее в вуз прямым ходом из школы, где до того, кто каких кровей, тоже не было дела никому.

Уважение к степеням и званиям, безо всякого притворства. Потому что – настоящие. Поговорить с профессором вне аудитории да еще чтоб не о курсовой, а про жизнь, считалось большой удачей.

Преподаватели к студентам большей частью обращались на вы. Это приучало к почтительности не только к профессорам, к старшим вообще.

В условиях беспощадного советского дефицита, когда достать из одежды что-то пристойное было делом доблести и геройства, девушкам, тем не менее, удавалось быть привлекательными и, что интересно, с минимальным использованием косметических средств. Мужчинам для этого хватало и джинсов, но чтоб не «как бы» джинсы, а фирменные. Мораль: при наличии вкуса добиться успеха можно и малой кровью.

…Имена, когда они уводят в молодые годы и когда к ним приятно возвращаться, обладают особенной магией света. Проверьте на себе: произнесите эти имена вслух – и… времен связующая нить образуется как бы сама собой. На том и хочу завершить, на первых пришедших в голову именах.

Грануш Араевна Маркарян, Эдуард Джрбашян, Ованес Инджикян, Давид Карпович Джагацпанян, Эдуард Туманян, Елизавета Арамовна Есаян, Геворк Абелович Брутян, Саломея Арешян…

Шаварш

Человеку вешают на грудь Звезду Героя с одновременным вручением высшего знака отличия страны – ордена Ленина. И то и другое за подвиги, которые он не совершал. Чуть позже тот же человек становится лауреатом Ленинской премии – за книгу, которую он не писал. Книга, повествующая о подвигах, которые этот человек не совершал, называется «Малая Земля», человек – Леонид Ильич Брежнев.

Жизнелюбивый обалдуй из Баварии тридцати двух лет от роду становится рекордсменом мира по быстрому целованию. Находясь возле одной из дискотек, баварский жизнелюб за одну минуту обцеловал сто одиннадцать женщин. Ура! Достижение заносится в Книгу рекордов Гиннеса, а его имя знакомо сегодня чуть ли не всей Европе. Целовальника зовут Михаэль Бастинг.

Другой человек пятнадцать раз завоевывал кубок СССР, семнадцать раз становился чемпионом мира, тринадцать – чемпионом Европы, устанавил одиннадцать мировых рекордов. Затем он же, этот человек, совершает подвиг, восхитивший весь мир. Героя зовут Шаварш Карапетян. Кто и где этого человека помнит?

В его жизни, как мне кажется, были две большие несправедливости. Первая: о выдающихся достижениях Карапетяна-спортсмена в скоростном подводном плавании знали разве что в широких кругах узкой спортивной общественности. Отчего так? От безразличия, лени, девичьей скромности? И то и другое, но, в первую голову, от безразличин, как своеобразной черты национального характера в некоторых ситуациях. Почему так, не знаю.

Несправедливость вторая. За подвиг, восхитивший мир, Шаварша Карапетяна награждают орденом второстепенной значимости. Таким обычно отмечают достижения в области промышленного и сельскохозяйственного производства, дни рождения и другие всяческие юбилеи. Вот такой орден – «Знак Почета» и вручили в свое время Шаваршу. Что же тут обидного, и где несправедливость? Главная, можно сказать, вопиющая несправедливость в том, что напоминать приходится о человеке, чье имя не должно быть забыто, но если вы спросите о Карапетяне сегодня, многие ереванцы сделают большие глаза. В связи с этим несколько слов о том, что совершил наш герой, почетный гражданин Еревана, двадцать пять лет тому назад.

Молодым людям, проезжающим мимо Ереванского озера (чаще всего по дороге в аэропорт или обратно), это водохранилище вряд ли покажется примечательным. Точно так, как автору и его сверстникам тридцать с лишним лет тому назад, когда молодыми были и они. Если озеро о чем-то и говорило, то прежде всего о безобразном содержании, в результате чего вода в нем имела болотный оттенок, соответствующий запах, что вызывало глубокое внутреннее сопротивление посещать этот водоем с оздоровительно-развлекательной (не говоря уже о эстетической) целью. В общем, соорудили отцы города искусственное озеро, назвали его славным именем Еревана и, как водится, позабыли-позабросили. Напомнило озеро о себе только в 1976 году, да так громко, что услышал весь мир.

В том году проезжавший по прибрежной улице троллейбус непонятно почему резко взял вправо, снес оградительную решетку и рухнул в воду. Пассажиров в салоне было много, сколько именно, я, честно говоря, уже не помню, но в те времена троллейбусы полупустыми не ходили. Надо же было случиться, что именно в ту минуту, когда тяжелая машина, завалившись на бок, уходила в воду, по набережной пробегал молодой человек в тренировочном костюме, он завершал каждодневную пробежку. Вполне могло случиться так, что в момент трагедии на месте происшествия спортсмена не было бы. Но судьба распорядилась так, как распорядилась: молодой человек оказался в нужном месте в нужное время, увидел терпящий бедствие троллейбус и бросился помогать.

Как так происходит, когда одни застывают в ужасе от увиденного, другие отворачиваются и уходят, а третьи, не раздумывая, автоматически бросаются на помощь, я тоже не знаю. Говорят, герой делает то, что можно сделать, а другие этого не делают. Но не всегда впадающий в оцепенение обязательно плохой, но тот, кто приходит на помощь и начинает действовать – безусловно, лучше. Еще лучше, когда действия грамотны, последовательны, и осмысленны.

Молодой человек на бегу скинул кроссовки, стянул куртку, остановился, не пожалел нескольких секунд на брюки – знал, в воде одежда намокнет и будет тянуть к дну. Затем с разбега врезался в воду и поднырнул к присевшей на дно машине.

Больше всего людей скопилось в задней части троллейбуса. Как ему удалось ногами разбить вроде бы непробиваемое стекло (тот редкий случай, когда чем ниже качество продукции, тем лучше), это тоже выше моего понимания. Человек выдернул первого попавшегося под руку и вытолкнул его на поверхность. Потом второго, третьего… И так двадцать раз. Правда, одно погружение, двадцать первое, оказалось пустопорожним – не разобравшись в мутном компоте из грязи, ила и человеческих тел, он вытащил дерматиновое сиденье. Но двадцать ереванцев, мужчин и женщин, молодых и немолодых, своей жизнью точно обязаны ему и только ему.

После этого власти пришли к трем простым умозаключениям. Да, представлять Карапетяна к ордену «Знак Почета» надо – человек вон скольких спас, так что почет ему и уважение. Во-вторых, как не сделать Карапетяна почетным гражданином Еревана, когда все спасенные им ереванцы. И в-третьих, этим ограничиться, остановиться, ничего другого не предпринимать, так как о произошедшем написали в центральных газетах, и если в Москве решат, что сделано недостаточно, то сами пусть и добавят. Видимо, поэтому в армянской печати о Шаварше Карапетяне долгое время ни слова, ни звука. Ждали что ли, пока выступит «Комсомольская правда», «Литературка», «Известия», а далее по алфавиту от А до Я, после чего и в родном отечестве опомнились.

С такой стеснительностью официальных лиц автор уже сталкивался: второй по значимости руководитель Армении никак не хотел обратиться Москву с просьбой о награждении: на горной дороге у автобуса отказали тормоза и, если бы не мастерство плюс мужество водителя, беды не избежать. Глава законодательной власти к инициативе автора этих строк отнесся вяло, но вот позвонили от самого товарища Громыко и спросили: «Что же вы, товарищ Саркисов, своих героев не замечаете? О них уже в «"Известиях" пишут, а вы…» Тут государственные мужи и встрепенулись.