Короли побежденных

— Где Мэй?

— Ищите! — отвечала та. — Может быть, вам и повезет.

И Эрвинд, как в прежние времена, всей кожей почувствовал, что Мэй здесь, неподалеку. Ом резко обернулся. По лестнице, заставленной перекочевавшими из оранжереи деревьями, спускалась девушка в платье из узорчатой золотой парчи, старинного покроя — с узким коротким рукавом, широкой юбкой. На ее обнаженные руки была наброшена ярко-красная шаль. Светлые волосы высоко взбиты, на лице золотая полумаска в виде мордочки дракона. Ороку — хранитель счастья. Она была уже на середине лестницы, когда какой-то медведина-ряженый обнял ее за плечи мохнатой лапой и принялся что-то шептать на ухо. Смеясь, она замотала головой: «Нет, нет, никогда!» Эрвинд бросил Серену прямо посреди танца и, лавируя между парами с искусством настоящего морского пирата, кинулся к девушке. Ряженый все еще удерживал ее около себя. Эрвинд упал перед ней на одно колено, поцеловал руку.

— Прекрасная госпожа, не подарите ли один танец несчастному разбойнику?

Она повернулась к медведю:

— Ну разве могу я отказать такому славному и кроткому разбойнику? Боюсь, он станет тогда свирепым и кровожадным.

И, подарив ему на прощание улыбку, позволила себя увести.

Эрвинд взял ее под руку и взглянул на маленький, чуть припухший шрам на правом локте. У него самого был точно такой же, но немного выше. Когда-то в Ашене они не поделили деревянную лошадку и кубарем покатились с лестницы. Шрам он с удовольствием поцеловал.

— Скучала?

— Страшно.

— Ага, настоящий кошмар! Сколько лет мы с тобой не танцевали?

— Вечность. А до этого танцевали на уроках и умирали от скуки.

— Дураки были.

А голоса пели:

Мелодия, говорят, когда-то пришла из Империи, но никогда тарды не танцевали под нее так: не притопывали каблуками, не усаживали партнершу на колено, не позволяли краю юбки взлететь, открывая на мгновение жадному взору белый кружевной чулок, не кружились спина к спине, глядя друг на друга через плечо.

— Нужно ли было приходить? Это не вредно для твоей головы?

— Ты что, недовольна?

— Ох, Эрвинд, — пользуясь свободой танца, Мэй прильнула к нему. — Просто я думаю, должна быть веская причина, чтобы и ты стал неосторожным.

— Так и есть. Посмотри туда. Что скажешь о том юноше? Вон там, рядом с послом.

— Пугало, потерявшее свой огород.

— Ты ошибаешься. Пугано, нашедшее свой огород. Я кое-что подслушал у себя в посольстве. Это твой будущий муж и повелитель Лайи.

— В Лайе может быть только один король, и это — ты.

— Ты лучше меня знаешь, что это невозможно.

— Тогда мне остается надеяться только на легкую смерть.

Друг мой превыше презренья,

Так кто ж меня смеет презреть?!

Всем любо на нас поглядеть,

И я не боюсь погляденъя.

Следующая фигура их разлучила. Эрвинд едва ли видел свою новую даму. Когда вернулась Мэй, он схватил ее за руку с такой силой, что она вскрикнула.

— Никогда больше не смей так говорить! Сможешь завтра выйти из дома незаметно?

— Конечно.

— Приходи в полдень на старую пристань. Я буду тебя ждать.

— Мне пора уходить. Люблю тебя.

— Люблю тебя.

Эрвинд собирался на всякий случай поплясать еще с кем-нибудь, но переоценил свои силы. Знакомая уже боль шилом впилась в висок. Он присел у стены и закрыл глаза. Только бы Мэй не увидела!

— Плохо себя чувствуете, Ваше Высочество? Что же Теодор за вами совсем не присматривает?

Эрвинд поднял голову и сощурился. Над ним возвышался посол.

— Теодор тут не при чем. Я сам сбежал. Три года уже не праздновал День Высокой Звезды. Я думаю, вы можете меня понять.

— Нашли королеву?

— Не успел. Голова проклятая…

— Печально. Я распоряжусь, чтоб вас проводили до посольства.

— Это было бы просто замечательно.

Посол оборачивается, чтобы проверить, как там Гуннар, но того уже нет на месте. Посол и Эрвинд озираются в тревоге и обнаруживают тардского принца уже в другом конце зала, где Цветок Шиповника учит его танцевать бранль с поцелуями. Эрвинд не смог сдержать восхищенного смешка, но, к счастью, посол не понял, к кому он относится. Первым побуждением господина Арнульфа было броситься на помощь незадачливому жениху, но потом он вдруг решает: «А с какой, собственно, стати?»

Первая волна веселья уже схлынула, танцы снова становятся томными, свечи оплывают, меркнут. Толпа распадается на парочки, они прогуливаются рука об руку, угощаются фруктами, выходят в сад, где с веселым грохотом взмывают в небо струи фейерверка. Но до того, как последняя ракета упала на землю, успело еще произойти много важных событий.

Эрвинд, снова под конвоем, без приключений добрался до дома.

Посол целовался с Сереной у садовой ограды.

Гуннар выпил что-то такое, отчего впоследствии его воспоминания расплывались и мутились. То ему казалось, что он провел весь вечер с замечательной девушкой, а то — что их было целых трое.

Юная брюнетка, нежная, как полураскрывшийся бутон, которая сама повела его танцевать.

Таинственная блондинка в золотой маске, с которой он пил розовое вино и рассказывал ей свою жизнь, а она слушала, как никто и никогда еще его не слушал, и он пьянел от ее молчания больше, чем от выпитого. А потом, то ли пригрезилось, то ли она в самом деле обещала помочь ему убежать из этого проклятого города.

Хорошо, когда у кавалера куча денег и он платит за любую прихоть. Со всех сторон летели серпантин и конфетти. Горел огонь в плошках, чадили факелы. Смех, беготня, руки воришек в карманах. Мэй поняла, что одна она бы здесь просто потерялась. Рейнольд выводил ее из свалок, поминутно с кем-то здоровался, шутил, отмахивался.

Наконец их вынесло на главную площадь. Даже на памятник одному из тардских завоевателей кто-то повесил гирлянду. Горели костры, на них что-то жарилось, сновали люди, предлагая сласти и напитки. Мэй не устояла. Когда закончился очередной танец, она залезла на бочку и отправила Рейнольда за пирожками. Он обернулся мгновенно, протянул ей один, сообщил:

— С вареньем! — и вонзил зубы во второй.

Она последовала его примеру и тут же вся закапалась, а ему хоть бы что!

— Слушайте, а у меня ведь есть к вам серьезное дело, — сообщила Мэй, болтая ногами.

— М-да?

— М-да. Даже не дело, а просьба. Господин Арнульф, тардский посол, никогда не брал у вас в долг?

Рейнольд подавился и закашлялся.

— О таких вещах не спрашивают, милая барышня, — сказал он сурово, когда Мэй хорошенько стукнула его по спине.

— Опять вы за старое! Мне ведь и нужно-то какой-нибудь завалящий документик. Мне так было бы спокойней жить. Знаете, лишний козырь рукава не оттянет. Тем более сейчас, когда у меня появился жених из Империи.

Он посмотрел на нее жалобно:

— Я не знаю, я ничего не могу обещать…