Страница 12 из 14
Словом, у полковника Кирпичного и без того хватало забот. Поэтому он и не спросил у санитара, кремировал ли тот останки несчастной Иринки-сводницы, заключенной № 1186. А зря! Потому что никаких останков, а также копошащихся в них крыс тот не обнаружил, цинковый поддон был стерильно чист и своей чистотой отрицал даже мысли о наличии хоть какого-нибудь трупа. Санитар, увидев это, паниковать не стал, включил кремационный блок и спалил там пару мешков с кухонными отбросами. Для отчетности. А то что трупа не оказалось — его не касается...
Санитару повезло. Он констатировал лишь пропажу трупа, но ему не довелось увидеть, как за полчаса до его прихода этот самый разложившийся труп вдруг встал, стряхивая с себя грязных и пищащих крыс, слез с цинкового ложа, кокетливо принялся охорашиваться остатками рук и через минуту превратился в респектабельную пожилую даму, известную среди обитательниц Приюта Обретения Гармонии, как Мумё Безымянная флейта... Дама подошла к зеркально блестящей поверхности шкафа с хирургическими инструментами, улыбнулась своему все более хорошевшему отражению и одним движением указательного пальца вспорола цельнометаллическую дверь. Взяв коробку со старыми, еще стеклянными шприцами и пачку длинных ампул, надписанных по-латыни «Morphinum», она принялась, торопливо, но без суеты, вкалывать себе содержимое не менее десятка ампул, после чего ее глаза стали по блеску напоминать люминесцентные лампы. После означенной медицинской процедуры ожившая и обколотая как свихнувшийся берсерк покойница, прихватив остатки ампул и шприцы, вышла из больничного бокса, аккуратно гася за собой свет. К утренней поверке она была уже в своей камере и приветствовала конвой своим обычным благословением. Только одну странность заметили в обычно спокойной и молчаливой старухе: веки ее странно подергивались, словно дневной свет резал глаза. И еще она произнесла в пространство загадочную фразу: «Надеюсь, ты уже добралась до конца своего пути, о Госпожа».
* * *
... Женщине с мужчиной никогда друг друга не понять.
— Ты уже добралась до конца своего пути, о Госпожа! Верь нам, мы твои искренние слуги!
Серебристо-сиреневый дракон яростно извивался всем телом, пытаясь выбраться из-под магического экрана. Дракона со всех сторон окружали люди в одежде невероятных цветов и форм. Эта одежда скорее напоминала чешую.
— Кто вы такие?! — прорычал дракон, исходя пламенем.
Люди засмеялись:
— Мы — подобные тебе!
Дело происходило на одном из заброшенных подмосковных полигонов — гигантском поле с выгоревшей бурой осенней травой. Вокруг полигона осыпались листья с березняка, поскрипывали старые полузасохшие сосны, кусты волчьего лыка и дикой малины создали заграждение, способное удержать непрошеного гостя не хуже, чем мотки колючей проволоки... Впрочем, гостей здесь никогда не было. Из людского племени, во всяком случае.
— Кто вы такие?!
— Драконы!
Люди в странных одеждах принялись извиваться и корчиться, и сиреневый дракон, замерев, увидел, что он такой не один. На бурой мертвой траве расположилось по меньшей мере три десятка драконов!
Они были ослепительны в своей красоте. Извержение вулкана, зигзаг молнии, ядерный взрыв тоже по-своему красивы. Или уж, на худой конец, впечатляющи. А уж впечатлять-то драконы умели! Как никто другой.
Впервые за все время своего бесшабашно-гордого одинокого полета сиреневый дракон почувствовал себя крайне неуверенно.
— Я не знала...
— Мы не знали!!!
— Ох... Мы не знали, что в Москве существуют драконы, кроме нас.
Среди блистающих чешуей драконов раздалось рычание. По-видимому, это означало смех.
— Нас много, Госпожа, верь нам. Но мы не могли показать этому миру свою силу, пока тебя не было с нами. Но теперь, когда явилась ты, о Госпожа...
— Кто, я?!
— Кто, мы?
— Ты — наша повелительница, чье имя изрек тот, кто правил нами до тебя. Он отдал дань человеческой бренности и стал земным прахом триста лет назад. И все эти годы драконы ждали тебя. И ты пришла. Владей нами.
— А зачем мне это надо? Кто я?
— Молчи! Мы принимаем власть над вами, о свободное племя драконов!
Полигон взревел и вспыхнул, как будто на нем взорвали две тысячи фейерверков...
— Нет! У меня же есть Имя! А драконы не носят Имен! Я хочу вспомнить свое Имя!!! Кто-нибудь, скажите, как меня зовут!
— ... Вика!
Авдей выкрикнул имя жены и вскочил в постели, обливаясь холодным потом. Каждую ночь ему снились сны с участием драконов, и в каждом этом сне он хотел вернуть свою непутевую супругу. И не мог.
Авдей посмотрел на светящийся в темноте циферблат: четвертый час. Скоро утро. Спать больше не имело смысла, хотя и лег он не раньше полуночи. Он натянул халат и на цыпочках прошел мимо детской — на кухню. Вика... Вика, ведьма моя, сокровище мое черноволосое. Черт возьми, ты сбежала, и мне даже кофе попить не с кем! Не говоря уж о более интимных вещах.
Авдей посидел, бездумно рассматривая предрассветную дождливую мглу за тюлевой кухонной шторкой, потом вздохнул и привычно запустил компьютер. В последние несколько дней, прошедших с исчезновения Вики, он даже почту не смотрел. Может, там что-то важное есть?
Ничего особенного. Два письма из издательства (их в архив), очередной критический опус Андрианова ("удалить" — злорадно приказал Авдей)... А вот это действительно интересно...
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Уж не случилось ли с Вами, о господин сочинитель, некой житейской неприятности?
С человеком, скрывавшимся под ником «Фрейлина Кодзайсё», Авдей общался по e-mail уже с месяц. Просто как-то, в один из вечеров, дожидаясь с работы жену, он забрел в чат поклонников японской литературы. Где продемонстрировал свои неплохие знания в жанре мистики Страны восходящего солнца. Продолжить с ним общение возжелала именно «Фрейлина». Авдей понял, почему его незримый собеседник (вовсе не обязательно, что это женщина!) взял себе такой вычурный ник. Фрейлина Кодзайсё была героиней старинного печального рассказа, призраком с поэтической и неуспокоенной душой. Ну а с точки зрения Сети, все общающиеся в ней — не более чем призраки.
Впрочем, себе Авдей придумал другой ник. Он отправился в чат, привычно зашелестев клавишами, а по экрану побежали торопливые строчки:
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Шлю Вам мой поклон, о Фрейлина. Ваша проницательность не имеет границ. Действительно, в последние дни в моей жизнипроизошли разительные перемены, достойные пера Эдогава Рампо...
В принципе, Авдей и не надеялся на моментальный ответ. Вряд ли его «Фрейлина» бесконечно сидит за компьютером. Однако оказалось, что Авдей ошибался, минут через пять услышав жужжание своего старенького модема.
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. О, как мне радостно снова обрести в Вас дорогого сердцу собеседника! Простите, что выражаюсь выспренно. Но волнение снедает мою душу: приоткройте завесу тайны над тем, что случилось с Вами.
«Ишь ты», — усмехнулся Авдей. На самом деле никто не хочет грузить себя чужими проблемами. Тем более такой проблемой, как превращение жены в блестящее чудище с последующим ее (жены) исчезновением. Авдей даже дочерям не сказал толком всей правды. Промямлил плохо сочиненную байку про то, что маме пришлось срочно выехать на две недели в родной город к заболевшей подруге... А уж собеседнику в чате тем более такое не доверишь. Хотя... Почему бы и нет?! Ведь это не придаст их разговору никакой ответственности!
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Я растерян и одинок. Меня неожиданно покинул близкий человек.
Видимо, здесь не обошлось без колдовства. Сообщение о прибытии ответа появилось практически мгновенно.
ФРЕЙЛИНА КОДЗАЙСЁ. Она умерла?
ГОСПОДИН СОЧИНИТЕЛЬ. Помилуй бог, нет! Но как Вы догадались, что это «она»?