Битва за огонь

Внутрь. - я пожал плечами и потянул створку ворот особняка на себя до конца.

Дмитрий, взяв автомат наизготовку, вошел в дверь. Я тоже приготовился, аккуратно прошел за ним.

Что будем делать? - спросил я у него. В конце концов, у него навык тактики прокачен должен быть.

Они ждут, что мы пойдем наверх, зачищать комнаты с фасада здания. Поэтому, наверх подниматься, я думаю, смысла особого нет. Вообще, нужно бы завести всех наших сюда, чтобы мы могли...

Дверь закрылась за нашими спинами. Я попытался открыть ее.

По условиям задания дальше Вам придется действовать отдельно от основных сил.

Да какие еще условия? Я ни под какими условиями не подписывался!

Мало мне было закрытого обратного пути, тут еще и в комнатах над нами снова застучали пулеметы.

Черт подери! - я изо всех сил врезал ногой по створке ворот, которые даже не шевельнулись от мощного удара. - Ты можешь связаться с ними? Пусть занимают позиции, укрываются, но отстрелят этих пулеметчиков?

А мы что? - спросил он, утыкаясь в свой планшет.

А мы попытаемся сделать то, зачем пришли.

Вестибюль особняка открывался большими стеклянными дверьми, ведущими в огромный зал. Мы прошли сквозь них, и тут у меня появилось стойкое ощущение, что находимся мы в каком-то храме: лепнина на потолках, витражи, цветные стекла, отблески на полу, все это так ярко и так торжественно.

Контраст между строгими технократическими Полисами, и этим буйством красок был таков, что словами просто не выразить.

Зачем Вы пришли сюда, Герцог? - спросил у меня высокий человек в белом халате, внезапно появившийся на балконе, прямо передо мной.

Он был вооружен, причем вооружен неплохо - автоматно-гранатометный комплекс "Гроза". Я-то думал, что она будет по разделу тяжелого оружия проходить, а барон явно доктор по классу. Но какой доктор...

Халат будто распирало во все стороны, и я отсюда, с пятнадцати метров видел бугристость гипертрофированных мышц. Это, что, и есть результат его экспериментов?

Эх, бедняга... А ведь я тоже экспериментировал со стероидами.

Чтобы помочь своим подданным, зачем еще? - спросил я. - Зачем тебе их дети, Асан? И почему ты не подчинился мне?

Кто ты такой, выскочка? - Асан бешено вращал глазами и брызгал слюной. - Из грязи в князи! Просто так дали титул?

Чтобы получить свой титул мне пришлось лично умертвить три сотни ни в чем не повинных людей, каленым железом выжечь очаг эпидемии.

Майор посмотрел на меня с уважением. Они что, не знают что ли об этой истории?

А ты, что? - спросил я, и тут же продолжил, специально выводя противника из себя. Разумеется, ничего о прошлом Асана я не знал, поэтому продолжил импровизацию. - Ты родился бароном. Получил титул в наследство. И, что ты думаешь, ты лучше меня?

Он вскинул автомат и выстрелил из подствольника. Мы едва успели укрыться от осколков, но из-за взрыва стали трескаться и лопаться витражи, которые в итоге все равно засыпали нас дождем битого стекла. Жалко такую красоту, на самом деле.

Кто слаб? - спросил он. - Я великий ученый, а ты кто? Докторишка! Бездарность! Дерьмо!

Чем бы он ни был накачен, это делало его чертовски сильным, и одновременно безумным. Неуравновешенным, вот.

Ты вивисектор долбаный! - заорал я в ответ из-за своего укрытия. - Ничего твои открытия не стоят, ничего полезного миру они не принесут. Сдавайся, и можешь рассчитывать на справедливый суд!

Он высадил длинную очередь на весь магазин. Пули забили вокруг, с визгом рикошетов от полированного гранитного пола разлетаясь в разные стороны. Пока он перезаряжался, я высунулся из-за бортика, за которым прятался, вскинул автомат, и выпустил пару коротких очередей в него.

Vidarr

ранил Роберто Асан, нанеся 60 очков урона.

Vidarr

ранил Роберто Асан, нанеся 70 очков урона...

И так далее.

В общем, всей своей атакой этой я снес около трехсот очков здоровья. Мда, у него резист почище, чем у высокоуровневого крокодила. И здоровья уж точно больше, чем у меня.

Ха! - заорал он. - Твое оружие слабо. Слушай, я заметил, у тебя все лицо в крови. Может, позовем мамочку, она тебе личико умоет?

Я, молча, лежал на холодном полу, думая, как выходить из этой ситуации. Дмитрий подсказать ничего не мог - он тоже стрелял в барона, но даже по внешнему виду было видно, что не снесли мы ему и четверти здоровья.

Что может быть более мерзким, чем сопливый окровавленный ребенок? - почему-то спросил у меня барон.

Многое! Например, мамаша твоя!

Ответом моей реплике был разъяренный нечеловеческий рев и еще один магазин, выпущенный сбрендившим ученым в молоко. Мы с моим лучшим солдатом снова выпрыгнули практически синхронно, но в этот раз стреляли длинными очередями и дольше. Теперь и здоровье его просело гораздо глубже - стали видны раны, потекла, наконец, кровь.

Продолжай провоцировать его. - прошептал мне офицер. - Пусть тратит зря пули, ему все равно в нас не попасть.

Слушай, а эта аристократическая шлюха, которая произвела тебя на свет, еще жива? Или ты бастард?

Заткнись, вошь! - такой актер пропадает, однако. Так натурально выразить нечеловеческую ненависть и злобу.

И тут он сделал то, чего не ожидали ни я, ни майор - отшвырнув автомат куда-то в сторону, он качнулся, и спрыгнул вниз, мгновенно оказавшись прямо перед нами.

Стреляй! - заорал я Дмитрию, сам выжимая курок, и молясь про себя, чтобы мутант этот подох до того как у меня закончатся патроны. Хотя, по-моему, меня уже ждали могильный холод и путешествие к точке возрождения.

Пули не отбрасывали и не замедляли его, застревая в теле. Казалось, будто они вообще не имеют воздействия, кроме уменьшающегося количества здоровья.

Он добрался до меня как раз, когда закончились патроны. Размахнувшись изо всех сил, я впечатал ботинок в его живот. По-моему, когда я пинал ворота, прок был больше.

Первый же его удар отшвырнул меня к противоположному концу зала, заодно повесив на меня пятнадцатисекундный стан.

Не обращая внимания на выстрелы Дмитрия, этот псих двигался ко мне. Я пытался заставить тело шевелиться, правда, толку с этого не было никакого абсолютно.

Но когда до меня оставалось шагов пять, барон внезапно пошатнулся и упал. Только вот даже после этого он продолжал ползти ко мне.

Пять секунд, три... Его пальцы смыкаются на моем горле, когда стан, наконец, спадает, я меняю магазин в автомате и тут же разряжаю его в одну длинную очередь.

Тело сумасшедшего ученого тает.

Откашливаюсь, качаю головой.

Никогда! Слышите? Никогда не давайте власть в руки интеллигенции.

Товарищ командир, вы слышите? Тишина. Значит, что наши выбили пулеметчиков.

Или, что пулеметчики выбили наших. Идем.

Здоровье мое было в оранжевой зоне, но отлечивать себя было некогда. А если победили наши, то и незачем. Найти детей, освободить их, и можно возвращаться домой.

На этот раз дверь легко растворилась. На пороге были мои бойцы. Израненные, избитые. Из тридцати их осталось всего тринадцать.

Еще восемь человек в одном из домов. - сказал мне ближайший солдат. - Там и откопанные, и просто те, что сильно поражены были.

Всех раскопать успели? Никто не задохнулся?

Всех. Спасибо ему - он указал на стоящего в стороне тяжа с реактивным гранатометом. - Умудрился две из четырех огневых точек загасить.

Для интереса отошел немного. Мда...

Особняк в пулевых отметинах и подпалинах, балкон разбит, два пробоя в стенах. Сталинград какой-то прямо...

Барон мертв в любом случае. Рассредоточьтесь, обыщите каждый угол, мало ли, кто еще засел.

Рабочий кабинет барона был на втором этаже. И с виду он ничем не отличался от памятной лаборатории в резервации. Разве что, там порядок был.