Страница 11 из 115
Очень нелегко оторваться от привычных приемов. В романе «Гектор Сарвадак. Путешествие и приключение в солнечном мире» Жюль Верн, повторяя другого своего кумира – Эдгара По, возвращает унесенных кометой героев обратно на Землю на воздушном шаре. Он повторяется, но ищет. «Гектор Сарвадак» – «500 миллионов Бегумы» – «От Земли до Луны» – «Вокруг Луны» – вот выкованная гением великого фантаста цепочка его поисков. Он идет от воздушного шара к пушке, которая выстреливает на орбиту искусственный спутник Земли, и в том же 1865 году приходит к тому, что мы называем пилотируемым космическим кораблем, к своему космическому снаряду, пусть еще крайне наивному, даже смешному, если смотреть на него глазами современников «Союзов» и «Аполлонов». [2]
Я не буду пересказывать идею полета с Земли на Луну и все приключения отважных космонавтов Барбикена, Ардана и Николя в их снаряде. Это один из самых популярных романов Жюля Верна, он вошел во все собрания его сочинений и переиздавался в нашей стране множество раз. Хочу только сказать, что никакой другой роман знаменитого писателя не подвергался такой всесторонней, детальной, математически подкрепленной инженерной критике. В бесконечной веренице статей подробно растолковываются заблуждения Жуля Верна, доказывается безграмотность конструкторов пушки, физическая и физиологическая невозможность полета трех смельчаков. Никто не критиковал Дюма за орлов или По за воздушный шар, – на Жюля Верна обрушились все, хотя, строго говоря, его пушка по идее ближе к реальному заатмосферному полету, чем все орлы и монгольфьеры.
Мне почему-то очень обидно за героев Жюля Верна. Ведь не упрекаем же мы К. Э. Циолковского в том, что, оценивая идею пушки, он высказал в 1895 году мнение, что пушку такую, длиной в несколько сотен километров, построить можно и можно, пожалуй, выстрелить из нее ядром, в котором бы находился человек, только лучше человека этого, спасая его от перегрузок, погрузить в жидкость. Не упрекаем, хотя Циолковский тоже ошибался. И, разумеется, все критики Жюля Верна правы: пушка такая – чистая утопия, и перегрузки при выстреле действительно мгновенно погубят экипаж в снаряде, но ведь сколько в этом романе замечательных предвидений. Почему о них забывают критики? Снаряд сделан из алюминия. Мягкая обшивка кабины. Герметический люк и иллюминаторы. Возможность коррекции орбиты при ее изменении под влиянием астероида. Приводнение в океане. Перечислять можно долго. А главное, критики романа, как говорит поговорка, вместе с водой выплескивают и ребенка. Справедливо критикуя пушку, они забывают еще об одной важнейшей детали проекта: ведь в последнем «космическом» романе Жюля Верна «Вокруг Луны» его герои используют уже ракетный принцип движения, только поэтому они и возвращаются благополучно на Землю. [3]
Вот, наконец, и произнесено это слово – ракета. И мой строгий критик вправе сказать, что, собственно, отсюда бы и следовало начинать весь рассказ. Но я не согласен с ним. Знать только историю истины и не знать истории заблуждений – укорачивает ли это путь в поиске следующей истины? Не думаю. И если говорить о ракете, то, пожалуй, ни одна из истин, так давно известная людям, не ждала так долго часа своего триумфа. И если говорить о мечтателях и фантастах, они были первыми, кто придумал для ракеты новые, смелые области применения, связали ее с мечтой о полете.
Впрочем, говоря о прошлом, строго разграничивать мечтателей и ученых вряд ли можно. Кто был Лукреций Кар, автор знаменитой философской поэмы «О природе вещей»? Ученый? Поэт? С каким писательским блеском написаны диалоги Галилея? Да зачем углубляться в такие дали! Вспомним Ломоносова – гениального ученого и выдающегося поэта, реформатора русского языка.
Онорато Фабри, который жил в XVII веке, был священником, но, очевидно, хорошо знал и физику и литературу. В своем «Трактате о физике некоторых видов движения», написанном в 1646 году, он фантазирует о необыкновенной летательной машине.
«Сконструировав сосуд большой емкости в виде трубы, – пишет Фабри, – и впустив в него большое количество сжатого воздуха, который будет выходить толчками, получим такую подъемную силу, что полетит не только сама труба, но и более или менее значительный груз, присовокупленный к ней…» Фабри не останавливается на этом, он считает, что «если она (труба) будет снабжена рулем и в ней будет сидеть водитель, можно с уверенностью сказать, что она будет летать в воздухе, управляемая при помощи рукояти»… Очень смелые мысли высказывает этот монах в годы, когда по всей Европе пылали костры инквизиции.
Жюль ВЕРН (1825-1905) – замечательный французский писатель, основоположник жанра научной фантастики. Его романы поражают точностью предвидений. Так, американский космический корабль «Аполлон-9» не только имел такие же размеры и вес, как и снаряд Барбикена – героя дилогии Ж. Верна о полете на Луну, но и тоже стартовал с полуострова Флорида и приземлился всего в четырех километрах от точки, определенной писателем-фантастом. [4]
Современник Фабри Мэглинг тоже додумался до отверстий, через которые надо продувать воздух, создавая таким образом подъемную силу. И ему эти «ереси» сошли с рук. Но не всем так везло. Бартоломео Лауренсо Гусман, португальский иезуит, построил летательную машину с трубами, через которые должен был прогоняться воздух, создавая подъемную силу, и даже пытался испытать ее в Лиссабоне 8 августа 1709 года. Гусман был арестован святыми отцами, можно сказать – коллегами, и обвинен в магии и обмане. Вместо того чтобы смиренно покаяться, он начал защищать свое изобретение и в запале договорился до того, что его машина в состоянии подняться в небеса ко всевышнему вместе со всей инквизицией. Его бросили в темницу, труды и чертежи сожгли и, наверное, сожгли бы и их автора, но друзья организовали Гусману побег. Он умер в Испании, в изгнании, всеми забытый, и историки до сих пор спорят, где его могила: в Севилье или в Толедо. Афанасий Кирхер, о котором мы уже вспоминали во второй главе, предлагал в XVII веке построить несколько ракетных драконов для устрашения войск неприятеля.
Сирано де БЕРЖЕРАК (1619-1655) – легендарный французский поэт и писатель, автор философского утопического романа «Иной Свет, или Государства и империи Луны». В этом произведении, по словам профессора А. Плонского, Сирано де Бержерак «первым описал единственно возможный, по крайней мере с позиции современной нам науки, способ космического полета: герой романа достигает поверхности нашего спутника на многоступенчатом ракетном корабле».
Но из всех этих смелых проектов особенно восхищает меня проект одного из самых ярких личностей XVII века – французского поэта Сирано де Бержерака. Он стал особенно известен, когда его соотечественник поэт и драматург Эдмон Ростан написал о нем прекрасную пьесу, об этом строптивом длинноносом дуэлянте, прожившем полную авантюр короткую жизнь – он умер в 36 лет. Сирано Ростана прекрасен, но однобок. Дуэлянт был высокообразованным человеком, авантюрист слушал лекции знаменитого астронома Гассенди, спорил со своим другом Мольером и соглашался с идеями Кеплера. Трогательный длинноносый влюбленный встречался с Томазо Кампанелла – автором утопического «Города Солнца». Сирано де Бержерак еще не родился, когда арестованный инквизицией Кампанелла в полумраке своего застенка писал о гордых и прекрасных гражданах своего гордого и прекрасного города. Они уже «открыли искусство летания, которое разрешит все мировые проблемы, и ожидают инструмент для глаза, с помощью которого можно будет наблюдать невидимые звезды, и инструмент для уха, чтобы слышать гармонию планетных движений».
2
[2] Однако в действительности «500 миллионов Бегумы» и «Гектор Сарвадак написаны гораздо позже! – Хл.
3
[3] Наоборот, попытка с помощью ракет НЕ ВОЗВРАТИТЬСЯ не удалась – Хл.
4
[4] «Аполлон-8» сел тоже в Тихом океане, но далеко от координат Ж. Верна, а «Аполлон-9» вообще в Атлантике – Хл.