Страница 32 из 94
Когда бы и где бы мы ни находили на солнцепоклоннических памятниках три кольца, стоящих бок о бок одно с другим и принадлежащих царственным особам того времени, это всегда и повсюду два кольца царя и одно кольцо царицы. И это правило подтверждено великим количеством примеров. Напротив, на другой плите из Ах-йот, которой мы до этого занимались и на которой задним числом было проставлено титло Сем-нех-ке-рэ, мы находим, как и следовало ожидать, четыре кольца: два кольца Амен-хотпа IV и два кольца Семнех-ке-рэ, поставленные все стоймя бок о бок одно с другим. Значит, число колец на памятнике А недвусмысленно свидетельствует, что сотоварищ старшего царя, обладатель всего лишь одного кольца, третьего из трех, не настоящий фараон, у которого было бы два кольца, а царица.[ 106 ] Опять-таки, как и на переделанной плите, сотоварищ Амен-хотпа IV оказывается женщиной!
Теперь объясняются и женская грудь мнимого Семнех-ке-рэ, и ласковое прикосновение старшего царя к подбородку младшего, вызвавшее столько кривотолков в науке. Напомним, что первоначально никто не сомневался, что на памятнике А изображены царь и царица. Но как же на голове у царицы может быть мужской, а не женский, синий венец и почему, если это царица, она в мужской рубашке, не доходящей даже до щиколоток, а не в женском платье, которое покрывало бы самые ступни? Причиною того мы займемся в дальнейшем, сейчас же только заметим, что одежда на старшем все же более мужская, чем на младшем: у старшего она прикрывает лишь верх голеней, у младшего почти достигает щиколоток. Иными словами, одеяние младшего царя намного ближе к женскому, чем у старшего, и это не случайность, а, как увидим дальше, закономерное явление.
Теперь о памятнике Б, незаконченной плите с изображением младшего царя, наполняющего чашу старшему. Таких недвусмысленных указаний на женский пол младшего царя, как на предыдущей плите А, здесь не имеется. Но сильно выдающаяся вперед грудь этого лица проще всего объясняется, если оно — женщина. Главное же, на единственном изображении солнцепоклоннической поры, которое отвечает имеющемуся на плите Б, на изображении наполнения чаши царю ЕА II: XXXII, наливает напиток царю его супруга — царица Нефр-эт, притом точь-в-точь из такого же продолговатого небольшого сосуда, как и то лицо в мужском синем венце. Сходство между обоими изображениями, конечно, давно обращало на себя внимание исследователей. О венце, как уже было сказано, речь будет позже. Пока же отметим, что, помимо него, ничто не препятствует признанию в венценосном виночерпии женщины. Напротив, женская грудь, значительно меньший рост и самый род оказываемых услуг вполне этому благоприятствуют. На первых порах никто ведь и не сомневался в том, что наливает напиток царю на плите Б его супруга.
На памятнике В, камне из Мэнфе с остатками изображения двух шествующих друг за другом царей, младший царь выглядит мужественней. Правда, такое впечатление основано на воспроизведении от руки, сделанном в середине прошлого века, и будь в нашем распоряжении снимок, впечатление могло бы быть иным. Особенно придает мужской вид младшему царю пояс, повязанный не высоко под грудью, как то бывало у женщин, одетых в складчатые платья, а по-мужски над бедрами. Однако помимо маленького роста второго фараона, что само по себе еще мало что доказывало б, в его облике имеется черточка, позволяющая усомниться в его мужском поле. Младший царь, судя по имеющемуся воспроизведению, следует за старшим фараоном слегка, но вполне заметно наклонившись вперед. Припомним, что и особа женского пола на переделанной плите из Ах-йот стоит позади Амен-хотпа IV тоже несколько наклонившись вперед.
Камень Г из Шмуна кажется на первый взгляд неоспоримым доказательством сосуществования двух солнцепоклоннических царей-мужчин. Как отмечает издатель, на обеих больших особах, которые почти одного роста, — мужские царские передники с отделкою по низу в виде ряда аспидов. Да и рубашки у обоих царей не до земли, как то полагалось для складчатых женских платьев. И тем не менее даже сами одежды, несмотря на весь их мужской покрой, при внимательном рассмотрении оказываются на младшем фараоне много более близкими к женским, чем на старшем. Рубашка на старшем царе доходит только до середины голеней, а сзади ниспадает совершенно отвесно, на младшем же царе спускается значительно ниже — ниже середины голеней, а сзади прикрыта складчатым плащом, свисающим ниже рубашки и, чем дальше к низу, тем больше отступающим от икр. Подобные плащи составляли обычное добавление к складчатым платьям у женщин и были переняты Амен-хотпом IV, любившим похожие на женские наряды, но очень редко встречаются у других мужчин того времени (в частности, на фараоне Семнех-ке-рэ такой плащ накинут поверх рубашки на изображении ЕА II: XLI). Таким образом, наряд младшего царя на камне Г далеко не столь выраженно мужской, как наряд старшего царя. Это примечательно, потому что совпадает с тем, что наблюдается на памятнике А, где младший царь, который располагал лишь одним кольцом и потому должен был быть женщиною, тоже облачен в одежду хотя и мужскую, но все же много более близкую к женской, чем одежда старшего царя. Но не менее примечательно и то, что на маленькой женщине, следующей с гремушкою в руке за двумя большими особами на камне Г и являющейся, очевидно, царевною, платье тоже не доходит до земли, как то бывало у царских дочерей, но, как бы в подражание платью второй особы, точно такой длины, как у той.
Присутствие этой маленькой женщины позади двух первых особ большого размера может служить сильным доводом в пользу женского пола младшего царя. Маленький рост в противоположность большому росту предшествующих особ, сильно вытянутый назад череп без признаков волос сзади, прядь волос сбоку и гремушка в руке — все это, вместе взятое, позволяет видеть в крошечной женщине позади двух фараонов царевну. Бесчисленные изображения дочерей Амен-хотпа IV и Нефр-эт в обществе родителей служат тому хорошим подтверждением. Но те маленькие царевны никогда не бывают изображены без матери. Вспомним, что и в клятве царя на вторичных и третичных (см. § 41) пограничных плитах Ах-йот дочери считаются находящимися в непосредственном ведении не царя, а царицы: «(Как) услаждается сердце мое женою царевой да детьми ее, (из) которых (да) дастся состариться жене царевой великой Нефр-нефре-йот Нефр-эт — жива она вечно вековечно! — за (?) эту тысячу тысяч лет, (в течение коей) была (бы) она под рукою фараона — жив, цел, здоров! — (и да) дастся состариться дочери царевой Ми-йот (и) дочери царевой Мек-йот, ее детям, (тем временем как) были (бы) они под рукою жены царевой, их матери, вековечно вечно» (ЕА V: XXVII-XXVIII). Изображений, где кто-либо из этих маленьких царевен следовал бы за царем, а не за царицею, насколько мне известно, не существует. Не приходится сомневаться в том, что и на памятнике Г маленькая царевна следует за своею матерью и что, следовательно, младший фараон — женщина.
Сходное заключение неизбежно и в отношении памятника Д — оттиска печати с изображениями двух сидящих больших царей (из которых задний в мужском синем венце обнимает переднего) и, видимо, стоящей за ними маленькой особы. Насколько можно распознать, у этой последней голова вытянута назад и без признаков волос. Вместе с маленьким ростом эти две особенности свидетельствуют о том, что стоящая позади особа скорее царевна, чем царица. А если маленькая особа царевна, то задняя сидящая особа в мужском синем венце должна быть ее матерью, так как, по сказанному выше, нельзя ожидать, чтоб маленькая царевна была изображена с двумя царями-мужчинами без матери. Положение в общем такое же, как и в случае предыдущего памятника, и заключение, сделанное относительно его, позволяет умозаключить сходным образом и об изображении на не совсем четком оттиске маленькой печати. То, что на этом оттиске именно задняя особа, младший фараон в синем венце, обнимает переднюю, подкрепляет предложенное толкование. Поскольку только одно лицо из двух обнимает другое и сидит вдобавок за ним, трудно, в силу приемов тогдашнего искусства, не счесть обнимающее лицо за женщину.
106
Ю. Я. Перепелкин. Тайна золотого гроба, 1968, с. 98.