Иероглиф «Любовь»

О чем же мы с моей верной подругой-кистью еще не упомянули? Ах, как можно такое забыть?! На севере от Божественных императорских покоев располагалось в глуши персиковых садов скромное, но изящное невысокое здание Персикового дворца. Именно сюда удалилась от супруга и дворцовых интриг благочестивая, но несчастная императрица Тахуа, со времени неудачных родов решившая похоронить свою молодость и красоту. Следует заметить, что, с тех пор как владычица Тахуа обосновалась в Персиковом дворце, император Жоа-дин ни разу не навестил законную супругу, обмениваясь с нею в основном официальными письмами и поздравительными свитками к дням дворцовых праздников...

Итак, любознательный и драгоценный читатель, теперь вы имеете некоторое представление о том, чем на самом деле являлся Непревзойденный дворец Яшмового владыки, и насколько легко в нем было разместить не то что сотню красавиц, но даже и конное войско. Впрочем, сейчас мы ведем речь не о войсках, а, если вы, любезный читатель, еще не забыли, о красавицах.

Прибывших прелестных дев разместили в бесчисленных покоях дворца Восточного Ветра. Верховный евнух по прозвищу Лукавый Кот, а также шесть главных евнухов – Цин, Цюй, Цзань, Цисин, Цо и Цо-второй – должны были надзирать за вновь прибывшими наложницами, устраивая все так, чтоб ни одна из девиц ни в чем не нуждалась, кроме нежного внимания великого владыки Жоа-дина, и лишь об этом мечтала во всякий день и ночь.

Рассказать в этой скромной книжке о каждой из наложниц владыки Жоа-дина – дело невозможное и превышающее наши силы и воображение. И к тому же тем самым я рискую подвергнуть серьезному испытанию ваше терпение, любезный наш читатель! Поэтому моя кисть опишет лишь двух из них, имеющих самое непосредственное отношение ко всей этой истории.

Первая девушка звалась Нэнхун, что в переводе означает «Способная алеть». Нэнхун происходила из высокого, древнего, но обедневшего рода северных князей Жучжу; родители девушки отличались возвышенными понятиями о жизни и редким благочестием, что, увы, в этом мире не приносит золота в сундуки. У родителей прелестной Нэнхун было слишком много долгов и мало друзей с сундуками, полными серебра. Поэтому, когда приспешники верховного императорского евнуха потребовали у обедневших князей отдать Нэнхун в государственные наложницы, тем ничего не оставалось, как повиноваться.

– Прости нас, милое дитя, – сказали, рыдая, Нэнхун ее почтенные родители. – Но у нас нет иного выхода! Ты знаешь – мы кругом в долгах. А когда ты станешь императорской наложницей, мы получим за тебя наградные деньги... Стыдно продавать родное дитя, но ничего не поделаешь. Видно, так распорядились Небеса.

– Не скорбите обо мне, – сказала Нэнхун родителям, удерживая слезы. – Мой дочерний долг – сделать так, чтобы вы были счастливы и благополучны. Если для этого мне нужно покинуть родимый дом и стать наложницей во дворце, что ж, покорюсь судьбе.

– Да благословят тебя восемь Просветленных, милое дитя! – сказали Нэнхун отец с матерью и, порыдав еще некоторое время, расстались с нею.

Когда Нэнхун в числе прочих девиц прибыла во дворец, слуги и евнухи не могли не заметить, что, хотя одеяние девушки скромно, красота ее превосходит всякое разумение. Казалось, сама фея луны Фань сошла с горних высот и воплотилась в смертной деве.

Нэнхун была стройна и изящна, как молодое деревце персика, кожа ее была светлой, гладкой и шелковистой, словно отполированная пластинка белой яшмы, бинтованные ступни[5] примется за разбор их темных дел, вняв жалобам притесненных и обиженных.

Шэси из рода Циань тоже несомненно являлась красавицей, но красота ее была иного рода, чем красота Нэнхун. Шэси была гибкой и тонкой, как бамбуковая розга, проворной и стремительной, как угорь в ручье, л смуглой, будто долго загорала на солнце, чего, разумеется, не станет делать ни одна здравомыслящая девица из благородной семьи, ибо бледность кожи – отличительный признак девушки высокого сословия. Яркие, выразительные глаза Шэси смотрели на всех внимательно, придирчиво и без приличествующей девице скромности, а алые губы часто кривились в презрительной или высокомерной улыбке. В отличие от прочих девушек, прибывших во дворец в сравнительно скромных одеяниях, Шэси была облачена в роскошные одежды, расшитые драгоценными камнями, жемчугом и золотой нитью. Мало того, у пояса девушка носила меч в ножнах, и, несмотря на все требования евнухов, с мечом она не рассталась, заявив, что этот меч – прощальный напутственный подарок ее отца, а с такими подарками не расстаются.

– Разве ты не знаешь, что к императору не допустят наложницу, носящую оружие? – спрашивали Шэси другие девушки. – Ты не сможешь прийти к владыке Жоа-дину.

– Что ж, – гордо усмехнулась Шэси, – я и не собираюсь сама идти к императору! Это он придет ко мне, едва прослышит о моей красоте!

Ох, сколь надменными иногда бывают девушки! Сколь опрометчивыми в своих словах! Благо, что эти речи гордой Шэси не достигли ушей верховного евнуха по прозвищу Лукавый Кот, иначе он повелел бы бить палками чересчур много возомнившую о себе наложницу, и тогда мало что осталось бы от красоты смуглой Шэси из рода Циань.

Итак, всех наложниц разместили во дворце Восточного "Ветра. Девице Нэнхун достались покои, прозванные Лунным Светом, потому что в полнолуние они более всего освещались луной. А девица Шэси получила роскошные покои под названием Лаковая Шкатулка, потому что все в них: полы, стены, раздвижные перегородки, мебель – было сделано из драгоценного лакового дерева, покрытого тончайшей резьбой и украшенного инкрустацией. Скоро среди наложниц появился обычай называть друг друга по наименованиям своих покоев. И так скромная, робкая и всегда немного печальная Нэнхун стала Лунным Светом, а горделивая Шэси – Лаковой Шкатулкой.

Жизнь наложницы на самом деле лишена пикантных развлечений и легкомысленного времяпровождения, хотя ты мог бы подумать и иное, наш драгоценный читатель. За каждой наложницей строго надзирают приставленные к ней младшие евнухи и ежедневно докладывают главным евнухам о поведении, речах и занятиях девушки. Наложницы вкушают самую простую пищу и не пьют вина, у них нет никаких украшений и одежд, кроме тех, что привезли они с собой из дому. Все, чем позволено заниматься наложнице до тех пор, пока император не обратит на нее взор страсти, – это читать старинные летописи, вышивать панно на религиозные темы и слагать стихи, в которых наложница должна уподоблять себя иссохшей земле, а императора именовать живительным дождем...

Так прошло несколько месяцев с того дня, как наложниц привезли во дворец, но владыка Жоа-дин еще не осчастливил своим посещением ни одну из них. Дело в том, что ему пришлось во главе своей непобедимой армии выступить против многочисленных банд жестокого и кровожадного Горного народа, не желающего подчиняться указам императора. Когда же Горный народ был победоносно разгромлен императорскими войсками, Жоа-дин с великими почестями возвратился в Непревзойденный дворец. И не успел владыка, что называется, омыть чресла и выпить трижды по три чаши сладкого победного вина, как к нему в залу отдохновения ужом вполз верховный евнух по прозвищу Лукавый Кот.

– Чего тебе? – не слишком милостиво осведомился у евнуха император и отставил в сторону чашу с вином.

– О владыка! – кланяясь до земли, заговорил Лукавый Кот. – Да будет прощена мне моя назойливость, но она вызвана лишь желанием усладить взор и слух вашего величества.

– Ты, что ли, презренный червь, станешь услаждать мой взор и слух? – милостиво рассмеялся император и вернул чашу на место. А затем осушил ее до дна.

– О нет! – в притворном страхе всплеснул руками евнух. – Я лишь уполномочен передать вам подношение одной из ваших наложниц...

– Наложницы, – раздумчиво пробормотал император. – Покарай меня Черная Черепаха! За этими военными походами я совсем про них забыл! Ну давай, евнух, показывай, что там у тебя.

5

В Яшмовой Империи высокородным девочкам бинтуют ступни специальными бинтами с пяти лет, чтобы ступня не росла, выглядела маленькой и изящной. Кроме того, на ступни надевали особые деревянные туфельки, служившие украшением, а не средством передвижения. Взрослой женщине невозможно передвигаться на таких изуродованных ногах, поэтому родовитые красавицы Империи передвигаются исключительно при помощи паланкинов и евнухов-носильщиков – крохотные и прелестные, подобные полураспустившимся бутонам пионов. Волосы Нэнхун, густые, блестящие, черные как антрацит, могли укрыть ее до пят, если бы девушка их распустила, но и в замысловатой прическе, , сдерживаемые золотыми шпильками и заколками, они выглядели будто венец из драгоценного панциря Столетней Черепахи. Лицо же красавицы из рода Жучжу было столь прекрасно, что могло растопить даже ледяное сердце легендарного древнего героя-женоненавистника У Хая, считавшего всех женщин кожаными бурдюками, полными костей, вонючей слизи и грязи. Глаза Нэнхун сверкали, подобно росе на листьях бессмертного лотоса; на нежных щеках алел прелестный румянец (за что девушка и получила свое имя); высокий гладкий лоб словно только и ждал надписи золотой кистью Небесного Чиновника, отмечающего таким образом, что сия девушка поистине прекрасна и добродетельна. А изящный носик и трепетно очерченные губки красавицы будто составляли известный иероглиф «тэшэнь», имеющий значение «нега», а в сочетании с иероглифом «ун» – «прелестная собеседница».

Любезный читатель, вы наверняка пленились обликом восхитительной Нэнхун из рода Жучжу! Но не отвлекайтесь, ибо вам еще предстоит познакомиться со второй красавицей, завоевавшей сердце императора Жоа-дина.

Эта девица прибыла из южных краев, ибо принадлежала к старинному роду южных князей-чженыпеней, имевших особые привилегии и дары от нескольких императорских династий. Девица носила имя Шэси, означавшее «Бутон пиона», родовое же прозвание ее было Циань. Князья Циань были состоятельны, надменны, честолюбивы, владели многими землями и, образно говоря, «Отражали отравленные стрелы от своих дверей». В народе судачили, что свое богатство князья Циань нажили неправедным путем и когда-нибудь Небесная Канцелярия. Согласно религиозно-философским воззрениям большинства жителей Яшмовой Империи существует так называемая Небесная Канцелярия, в которой служат Небесные Чиновники – Святые, Просветленные и Бессмертные, призванные судить, разбирать и выносить решения по делам простых смертных. В Яшмовой Империи существует даже общенациональный праздник – День Подачи Прошений, когда все верующие идут в храмы и подают специальные свитки прошений, адресуемые в Небесную Канцелярию, дабы в жизни воцарились справедливость и процветание.