Неприкаянные

— Приехали, — объявил он.

Меджа удивился, не услышав ни характерного городского шума, ни движения транспорта. Да и ехали-то они недолго. Может быть, свернули с шоссе и оказались не в городе, а в каком-нибудь другом месте?

Он выбрался наконец из-под брезента, поднялся на ноги и затаил дыхание. Самосвал окружали груды щебня. Прямо перед ним возвышался почти двухсотфутовый каменный массив, тянувшийся на многие ярды в ту и другую стороны. Сбоку машины, у самого массива, стояла камнедробилка.

Меджа постоял немного, разглядывая это сооружение из дерева, железных листов и каменных плит, и обернулся к рабочему, с любопытством наблюдавшему за ним. Потом спрыгнул на землю.

— Отсюда до города еще три мили, — сообщил рабочий. — Пойдем, я покажу тебе короткий путь.

Было около шести часов утра. Солнце только показалось на горизонте, и влажный воздух еще не прогрелся. Рабочий, миновав груды щебня, вывел Меджу на тропу, которая пересекала менее возвышенную часть массива, а затем поднималась вдоль обрыва. Когда они добрались до верху, Меджа запыхался. Отсюда город был хорошо виден. Его окутывала сизая дымка, сквозь которую с трудом пробивались уличные огни. Слабые, бледные, они гасли, словно от дуновения утреннего ветерка.

— Шофер рано утром в город не ездит, а то он подвез бы тебя, — объяснил рабочий. — Он должен дождаться, когда самосвал нагрузят щебнем. Однако до города, как видишь, не так уж и далеко. Еще по холодку успеешь добраться. Вот по этой тропе и шагай, пока не упрешься в шоссе. Пройдешь по нему несколько ярдов и увидишь слева продолжение тропы. Потом пересечешь речку, за ней-то и начинается город. Заблудиться там невозможно.

Меджа долго стоял в нерешительности. Рабочий молча смотрел на него, потом спросил:

— Ты все понял?

Меджа кивнул.

Меджа взглянул на него, потом на город, потом снова на него. Хотел было сказать что-то, но запнулся. Теперь, когда город был совсем рядом, он не знал, что там будет делать. Им овладело чувство страха. Такое же чувство он испытывал, когда приехал в город впервые. И многоэтажные громады зданий, и центральные улицы, и люди, ходившие по ним, — все пугало его.

— Спасибо, что подвезли, — сказал Меджа.

Усилием воли он заставил себя идти, но уже через несколько шагов остановился.

— Ну, будь здоров, — напутствовал рабочий.

— Прощайте. — Меджа поплелся дальше.

Но идти ему не хотелось. Судя по тону этого человека, у него добрая душа, и он, возможно, в состоянии помочь. Глупо уходить от того, кто может оказаться твоим другом. Уходить, когда так нуждаешься в поддержке. Меджа снова остановился и решительно повернул обратно.

Но рабочего уже не было. Он ушел на карьер. На мгновение Меджу охватила паника. Мысль о том, что он упускает случай воспользоваться чьей-то помощью, страшила его. Но человек ушел, и он, Меджа, остался совершенно один. Нет, надо его догнать!

Он побежал по опасной тропе обратно, разбрасывая гальку, спотыкаясь об острые камни, царапая до крови руки и ноги. Наконец догнал рабочего, который, услышав за спиной шум падающей с обрыва гальки, обернулся. Песенка, которую он насвистывал, замерла у него на губах. Узнав в оборванце Меджу, он удивился и с улыбкой сказал:

— Ты испугал меня.

Меджа в растерянности остановился и ухватился руками за выступ скалы. Ноги у него дрожали. Он готов был убежать, но не мог сдвинуться с места. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга.

— Что-нибудь надо? — уже без улыбки спросил рабочий.

Меджа судорожно сглотнул слюну.

— Может, тебя интересует, как добраться до какого-нибудь места в городе?

Меджа покачал головой и промямлил:

— У меня затруднение.

Рабочий озабоченно поглядел на него: неужели этот несчастный парень совершил какое-нибудь преступление?

— Неприятности с полицией?

— Нет.

— Что же тогда?

— Работа.

— Не понимаю.

— Мне… Мне… Не поможете ли вы мне с работой? Здесь.

Рабочий задумался, внимательно посмотрел на Меджу и покачал головой. Заметив на его лице выражение отчаяния, поспешно сказал:

— Не знаю пока. Но выясню. Вообще-то нам нужно несколько человек на место погибших. Тут у нас авария была. Надо с приказчиком поговорить. — Он внимательно оглядел Меджу. — Но работа у нас нелегкая. Поискал бы ты еще где-нибудь, а?

Только сейчас Меджа в полной мере осознал, как он ослаб и отощал.

— Я уже искал, — сказал он, опустив голову.

Рабочий вздохнул. Все понятно и без слов.

— Что же, пойдем к приказчику.

Они вернулись к грудам щебня. Самосвал, на котором они сюда приехали, стоял на прежнем месте. У конторы, рядом с дробилкой, толпились горнорабочие. Перед началом работы они должны были отметиться в табеле. Меджа не представлял себе, что на каменоломне трудится так много людей. Ему бросилось в глаза, что внешне эти горняки очень похожи друг на друга. Сходство заключалось не только в рваной, пропитанной пылью одежде, но и в богатырском телосложении. По сравнению с ними Меджа чувствовал себя маленьким и тщедушным. Некоторые из этих великанов шли вдоль отвесной скалы на свои рабочие места, неся на плечах тяжелые молоты и кайлы.

Меджа и его новый товарищ тоже стали в очередь. Парни впереди них громко разговаривали и смеялись. Каждый, подойдя к окошку, совал в него свою карточку, с тем чтобы вечером, после окончания рабочего дня, взять ее обратно со штемпелем. Меджу, казавшегося среди них карликом, почти никто не удостаивал даже взгляда. Кругом шумели и суетились люди. Кто-то включил дробильную машину, и воздух наполнился оглушительным шумом и белой пылью. У конторы теперь стояли только Меджа и его спутник.

— Привет, Нгиги! — пробасил сидевший за окошком человек.

— Здравствуй, начальник, — ответил рабочий, протягивая ему свою синюю карточку. Тот сделал в ней запись и поставил штемпель, но рабочий все не уходил.

— Как жена?

— В порядке.

— А ребятишки?

— Тоже в порядке. — Нгиги помолчал немного, потом продолжал: — Послушай, начальник. Тут я приятеля одного привел. Можешь ты устроить его на работу?

— Ну, конечно, — ответил мастер. — Нам как раз нужен человек. А он что, такой же силач, как ты? Погоди, я сейчас выйду.

Только теперь Меджа заметил, что Нгиги — очень крепкого телосложения. Хотя ростом и несколько ниже его, Меджи, но плотнее. Под пыльной одеждой скрывалось тело, во много раз более сильное, чем тело Меджи.

Дверь в противоположной стене конторы открылась, и из нее вышел огромный детина в шортах и коричневой спортивной рубашке, из-под которой выпирали мощные мускулы. Ростом он был почти на голову выше Меджи, его руки в голубых прожилках и шея отличались непомерной толщиной, ноги напоминали стволы деревьев. Еще ни разу в своей жизни Меджа не встречал человека с такой развитой мускулатурой.

Мастер остановился на полдороге и окинул Меджу критическим взглядом, потом с иронией посмотрел на Нгиги, но тот отвел глаза в сторону.

— Ты что, разыгрывать меня вздумал? — спросил он.

— Нет, что ты. Он работать хочет. Спроси его самого.

Мастер посмотрел на тонкие руки Меджи, потом на костлявые, обтянутые кожей ноги, и покачал головой.

— Я хочу работать, — сказал Меджа.

Мастер перевел взгляд с Меджи на Нгиги и понял, что они не шутят.

— Но мы не можем тебя взять. Сколько ты весишь? Впрочем, это совсем ни к чему. Я и так знаю, что больше ста фунтов не потянешь. Что ты можешь у нас делать с твоими-то силенками? Нет, не пойдет.

— Но я могу работать. Буду стараться, — просительным тоном сказал Меджа.

— Зря со мной споришь. Для таких, как ты, нет у нас подходящей работы. Ты взгляни на этого здоровяка Нгиги. Нам нужна одна лишь грубая сила и ничего больше. То, что ты хочешь работать, я знаю. Работать-то все хотят, только не каждый может орудовать молотом. Тут ведь одного желания мало. Одна кайла сколько сил требует. Нет, брат, не годишься. Так что извини, Нгиги.

Нгиги молчал. Он и сам видел, что шансов получить работу у Меджи очень мало. Ему тачку с камнями возить и то не под силу. Слабоват парень.