Неприкаянные

Один из членов шайки «играл в прятки» со вшами, рассеявшимися по его рваной одежде, другие не переставая курили. Лишь один Подметальщик прислушивался к разговору и с ухмылкой поглядывал на Майну.

— Это-то мне понятно, — сказал Майна. — Только не знаю, что именно я должен делать. Где я достану еду?

— А это уж твое дело, — сказал Бритва и, повернувшись на бок, принялся ласкать Сару. — Мы хотим есть. Хоть из-под земли достань, нам все равно. Верно, крошка?

— Верно, — ответила Сара.

Майна растерянно поморгал глазами, потом встал и надел рубашку. Чинить ее уже но было времени. Подметальщик продолжал наблюдать за ним, ухмылка растеклась по его толстому лицу.

— Хочешь, дам тебе мудрый совет, друг? — спросил он.

Майна с надеждой посмотрел на него.

— Почему бы тебе не устроить набег на кухню отеля «Ориенталь»?

Майна весь напрягся и почувствовал жар на щеках. Смерив Подметальщика взглядом, подумал: «Шаль, что он такой верзила. Хоть бы чуточку был поменьше меня».

Почти все засмеялись. Профессор засмеялся тоже, потом повернулся к своему соседу и спросил:

— Что он сказал?

— А я не слушал, — ответил тот.

Бритва приподнял голову, прислушался. Потом оттолкнул от себя женщину, вскочил с кровати и, упершись руками в бодра, обвел взглядом всю шайку.

— Ничего смешного тут нот. Вы, дурачье, потому смоетесь, что память вам отшибло. Забыли, как сами трусили. А смеетесь.

Все смущенно умолкли. Даже Подметальщик понурил голову и уставился на свои корявые ногти. Бритва повернулся к Майне.

— Так, значит, ты не знаешь, как добыть еду?

Майна кивнул.

— А если я объясню, ты послушаешься?

Майна снова кивнул.

Бритва еще раз оглядел всю шайку, ища самого достойного. Все, на кого падал его взгляд, отводили глаза, стараясь показать, что они для этого дела непригодны. Впрочем, некоторые могли и не стараться — и так было видно, что они непригодны.

— Подметальщик! — позвал Бритва. — Иди с ним.

Подметальщик резко поднялся на ноги. Улыбки на его лице как не бывало.

— Что? — рявкнул он.

— Ты слышал, что я сказал.

Лицо Подметальщика налилось кровью. Казалось, он вот-вот лопнет от злости. Рядом с Майной и Бритвой он выглядел гигантом.

— Но… но ведь это же не по правилам, — проворчал оп. — Новички сами должны проявить себя, даже если еще не совсем обучены. Так было со мной, когда я вступил в шайку.

— А какой ты был, когда пришел к нам? — спросил Бритва.

Лицо Подметальщика искривилось и стало еще безобразнее.

— Голодный и больной, — ответил за него Бритва. — Полиция тебя разыскивала. Вот что ты собой представлял, когда я брал тебя в свою компанию. А теперь ты вон в какого буйвола превратился и хочешь…

— Так не я же, а ты устанавливал тут порядки.

— Верно, устанавливал. И до сих пор устанавливаю. Майна — мой школьный товарищ, к тому же его не разыскивает полиция. А тебя, возможно, и до сих пор ищут. За изнасилование.

Подметальщик резко подался вперед и топнул ногой. Все, кто был в хижине, встрепенулись и с ужасом смотрели на него. Подметальщик, сжав кулаки, двинулся на Бритву.

Дальше случилось нечто неожиданное. Точно по мановению волшебной палочки. Минуту назад ничего не было — и вдруг в худой руке Бритвы засверкал страшный нож. Подметальщик тотчас замер на месте. Он смотрел не отрываясь на эту маленькую штучку, рот его был раскрыт, по подбородку на голую волосатую грудь струйкой стекала слюна.

— Ну, ну, попробуй. — На губах Бритвы играла зловещая улыбка. — Подойди поближе, я из твоей рожи красивых лент нарежу.

Подметальщик застыл в бессильной злобе. Мышцы его были еще напряжены, тело дергалось точно в припадке. Он обернулся назад и обрушил свой кулачище на Каменобойца. Тот охнул и упал. Но ярость еще не иссякла, и Подметальщик снова повернулся к Бритве. Острый нож по-прежнему угрожающе поблескивал. Подметальщик задрожал всем телом.

— А ну, мотай отсюда, — сказал Бритва и шагнул вперед, искусно поигрывая ножом.

Подметальщик попятился и выставил вперед ладони.

— Вон!

— И-извини меня. — Всем было ясно, что Подметальщик побежден.

Бритва подошел ближе и, размахнувшись, полоснул ножом воздух у самого его живота. Ему ничего не стоило выпотрошить этого детину одним ударом.

— Я не хотел тебе зла, — бормотал Подметальщик. — Извини меня, Бритва… Извини.

Бритва был поистине страшен. Таким его еще ни разу не видели.

— Я сказал: мотай отсюда. Ребята и так от тебя натерпелись. Уходи и не возвращайся. Нет здесь места тому, кто не любит моих друзей.

Подметальщик беспомощно дрожал, его жирное лицо обливалось потом. Он понимал, что не может уйти. Без главаря ему не обойтись. Понимали это и все остальные. Кто, как не Бритва, обмозговывал все их дела? На ком держится шайка? Именно благодаря Бритве они еще на свободе и действуют как единая группа, в то время как парни из других шаек отбывают свои сроки в тюрьме. Нет, от Бритвы редко кто уходит. Подметальщик знал, что без шайки долго не проживет. Он замотал головой и жалобно посмотрел на Бритву.

Но Бритва был неумолим.

— Я сказал — уходи. Считаю до трех: раз, два, три…

Подметальщик знал, что Бритва не шутит. На его памяти было немало случаев, когда строптивые гангстеры выходили из хижины с окровавленными, изуродованными лицами. Поэтому он не стал пререкаться и поспешил к выходу.

— Стой! — окликнул его Бритва.

Подметальщик остановился и, не поворачивая головы, стал ждать.

— Майна, иди с ним.

Майна вздрогнул. Ощущение реальности вернулось к нему. Не чувствуя под собой ног, он двинулся к двери. Бритва напутствовал Подметальщика:

— Если ты не объяснишь ему, что делать, можешь сюда не возвращаться.

Они вышли из хижины. Сильно припекало солнце. Лениво бродили куры, копаясь в земле в поисках пищи, валялись в пыли собаки, провожая глазами прохожих. На улицах было малолюдно, лишь полуголые мальчуганы, увлеченные своими играми, носились наперегонки. А в одном из переулков их собралась целая ватага. Они гоняли старый, потрепанный теннисный мяч. Другого теннисного мяча, видимо, не было во всем поселке.

Всю дорогу, пока они пробирались по кривым улочкам среди хижин, кур и детворы, Подметальщик недовольно ворчал. Он не понимал, почему должен опекать каждого обормота, который приходит к ним в шайку. О нем-то небось никто не заботился, когда он был новичком.

— Сочувствую тебе, — сказал Майна.

Подметальщик остановился и бросил на Майну злобный взгляд.

— Знаешь ведь, что я не хотел даже знакомиться с тобой.

— Ты же слышал, что сказал Бритва, — напомнил Майна.

— А ты Бритвой меня не стращай, — проговорил Подметальщик сквозь зубы. Глаза его сверкали гневом.

Как раз в это время их догнал Профессор. Он вспотел и тяжело дышал. На нем были все те же старые тесные джинсы и рваные туфли.

— Бритва сказал, чтоб я тоже шел с вами.

Подметальщик проворчал что-то и оскалился, обнажив желтые зубы. Щель между двумя верхними зубами придавала ему сходство с прожорливыми крысами, которых Майна и Меджа видели на ферме.

Все трое вышли на дорогу, ведшую к центру города. По мере приближения к главным улицам, которых он так боялся, Майну все сильнее охватывало паническое настроение. Встреча с полицией, с враждебной толпой совсем не радовала его. Двое матерых воров несли «патрульную службу», шагая впереди и высматривая подходящую жертву, Майна плелся сзади. Пробираясь сквозь толпу пешеходов, он старался преодолеть страх и совсем позабыл об искусстве маскировки, с которым был знаком всего лишь теоретически. Ему казалось, что и прохожие и полицейские, мимо которых они шли, следят за каждым его движением. Но, несмотря на огромное нервное напряжение, он не отставал от своих спутников.

Вот жертва была наконец найдена и выслежена. Ею оказался белокожий мужчина довольно крепкого сложения в синем костюме и черных ботинках. Он часто заходил в магазины и делал покупки, так что воры начали уже опасаться, как бы он не истратил все деньги, прежде чем они освободят его от бумажника. Толстую пачку денег в бумажнике они обнаружили, когда его владелец расплачивался с чистильщиком обуви. Подметальщик не замедлил указать на него Майне.