Страница 24 из 41
И теперь она сама знала, что горностаи идут — не потому, что Терн предупредил ее. В струйках холодного воздуха, просачивавшихся в пещеру, появилось что-то новое, похожий на чесночный запах, который она впервые поймала в пещере, где были убиты горные кролики.
Горностаи!
А ведь она так мечтала создать для мышей безопасное убежище, от которого все их враги будут держаться подальше: уютный мир без кошек и сов, лис и горностаев.
Но как тут создашь прекрасный новый мир, когда в твоем собственном племени обнаружились враги и предатели?
Янтарка всхлипнула, и глаза ее наполнились слезами.
«Это неправда! Это не может быть правдой!» — И она ринулась наружу, в бурю.
Мысли у Бена все еще слегка путались спросонья, но даже в таком состоянии он смог почуять опасность. Он схватил копье и поскакал по тоннелю. Там было темно, и дорогу приходилось чувствовать — длинные волоски-вибриссы у него на подбородке, у носа и над глазами давали Бену возможность довольно прытко продвигаться вперед даже почти в полной темноте.
Когда он высунул нос наружу, небо было свинцово-серым. Из штормовых облаков густо валился снег — огромными хлопьями, величиной с самого Бена; они падали на землю с тяжелым, влажным, мягким звуком. Янтарка сидела скорчившись прямо у порога и плакала.
— Голод! — звала она прерывающимся от слез голосом. — Голод, ты там? Где ты? Отзовись!
Бен оглянулся. Чесночный запах в холодном горном воздухе был особенно силен. Горностаи уже где-то рядом. Но покамест ничто не говорило об их присутствии — поля были пусты, скалы мертво возносились к небу.
И вдруг в белой тьме, невероятно близко к нему, всего в каких-нибудь трех метрах, открылись глаза — два сверкающих, маленьких, в упор на него глядящих глаза.
Бену даже не сразу удалось сфокусироваться. Белый горностай на белом снегу был совершенен и невидим. Ткань мира снова легонько вздрогнула, и рядом с первым горностаем возникли еще два.
Бен отпрыгнул назад, к Янтарке, и, выставив вперед копье, прокричал:
— А ну назад! Или твое горло познакомится с моим копьем!
У него за спиной Бушмейстер и Терн выбежали из пещеры.
Первый горностай хихикнул опасно и ласково:
— Нечасто встретишь подобную отвагу среди мышей. И должен признать, я первый раз вижу мышь с ореховой скорлупой на голове и тем более вооруженную. Твоя плоть будет редким деликатесом.
Горностаи заскользили к ним, лапы их ступали мягко, снег едва слышно поскрипывал под ними.
— Я волшебница, — предупредила их Янтарка, поднимая лапки.
— Ну конечно, дорогая, — отвечал предводитель. — Именно поэтому Властелину подземного мира ты нужна мертвой.
Властелин подземного мира? Грозный титул испугал Янтарку.
Горностай словно бы уколол воздух своей острой мордочкой.
Ветер истошно взвыл вокруг Бена и Янтарки, словно они оказались в середине небольшого торнадо. Снег взлетал с земли и несся кругом и кругом, поднимаясь стеной мельтешащих хлопьев, отрезая их от всего остального мира.
Бен уже ничего не видел; слепящий поток снега окутал их, будто кокон, грозя вот-вот оторвать от земли.
Горностаи исчезли, растворились в пляшущей белизне.
Они могут быть где угодно! И как минимум один из них обладает магической силой!
Терна уже и вправду начало отрывать от земли, засасывая в ветроворот. Бен едва успел схватить пролетавший мимо хвост и повис на нем, словно на веревочке воздушного шарика.
— Бегите! — раздался из снега крик Янтарки.
Сзади раздался хруст: это Бушмейстер нырнул обратно в нору.
Янтарка последовала за ним, оставив Бена одного спасать Терна. Какой-то мышиный инстинкт подсказал ему, где находится устье норы, и он прыгнул туда головой вперед, волоча на буксире Терна. Через мгновение тот восстановил сцепление лап с землей и влетел в нору, буквально наступая на пятки Бену.
Бен мчался в полной темноте, ориентируясь при помощи вибрисс в поворотах и расширениях туннеля. Он был уже на полпути к жилой камере, когда земля вокруг него содрогнулась.
Он ворвался в пещеру как раз вовремя, чтобы при свете пылающего магическим светом клеверного соцветия увидеть Янтарку. Она держала свое копье высоко в воздухе обеими лапками, словно это был волшебный посох. Скальный потолок у них над головами дрожал; комья земли и мелкие камни градом сыпались с него.
— Он пытается нас раздавить! — крикнула Янтарка, с отчаянием глядя вверх. — Я не могу больше держать крышу!
В воздухе чувствовалась магия — словно огромная ладонь, тяжко легшая им на головы, пригибающая к полу, старающаяся сокрушить. Неужели нет никакой возможности помочь Янтарке, передать ей побольше энергии?! И черт побери, какова же должна быть силища волшебников, если этот горностай тут такое творит, а она умудряется его как-то сдерживать!
— Бежим! — кричал Терн. — Или мы все умрем! У него это в мозгах написано, я вижу!
Он подскакал к задней стене пещеры и уставился в темный тоннель, уходивший куда-то вверх.
Бушмейстеру лишнего приглашения не потребовалось. Он буквально ввинтился в темное жерло и с такой скоростью зашуршал вверх по коридору, словно у него крылья выросли.
Бен едва не наступал ему на хвост, во рту у него пересохло от страха. Коридор кружил и петлял, в нем царил минеральный запах камня, сквозь потолок пробивалась паутина белых корешков.
Янтарка неслась позади, и Бен буквально чувствовал руку смерти, все еще пытающуюся дотянуться до нее. Снизу донесся грохот и скрежет: это куски породы заваливали нору со всем ее теплом, уютом и преющим сеном. Облако пыли поднялось даже сюда, обгоняя их, удушая, забиваясь в ноздри и легкие.
В конце тоннеля открывалась небольшая пещерка. Под лапками снова захрустели запасы горных кроликов, сухой треск отражался эхом от холодного камня.
Янтарка вылетела из тоннеля и почти упала Бену на спину; он чувствовал, как колотится у нее сердечко.
— Все целы? — выдохнула она.
Все молчали. Бен не хотел говорить, так как боялся, что их могут услышать горностаи. Вдруг они поверили, что мыши погибли под обвалом?
Янтарка принюхалась:
— А Терн где?
— Я пробежал мимо него, — сказал растерянно Бен. — Он был там, в устье тоннеля, ждал тебя.
Они подождали, затаив дыхание, вслушиваясь в шипящую тишину. Ни звука.
Бен бросил копье и кинулся вниз по тоннелю. Тот был полон пыли и металлического запаха… сквозь который совершенно определенно пробивался запах Терна.
Его завалило в тоннеле!
Бен пробежал еще с метр и действительно наткнулся на обрушившуюся крышу. Ни мгновения не раздумывая, он принялся копать, разрывая землю передними лапками, отшвыривая ее как можно дальше назад, помогая себе большими задними ногами, пинаясь, упираясь, скребясь.
Острый нос Бена оказался идеален для рытья: он втыкался в землю и нюхал, и копал, и стремился вперед.
Вскоре прямо перед ним оказался большой каменный голыш, и Бен ободрал себе лапы в кровь, пока смог обкопать его с разных сторон и отвалить с дороги.
С каждым сантиметром запах Терна становился все сильнее. Еще через несколько секунд из-под завала земли показался мышонок.
Бен схватил его за усы и потянул изо всех сил. Тело подалось на несколько миллиметров. Бен тянул и тянул — и наконец выдернул Терна наружу. Камни и земля тут же обрушились, заполняя собой образовавшуюся пустоту.
Бен вытащил Терна из тоннеля в пещеру.
Янтарка зажгла еще один сухой клевер, и все кругом теперь озарял теплый золотистый свет. Мыши сгрудились вокруг Терна, обеспокоенно глядя на него.
«Мне что, искусственное дыхание придется делать? — подумал Бен. — А у меня получится?»
В принципе, он видел по телевизору, как его делают, но отнюдь не был уверен, что сумеет так сам.
Однако, к его огромному облегчению, мышонок тут же захрипел и закашлял, пытаясь прочистить легкие от забившей их пыли.
Продышавшись, Терн с благодарностью взглянул на Бена.