Страница 35 из 103
Ральф старался раскурить сигару. Но дорогая безотказная зажигалка забастовала.
— Мой репортер Рой Бредли,- продолжал ровным голосом мистер Джордж Никсон, — пишет, что в Африке появился некий физик Сербург, который был уверен, что вторая бомба не взорвется.Бредли сообщает, что его осведомленность и фамилия подозрительны.
— Но это провал!-повысил голос Ральф Рипплайн.
Мистер Джордж Никсон потряс в руке донесением:
— За такие сведения можно заплатить и провалом. Теперь мы знаем, с чем и с кем имеем дело.
Яхта «Атомные паруса» с выключенными двигателями и спущенными парусами неуверенно поворачивалась то носом, то бортом к волне.
Глава девятая
«MADE IN USA»
Я шел по летному полю аэродрома и не мог прийти в себя. Я должен был превратиться в газ, оставив лишь тень на бетоне взлетной дорожки. Но я шел по ней, видел солнечный свет, дышал пряным воздухом джунглей, все чувствовал и все помнил…
Мне следовало бы сфотографировать невзорвавшуюся бомбу, взять интервью, хотя бы у того же Сербурга…Но я ограничился лишь короткой депешей боссу, восхищаясь в ней поведением этого скандинава.
Я дал телеграмму из аэровокзала, потом прошел в бар. Черномазый бармен узнал меня и предложил мне русской водки и анчоусов.
Я сказал подсевшему ко мне знакомому репортеру,что соседний табурет занят.
Я воображал, что на нем сидит… Эллен.
Я смотрел на нее через прозрачную жидкость в бокале.
Потом я пошел с ней той же самой дорожкой, которой мы шли тогда. Я держал ее пальцы в своих…
Лианы задевали меня,когда я пробирался по узловатым корням. Я задерживался на полуистлевших поваленных стволах и вдыхал аромат сумасшедших африканских цветов, которые, как тогда, были яркими, зовущими, кричащими…Да, да, они приветливо вскрикивали, взлетая попугаями. Обезьяны щелкали мне языками, как старому знакомому.
Я шел без тропинки, но тем же самым путем, который вывел меня к шалашу.
В шалаше была такая же пахучая трава и орхидеи…Я забрался в него и лег. Закрыв глаза,я мог протянуть руку и почувствовать прохладную свежесть березки…
Я услышал голоса снаружи. Мне не хотелось никого видеть, и я решил не выдавать себя.
Скоро я установил, что это были Сербург и Лиз, я сразу не позвал их, а потом было уже неудобно…
— Я задыхаюсь в этом ужасном марсианском наряде,- услышал я голос Лиз.- Я не буду шокировать вас, Сербург, если сниму балахон? Ведь здесь безопасно?
— Я могу отвернуться.
— Сербург, не надо. В Африке люди ходят нагими. И это красиво. В другом месте вы меня такой не увидите.
— Разве что на пляже.
— Вы этого хотите? Выбирайте: Лонг-Бич, Майами, Антильские острова… Или Тихий океан?Таити, Полинезия…Там женщины делают ожерелья из цветов. Я надену пьянящую гирлянду вам на шею.
— А в Африке пусть взрываются атомные бомбы?
— Почему проклято мое поколение!- с горечью воскликнула Лиз.- Мы ведь не живем, мы все время доживаем последние минуты, подобно смертникам, которым предоставлен свободный час перед казнью…Нас упрекают в безверии. А во что верить, если те, кто был до нас, отняли у нас все, во что можно верить? Нас упрекают в распущенности. А для кого беречь себя, кому хранить ненужную верность, во имя чего? Чтобы радиоактивностью было поражено непорочное тело? Чтобы ничего не познать,ничего не почувствовать?Люди прошлого были счастливы, они могли думать о будущих поколениях, о потомках. У нас не будет потомков… Или они будут дикими, обросшими шерстью, беспалыми, одноглазыми, проклинающими тех, кто жил до них и дал им жизнь!
— В ваших словах слишком много яда, Лиз.
— Возможно. Это потому, что против нашего поколения применено отравленное оружие,не предусмотренное никакими женевскими соглашениями.Раньше чем убивать нас атомом, нам отравили сознание неизбежностью конца.
— Но ведь вы приехали сюда, Лиз. Что заставило вас сделать это?
— Ах, Сербург!.Я ненавижу тех,кто говорит так,как я. Я не хочу так думать, но я думаю.Я убежала от самой себя, от роскоши и удовольствий, чтобы, рискуя собой, принести хоть какую-нибудь пользу. Вы сами сказали — я хотела быть нужной. Но, Сербург, мы с вами видели здесь такое… Вот Рой проклинает бога, богохульствует… А кого нам надо благодарить за невзорвавшуюся бомбу, за то, что мы с вами живы?
— На вашем месте, Лиз, я благодарил бы не бога, а вон тех людей, которые устанавливают решетчатые башни.
— Что это? Радиолокаторы?
— Не думаю…
— Зачем они?
— Они стоят повсюду.
— Я всегда считала их язычниками. Они устанавливают решетчатых идолов.
— А главное, заставляют их излучать что-то фиолетовое.
— Правда! Мне показалось утром, что поднялся фиолетовый туман. Вы еще сказали, что это не туман.
— Это был не туман,-подтвердил Сербург.
— Сербург, я покажусь вам ужасной свиньей, если сознаюсь…
— В чем, Лиз?
— В том, что очень богата. Мы могли бы с вами уехать, куда бы вы ни пожелали. Хоть в вашу Швецию.
— А если я живу не в Швеции?
— Куда угодно. Но только не думайте, что я хочу купить ваше внимание. Я кое-что уже в вас понимаю. Вы мне кажетесь очень сильным. Это смешно, но мне показалось… мне показалось, Сербург, что вы приказали бомбе не разорваться,
— Это так и было.
— Вы хотите свести все к шутке. Сейчас вы скажете, что живете где-нибудь в Гималаях или в России.
— Именно это я и хотел сказать.
Я подскочил в своем шалаше, не веря ушам. Что это? Словесный пинг-понг? Сербург возвращает мячи?
— Я вам не нравлюсь? — непоследовательно спросила Лиз.
Я вспомнил, как мы говорили с Сербургом о любимых женщинах. Конечно, Лиз очень хороша. Оказывается, богата и без ума от Сербурга… Из какого теста он сделан, чтобы вести себя как каноник?
— Леди и джентльмены!-крикнул я.- Вы нарушили границы сеттльмента и вторглись в мои владения. Здесь у трав запах любовного напитка.
— Ой, Рой!-кржмнула Лиз.- Не выходите! Я не одета!
— Не прикажете ли мне завидовать Сербургу?
— Не стоило бы. Он сидит спиной ко мне.
Я выбрался из шалаша и убедился, что Лиз уже надела защитный костюм.
Мы пошли мимо аэродрома к отелю.
По дороге видели решетчатые параболы. Отстав от Лиз и Сербурга, я подошел к ажурной башне, веселю приветствуя негров, и присел на корточки.
Они решили,что я один из помощников Сербурга, и, обнажая белые зубы, стали показывать мне полированный щиток управления с кишками. На нем не было привычной для меня надписи «Made in USА»,надпись была сделана не на латинском алфавите, хотя кое-какие буквы и были похожи…
Мое подозрение крепло.
Я догнал Лиз и Сербурга.
Время близилось к полудню.Солнце стояло прямо над головой! Экватор!
В небе беззвучно летела эскадрилья бомбардировщиков. Грохот их двигателей обрушится позже, когда, они уже пройдут.
Небо расцветилось белыми хвостами догоняющих ракет.
Подбитые бомбардировщики снижались.
Выше и ниже них кружили истребители двух враждующих лагерей.
Воздушный бой нельзя было рассмотреть. Все совершалось с непостижимой быстротой. Кто-то продолжал лететь, кто-то падал дымящей свечой.
— Какой ужас,- сказала Лиз.- Почему они не сбросили бомбы?.
Сербург указал на небо.
В нем вспыжнула звезда.Она сверкала в лучах солнца, круто снижаясь.
Бомбардировщики еще виднелись на горизонте.
— Что это? Что?- воскликнула Лиз, бросаясь к Сербургу, словно он опять мог приказать бомбам не взорваться.
— -«И пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, павшую с неба на землю, и дан ей был ключ от кладезя бездны»…- со странным выражением в голосе сказал Сербург.
— Что это?- совсем испугалась Лиз.- Апокалипсис?
— Но не выйдет из кладезя дым,как из большой печи,и не помрачится солнце и воздух от дыма из кладезя, и не выйдет из дыма саранча, чтобы жалить людей, подобно скорпионам!
Сербург замолк. Я знал, что он не так прочитал библейский текст, но не успел ему возразить.