Страница 96 из 127
Поразительно, что это «консенсусная позиция для всех социально-профессиональных, возрастных и т. д. групп». Во всех группах, включая предпринимателей и чиновников, большинство возлагает свои надежды именно на рабочих и крестьян — общности, которые были в первую очередь демонтированы во время реформы 1990-х гг. Какая безумная доктрина! Как можно до сих пор ее поддерживать, ведь она была основана на фундаментально ложных посылках.
В.В. Путин писал в 2012 г.: «В России надо воссоздать рабочую аристократию. К 2020 г. она должна составить не меньше трети квалифицированных работников — около 10 млн человек» [59]. Да, это абсолютно необходимая для развития программа. Но как она будет выполняться? Ведь совсем недавно была завершена программа ликвидации рабочей аристократии СССР (общности «кадровые рабочие»). Эта программа была инструментом деклассирования промышленных рабочих и нанесла им тяжелейшую травму. Как теперь ее залечить? Это трудно, но необходимо.
Каковы в настоящий момент ресурсы для новой сборки общности рабочих? В последние годы социологи приступили к анализу этой проблемы. Вот постановка вопроса в исследовании, проведенном на ряде машиностроительных предприятий в Удмуртии (2007 г.): «По прогнозам специалистов в ближайшие годы серьезные риски в кадровом обеспечении ожидаются в группе квалифицированных рабочих индустриальных отраслей. За предстоящие 20 лет потери по естественным причинам составят 80-90% от сложившейся численности занятых в этой группе. Этот кризис обычно связывают с двумя основными причинами: институциональный дисбаланс подготовки кадров и потребностей экономики и низкий престиж среди молодежи рабочих профессий, а также профессий, связанных с производством. Расчеты показывают, что уже в ближайшие пять лет почти треть рабочих может уйти на пенсию, т. е. ежегодно будет выбывать около 2 млн рабочих. Непривлекательность рабочих профессий вызвана не только низким уровнем зарплаты в большинстве групп рабочих, но и неблагоприятными условиями труда на предприятиях, отсутствием технологических инноваций, взаимосвязи между затраченными усилиями и оплатой труда, перспектив карьерного роста и т. д…
Наблюдается замкнутый круг: чтобы профессия рабочего стала более престижной, нужно повысить заработную плату, обеспечить рост и модернизацию экономики, однако существующая ныне система профессиональной подготовки и ценностная система общества не в состоянии предоставить экономике квалифицированные рабочие кадры» [46].
Утрачена преемственность поколений, которая являлась важным фактором социализации молодежи, выбирающей профессию рабочего: «В возрастной группе старше 50 лет продолжали семейную традицию 22,6% рабочих, в группе 40-49 лет эта доля составила уже 13,8%, а в группе 20-29 лет она упала до 4,8%».
Автор особо указывает на установки той части рабочей молодежи, которая пришла на заводы уже с профессиональным образованием и в перспективе могла стать консолидирующей общность группой: «Наряду с невысокой зарплатой и недостатком перспектив роста этих рабочих, обладающих более высоким уровнем образования, волнуют также плохие условия труда (28,4%) и устаревшая техника (31,8%). Для этой группы важность приобретают факторы, связанные с общим состоянием производства, им небезразлично положение, в котором находится экономика предприятия или отрасли, они могут более адекватно оценить ее техническое оснащение.
Таким образом, воспроизводственная группа рабочих может быть потенциально эффективной и расширять свои границы лишь при создании определенных условий, которые связаны уже не только с заработной платой,… но и с возможностями перспектив развития и повышения квалификации, самореализации работников. В противном случае этой группе грозит размывание» [46].
Отдельно рассматривается часть молодых рабочих с карьерными устремлениями. Условия для повышения их статуса также неблагоприятны: «Это еще более молодая группа, нежели предыдущая — 77% ее представителей имеют возраст до 30 лет, 57% работают менее трех лет. Для них престиж работы наиболее важен при выборе профессии, причем с большим отрывом: на 11% по сравнению с другими факторами и на 17% выше, чем у предыдущей группы. Также усилили свою роль ориентиры развития способностей. Можно говорить поэтому о формировании нового, индивидуалистического типа рабочего, который, впрочем, характерен и для других профессиональных групп в современном обществе. Рост индивидуалистических, перфекционистских ориентаций у молодежи не способствует их самореализации в рамках рабочих профессий, и это необходимо учитывать. Недаром одна пятая представителей этих группы считает свою нынешнюю работу временной.
Около 60% представителей этой группы в данный момент получают образование, причем 18% — высшее. Почти все — 94,4% — хотели бы повысить свою квалификацию. Важно отметить, что для них в качестве факторов, вызывающих неудовлетворенность трудом, наряду с выделенными представителями предыдущих групп (зарплата, условия труда, устаревшая техника) приобретает большую значимость отсутствие возможностей для карьерного роста (второе место после заработной платы — 21,6%) и содержательные аспекты труда — 10,8% считают свою работу неинтересной (по сравнению с 2,3% у предыдущей группы)” [46].158
Выявлена еще одна группа, ориентированная на карьеру: «Последний тип — “непроизводственно-карьерный” — также связан с последующим уходом из рабочих профессий, но в отрасли непроизводственной сферы. Эта довольно незначительная по данным опроса (10,8% опрошенных) группа согласно высказываниям экспертов имеет тенденцию к увеличению… Почти 70% из них в настоящее время получают образование.
Эта группа является наиболее образованной — около 80% ее представителей имеют профессиональное образование, причем почти половина — начальное профессиональное. В то же время для этой группы характерен самый низкий процент работающих по специальности — всего 34%, поэтому и выбор рабочей профессии был сделан скорее в силу сложившихся условий. Рабочие профессии и в целом производственная сфера не являются привлекательными для этой группы. Скорее всего, большая часть из них, получив образование, уйдет с предприятий» [46].
Таким образом, даже небольшой наличный контингент молодых профессионально подготовленных рабочих, которые и должны стать в ближайшие годы ядром обновленной социокультурной общности, будет трудно удержать на промышленных предприятиях. Требуется глубокое преобразование социального уклада предприятий и серьезные изменения в промышленной и образовательной политике.
Заранее можно сказать: это труднейший исторический вызов постсоветской России. Он потребует и от власти, и от всего общества хладнокровия и мужества — надо будет отрешиться от идеологических фантомов, в которых находят утешение или оправдание наши перенесшие культурную травму люди. Надо, наконец, признать, что молодежь из семей трудящихся в большой мере оказалась подвергнута социальной сегрегации. Вот выводы из исследования рабочей молодежи в 2011 г.: «Сравнение с такой категорией молодежи, как выпускники дневных средних школ (большинство их поступает учиться в вузы), выявляет относительно более низкие материальные ресурсы родительских семей будущих молодых рабочих. Молодежь, идущая в рабочие, чаще завершает школьное обучение на ступени неполного, нежели полного среднего образования. В результате в составе молодых рабочих тех, кто окончил 9-летку (9 классов), больше (51,2%), чем завершивших 11-летнее образование (46,6%); еще 2,2% покинули школу, не доучившись и до 9 класса… Кадры молодых рабочих формируются почти на четверть за счет не получивших первоначального профессионального образования (после школы сразу пошли работать и обучались на рабочем месте). Не получившие предварительной подготовки в 87,9% случаев устраиваются без квалификационного разряда… По нашим данным, от года к году квалификация растет главным образом примерно до 5 лет трудового стажа, далее лишь очень небольшая часть молодых рабочих продолжает наращивать квалификацию» [41].
158
Заметим, что доля рабочей молодежи с «индивидуалистическими, перфекционистскими ориентациями» была на советских предприятиях едва ли не больше, чем в настоящее время, но тогда они имели возможность «самореализации в рамках рабочих профессий» и не входили в противоречие с рабочим коллективом. Проблема не в психологии личности, а в социальных формах — их и надо модернизировать, раз уж отказались от советского уклада предприятия.