Страница 6 из 21
Подобные сообщения поступали не только из Парижа или Берлина. О подготовке Германии к нападению на СССР из Токио сообщал «Рамзай», из Стамбула — резидент «Зафер», из Тегерана — резидент «Аттила», из Стокгольма — разведчик «Левангер» и другие.
В частности, в марте 1941 года из Токио были получены фотопленки телеграмм Риббентропа германскому послу в Японии генералу Отту о том, что Гитлер планирует вторжение в Россию в мае.
Как свидетельствуют данные, имеющиеся в «Перечне…», основные сведения о военной угрозе Советскому Союзу поступали, главным образом, от кадровых военных разведчиков, добывших в 1941 году неопровержимые доказательства подготовки Германии к нападению на Советский Союз.
Исследование результатов деятельности советской военной разведки накануне нападения Германии на СССР началось только в 1998 году, когда ГРУ передало в Международный фонд «Демократия» ряд рассекреченных документов о деятельности Разведуправления Красной Армии накануне войны. Документы были опубликованы в 2-томном сборнике рассекреченных документов, который получил название «1941 год». Естественно, что в это уникальное издание не могли быть включены все документы, имеющиеся в архивах президента Российской Федерации, Министерства иностранных дел, Службы внешней разведки и Центрального архива Министерства обороны. В издание не попал и «Перечень…».
В «Перечне…» не упоминаются разведчики Рихард Зорге, Лев Маневич, Шандор Радо. В этом документе названы псевдонимы «Арнольд» «Метеор», «Ещенко», «Савва», «Дож», «Марс», «Маро», «АВС», «X» и другие.
Значительная часть документов, зафиксированная в «Перечне…», направлялась в Москву источниками Разведуправления из Берлина, Белграда, Бухареста, Вены, Праги, Софии и других западноевропейских столиц. Всего в «Перечень…» включено 56 документов, поступивших в январе — первой половине июня 1941 года. Из этих 57–37 донесений, то есть более 60 процентов, были доложены И. В. Сталину, В. М. Молотову, С. К. Тимошенко, Г. К. Жукову и другим высшим политическим и военным руководителям СССР. Судя только по «Перечню…», в первой половине 1941 года РУ Красной Армии шесть раз в месяц сообщало руководству страны о нарастании военной угрозы СССР со стороны Германии. Эти донесения направлялись в Кремль, в Наркомат обороны и в Генеральный штаб по мере их поступления в Центр.
33 донесения, включенные в «Перечень…», поступили из Берлина, Белграда, Бухареста, Парижа, Праги, Кенигсберга. Эти донесения были подготовлены военными атташе генералами В. Тупиковым, И. Суслопаровым, полковниками Г. Ереминым, Н. Ляхтеровым, А. Яковлевым, военными разведчиками В. Хлоповым, Н. Скорняковым, Н. Зайцевым, М. Шаровым и другими.
Причины, которые заставили специалистов РУ подготовить «Перечень…», можно связывать только с трагическими событиями, случившимися на рассвете 22 июня 1941 года. Эти события требовали объективной оценки, в которой, прежде всего, нуждалось советское военно-политическое руководство: И. В. Сталин, В. М. Молотов, М. И. Калинин, Г. М. Маленков и другие члены Политбюро. Они должны были объяснить советским людям, почему страна и ее армия оказались не готовы к отражению внешней агрессии, а советско-германский пакт о ненападении, подписанный в Москве 23 августа 1939 года, оказался лишь ширмой, за которой Германия смогла подготовиться к войне против СССР.
Обращаясь к советскому народу по радио 22 июня 1941 года в 12 часов заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов сказал: «…Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие… Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора…»[32]
В. М. Молотов обращался к советскому народу от имени Политбюро ЦК ВКП(б) и советского правительства. В этом обращении не было сказано ни слова о том, что же пыталось сделать советское руководство, чтобы предотвратить войну с фашистской Германией. В выступлении И. В. Сталина, которое состоялось 3 июля 1941 года, также не получили отражения усилия советского правительства, направленные на предотвращение этой агрессии. Вероломство фашистской Германии, напавшей на СССР, было очевидным. Внезапность этого нападения тоже обозначена в выступлении В. М. Молотова, который сказал, что «без предъявления каких-либо претензий, без объявления войны германские войска напали на нашу страну».
В сентябре 1939 года Германия также без объявления войны напала на Польшу. Без объявления войны Германия захватила Бельгию, Голландию, Данию, Францию. Они имели небольшие территории, и поэтому стратегия блицкрига позволила германской армии быстро и без особых потерь захватить эти государства. Покоряя Европу, Гитлер создавал мощную материальную базу для войны против СССР. Вряд ли Сталин в 1941 году не понимал этого. Многочисленные данные говорят о том, что угрозу СССР со стороны Германии советское руководство воспринимало серьезно и готовило страну и ее Красную Армию к войне против сильного, вероломного и опасного противника. Гипотетическое противоборство политических элит Советского Союза и Германии, начавшееся в 1939 году, завершилось в июне 1941 года, когда отборные силы вермахта нанесли по западным районам нашей страны сокрушительный удар. Могло ли это произойти внезапно?
На «Перечне…» нет отметок о том, что этот документ, как и «Календарь…» НКГБ, был направлен кому-либо из высших руководителей СССР. Генерал-лейтенант Ф. Голиков «Перечень…» И. В. Сталину не докладывал. Или не успел доложить. Впрочем, генерал-лейтенант П. Фитин тоже не докладывал И. В. Сталину «Календарь…» сведений о подготовке Германии к нападению на СССР. В конце июня 1941 года эта информация утратила свою значимость. Вероятно, начавшаяся война отменила визит и Ф. Голикова, и П. Фитина в Кремль. Но вопрос о том, было ли нападение фашистской Германии на Советский Союз внезапным, остается дискуссионным и через шестьдесят лет после окончания войны. В ведущихся спорах в обязательном порядке обсуждаются вопросы: располагала ли советская разведка точными данными о сроках нападения Германии на СССР и как использовались данные, добытые разведчиками, начальником разведки и военно-политическим руководством СССР?
«Перечень…» и другие документы военной разведки этого периода позволяют сделать вывод: Разведуправ-ление располагало данными, свидетельствовавшими о том, что Германия увеличивает численность своих вооруженных сил, оснащает их лучшими по тем временам образцами оружия и военной техники, наращивает производство боеприпасов, целенаправленно создает стратегические резервы, тайно проводит оборудование театра военных действий, сосредоточивает избыточное количество своих войск и боевой техники вдоль советских государственных границ, формирует военно-политический блок государств, направленных против интересов Советского Союза, умышленно ограничивает развитие советско-германских торгово-экономических отношений, активизирует деятельность своих специальных служб, направленных на разведку состояния советских вооруженных сил, их укомплектованности, обученности и оснащенности.
Собранные вместе, эти данные должны были составить основу для принятия политическим руководством СССР серьезных мер, которые могли бы предотвратить агрессию или своевременно подготовить страну, ее армию и народ к защите от вторжения.
Почему же внезапность стала возможной? Можно предположить, что, во-первых, данные советской разведки были неубедительными. Поэтому И. В. Сталин и его окружение не доверяли им. Во-вторых, советское руководство знало о подготовке Германии к нападению на СССР, считало, что это столкновение может произойти, но надеялось его предотвратить или выиграть больше времени для подготовки страны к отражению агрессии. В-третьих, советское руководство не обладало необходимым опытом анализа сложной военно-политической обстановки, сложившейся накануне нападения Германии на СССР. Какая же из этих причин наиболее близка к реальности? Или все вместе они и дают ответ на один интересующий многих вопрос?
32
Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в Европе во Второй мировой войне. М.: Воениздат, 1985. С. 18.