Страница 10 из 111
Правительство Рузвельта начало наступление на синдикаты преступников. В определенной мере в этом были заинтересованы даже чиновники, пришедшие к власти при поддержке гангстерских организаций. Слишком много о них знали боссы преступного мира.
По иронии судьбы Томас Дьюи начал атаку на своего невольного спасителя Лучиано. В домах терпимости и казино Нью-Йорка, принадлежащих Лаки, было арестовано свыше 100 проституток 60 женщин на допросе показали, что их силой заставили заниматься проституцией. Был выдан ордер на арест Лучиано.
В 1936 г. гангстера приговорили к тюремному заключению сроком на 50 лет.
Т. Дьюи собрал обличительный материал и против другого руководителя преступного мира — Лепке, на основании которого тот был арестован. Вначале Лепке получил 14 лет тюрьмы за торговлю наркотиками, но впоследствии вновь предстал перед судом, приговорившим его за многочисленные убийства к смертной казни.
Арестовали и некоторых других главарей преступного мира. Однако далеко идущие санкции могли повлечь за собой разоблачения, последствия которых администрации трудно было- предусмотреть.
Характерна в этом смысле деятельность федерального судьи О’Двацера. Будучи тесно связанным с одним из гангстерских боссов — Анастазиа, который возглавлял преступный синдикат в Бруклине, О’Двайер, по его настоянию, оставил теплое местечко федерального судьи, чтобы занять пост атторнея в том же районе Нью-Йорка. Вскоре ему поручили вести дело некоторых бандитов. Среди обвиняемых оказался и гангстер Эйби Рильз, который начал рассказывать некоторые подробности о главарях организации, в частности и об Альберте Анастазиа. Тогда бруклинский атторней сделал все от него зависящее, чтобы помочь бандитам «убрать» Рильза. Его перевели из тюрьмы в помещение одного из отелей на острове Коуни; откуда он вдруг исчез, хотя на страже у двери его комнаты стояло б полицейских. Позже труп Рильза был обнаружен на крыше соседнего здания.
А О’Двайер выдвинул нелепую версию, будто Рильз попытался выбраться из окна, чтобы подшутить над спящими полицейскими, но сорвался и разбился. О’Двайер и его сообщник Моран, занимавший должность заведующего секретариатом бруклинской прокуратуры, изъяли из досье материалы по делу Анастазиа и других главарей синдиката. Подобные случаи повторялись очень часто.
(Геворгян В. М. Организованная преступность в США М., 1980).
1933 год был для США трудным, обремененным острыми социальными конфликтами. Вслед за глубоким мировым экономическим кризисом наступал конец «сухого закона». Коренные перемены происходили и в преступном мире»-он американизировался, совершенствовался. Отживал свой век «старомодный» гангстеризм. Организованный преступный мир брал на прицел профсоюзы в расчете через них проникнуть в избирательный механизм двух крупнейших партий — республиканской и демократической — и обеспечить себе политическую базу, прибрав к рукам большие или малые посты в местных «теневых кабинетах». Организованный преступный мир обещал стать значительной силой в избирательном механизме двух партий, способной «добывать» голоса рабочих, в особенности недавних иммигрантов.
Новый гангстерский штаб (надо сказать, довольно дальновидно) первым прорвал фронт объединенного профсоюза рабочих швейной промышленности, прочно обосновавшись на этом (одном из важнейших) участке рабочего движения. «Боссом» здесь стал Лоу Бакхолтер (Бабочка), впоследствии закончивший свою карьеру на электрическом стуле за ряд убийств. Весь район порта держал в своих руках Альберт Анастазиа (убитый конкурентами в октябре 1957 г.), а на крупнейшем в мире рыбном рынке в Нью-Йоркской гавани командовал Джо Ланца (Носок).
И что особенно важно, они проникли в важнейшие Нью-Йоркские апартаменты демократической партии — городскую ратушу Таммани-холл, где в то время вряд ли существовала разница между Фрэнком Костелло — ближайшим приверженцем Лаки Лучиано, и заместителем мэра Нью-Йорка Альбертом Маринелли.
Таким был путь американского организованного преступного мира. «Все мы, как один, выступали за отмену «сухого закона» и в поддержку Рузвельта», — говорил в одном из своих интервью Лаки Лучиано.
Лаки Лучиано и Фрэнк Костелло распределили роли на президентских выборах 1932 г.: Костелло поддерживал республиканского кандидата Смита, а Лучиано — демократа Рузвельта в расчете на то, что преступный синдикат в любом случае выиграет в этой борьбе. Так организованный преступный мир США сменил пистолет на политический ринг.
В середине 30-х гг. «демократ» Лаки Лучиано столкнулся с молодым и честолюбивым юристом-республиканцем Томасом Дьюи, выходившим на передний план политической арены и претендовавшим на пост президента.
Удачно Дьюи выбрал и свою первую жертву: Лучиано был арестован эффектно; на одном из дорогих курортов, где он обсуждал «деловые вопросы» с заместителем мэра Ныо-Йорка Маринелли. Подобраться к сообщникам Лучиано было непросто, потому что почти все они «внедрились» в руководство какого-либо профсоюза или городской администрации. Лучиано же чувствовал, что уже располагает достаточным общественно-политическим весом, чтобы защитить свою «отрасль» перед кем бы то ни было: выйдя при Рузвельте из подполья, он разыгрывал роль порядочного бизнесмена.
При этом в поисках улик и свидетелей Дьюи не стеснялся в выборе средств. Упорно разыскивал проституток, абсолютно безразличных к тому, какие давать показания и против кого, — лишь бы хорошенько заплатили и хоть на время оставили в покое. Вокруг Лучиано была создана атмосфера угрожающей неприязни, которая и привела его к судейскому столу пуританина Маккука и суду присяжных, почти целиком состоявшему из женщин.
«Вы один из самых гнусных преступников, которые когда-либо представали перед этим судом», — сказал судья Маккук 17 июля 1936 г., обращаясь к Лучиано, и приговорил его к 50 годам, то есть практически к пожизненному тюремному заключению за бизнес на проституции и торговлю живым товаром. Его отправили в тюрьму Даннемора на севере штата Нью-Йорк, где содержались исключительно «трудные парни». Здесь и застала Лучиано организованная американским военно-морским флотом операция «Underworld» («Преисподняя»).
Штаб-квартира и разведслужба третьего (Нью-Йоркского) округа военно-морского флота в начале войны размещалась в самом центре Нью-Йорка на улице Черч, 90. Сотрудники — в основном переодетые в военную форму бывшие агенты ФБР.
Органы прокуратуры знали, что огромный порт и побережье штата представляют собой одну из баз курсировавших в Атлантике немецко-фашистских подводных лодок С помощью американских пронацистски настроенных немцев и симпатизировавших Муссолини американских итальянцев они беспрепятственно высаживали здесь своих агентов и заправлялись горючим. Так, нацистские агенты в феврале 1942 г. сожгли в порту Нью-Йорка французское океанское судно «Нормандия» и вспомогательное судно «Лафайет» (оба судна перед этим были спасены от немецких оккупантов и переданы военно-морскому флоту США для выполнения транспортных задач). В июне 1942 г. органы ФБР задержали 12 немецких агентов, высаженных двумя подводными лодками.
Тогда и была поручена организация службы безопасности в прибрежной зоне одному из разведчиков — капитану третье его ранга Чарльзу Редклиффу Хаффендену. Ему предстояло завербовать и устроить своих агентов в барах, рыбацких трактирах, кафе и гостиницах. Он придавал важное значение не только докерам, рыбакам, транспортникам, но и швейцарам, барменам и официантам. Крайне необходима была поддержка уголовников, которые «держали» в своих руках порт и прибрежную зону. В ходе подготовительной работы по вербовке нужных людей два офицера военно-морской разведки наткнулись в конторе районного прокурора, Хогана на увесистый том «Кто есть кто в преступном мире», в котором их привлекло имя Джо Ланцы, контролировавшего «рыбацкий фронт». Как раз в то время против него шел процесс, и ему «светил срок», притом не такой уж короткий. Оценив обстановку, Ланца пошел на сделку: он поднимает против нацистских агентов преступный мир Нью-Йорка, если флот поможет ему «уладить» процесс, но с единственным условием — никто не должен знать об этой сделке и его контактах с прокуратурой и представителями военно-морского флота.