Страница 8 из 8
Затем я вынул блокнот из кармана пиджака. Заметка Джулиана о подлинности лежала внутри. Я и забыл о ней, после того как прочитал. В Стамбуле я чувствовал себя так, словно живу не своей жизнью. Или, лучше сказать, словно я отступил в сторону и гляжу на нее со стороны. Теперь я начал сомневаться, было ли реальным то, что я видел. Что такое мое подлинное «Я»? Кто я на самом деле? Я вспомнил наш с Ахмедом разговор на лодке. Я сказал ему, что я инженер, женат, что у меня есть сын. Все это правда, но она верна и для тысяч других мужчин. Как бы я мог описать себя, не прибегая к этим трем шаблонам?
Я опустил откидной столик и раскрыл блокнот. Повторюсь, я не тот человек, который может часами копаться в себе. Обычно я не вижу в этом никакого смысла.
Так что, достав из кармана ручку и написав «Кто я?» на первой странице, я почувствовал себя очень глупо.
Я пялился в пустую страницу, пока вопрос стюардессы, не желаю ли я что-нибудь выпить, не вернул меня к реальности. Девушка улыбнулась мне и пошла дальше по проходу. Я пригубил кофе и хотел было закрыть блокнот, но сдержался. Это смешно. Неужели я не смогу ответить на поставленный вопрос?
Но, даже допив кофе, я все еще видел перед собой пустую страницу. Перелет длился почти четыре часа. И я пообещал себе написать хоть что-нибудь до того, как мы приземлимся. Возможно, мне удастся осознать свое подлинное «Я», если вспомнить о тех моментах в жизни, когда я чувствовал, что действительно знаю, кто я и зачем живу, и когда я понимал, что живу именно так, как хочу сам, а не так, как диктуют мне другие.
Я написал заголовок: «Время историй». Странно было писать именно об этом, поскольку это был не какой-то определенный момент, и даже не отдельное событие. Очень-очень давно, когда я был маленьким, у нас в семье был ритуал. После ужина и ванны мама отводила меня с сестрой в одну из наших спален и, когда мы все втроем забирались в постель, начинала читать. Пока я был совсем маленький, это были книжки с картинками. Позже – небольшие рассказы и, в конце концов, огромные тома, типа «Похищенный» или «Путешествия Гулливера». Такие посиделки продолжались дольше, чем я мог бы признаться своим друзьям. Однако было в этом нечто особенное. Вне зависимости от того, что происходило днем, какие проблемы меня подстерегали, как бы мы с Кирой ни ссорились или какие бы беды ни обрушивались на меня в школе, – ночью, уже лежа в кровати, когда я слушал нежный мамин голос, шум снизу, пока отец наводил порядок на кухне, и спокойное дыхание сестры, – все становилось на свои места. Я знал, кто я и зачем живу.
Потом я вспомнил про более определенное событие. «Прогулка с Аннишей по Скалистым горам», – написал я. Это было как раз перед нашей свадьбой. Бредя по маршруту к озеру Грасси, рядом с Кэнмор, крошечным городком на западе Канады, мы наткнулись на небольшой ручеек. Анниша шла позади меня, и, перейдя через ручей, я обернулся, чтобы помочь ей. Потом мы добрались наконец до верхней точки маршрута и взглянули на окружающий пейзаж. Горы обступали нас со всех сторон. Я посмотрел на Аннишу. Я очень четко помню переполнявшее меня ощущение, что я именно там, где и хочу быть, где должен быть.
Конечно, тогда я еще не представлял, что почувствую, когда родится Адам. Это мое третье воспоминание. Помню, что в больнице, держа его на руках, пока Анниша дремала, я думал, что отныне и впредь мое место в мире определено этим малышом. Я стал отцом. И навсегда им останусь. В этом была определенность, отрезвляющая и в то же время умиротворяющая.
И в конце я написал: «Пробное испытание системы впрыскивания топлива». После предыдущей записи о рождении сына это событие казалось чересчур и сугубо приземленным, но все равно. Это был мой первый независимый проект, над которым я работал самостоятельно. Джуан попросил меня попробовать придумать новую систему впрыскивания топлива. «Даже не пытайся переделать предыдущие проекты, – сказал он, – ты говорил мне о том, что нужно делать вещи по-другому. Так делай! Начни с наброска. Придумай абсолютно новый проект».
Несколько месяцев я работал над этим проектом. Я забыл про время. Я садился за стол рано утром и с трудом отрывался от него в восемнадцать часов. Выходя из машины вечером, я вдруг останавливался, не понимая, куда я попал. Настолько я был поглощен идеями и переполнен энергией. Утром я вскакивал с кровати, спеша скорее отправиться на работу.
Когда в конце концов я показал свои разработки и схемы Джуану, он сказал задумчиво:
– Хм, существует только один способ проверить, как это будет работать. Давай построим твою систему.
Так мы и сделали. И потом мы ее запустили. В конце концов, встроив ее в машину, мы решили провести испытания. Я не спал всю ночь. Наблюдая за скоростью машины в процессе тестирования, я слышал каждый удар моего сердца.
Четыре воспоминания. Достаточно для одного дня. Я закрыл блокнот и засунул его обратно в карман. Откинувшись на сиденье насколько возможно, я закрыл глаза и попытался уснуть.
В аэропорту «Шарль де Голль» сразу после приземления мой пульс начал ускоряться, как сумасшедший. Очереди на таможне, казалось, не будет конца, да и своего багажа я дожидался целую вечность. Выскочив, наконец, через стеклянные двери аэропорта на улицу, я бросился к первому же такси, как ребенок бежит к ларьку с мороженым. Я любил Париж и очень хотел поскорее прогуляться по его улочкам.
Но добирались мы до города очень медленно. Около шести вечера скоростная трасса оказалась забита машинами. В отличие от времени, проведенного в Стамбуле, прозябание в пробках было для меня делом привычным. Я был окружен людьми, для которых пробки на дорогах тоже стали частью ежедневной рутины: водители смотрели вперед без энтузиазма, отягощенные тысячами мыслей о прошедшем дне – что они успели сделать и что им предстоит завтра. Таким был и я, только на другой стороне земного шара. Вместо этого здесь я был пассажиром, пожирающим глазами пейзаж, такой знакомый и в то же время чужой, со стеной серых пригородных многоэтажек, возвышавшихся вдоль дороги, напоминавших мне о том, что в этом многомиллионном городе я не знаю ни одной живой души.
Джулиан забронировал мне отель на Елисейских Полях, но, когда такси остановилось перед входом, я не захотел выходить. Я чуть было не попросил водителя ехать дальше. Ничто не казалось мне более соблазнительным в тот момент, чем возможность покататься по парижским улицам, пока не сядет солнце и не зажгутся огни Эйфелевой башни, которые видно из любой точки города.
Однако, по словам Джулиана, мне предстояло увидеться с человеком по имени Антуан Гоше, но пока было непонятно, когда именно. Антуан должен был оставить для меня записку на стойке в гостинице, уточнив, где и когда мы сможем встретиться, – и я подумал, мало ли, может быть он уже сейчас ждет меня. В конце концов, Джулиан говорил:
– Антуан – очень интересный человек. Это может быть необычная встреча.
Такси покатило дальше вдоль Елисейских Полей, а я зашел в отель. Холл был переполнен. Десятки людей в деловых костюмах, с бейджиками на груди, выстроились перед стойкой регистрации, а еще больше собиралось в холле небольшими группами. Рядом со стойкой консьержа маленькая девочка плакала, сидя на чемодане. Унылая женщина стояла рядом с ней, пытаясь найти что-то в кошельке. Отовсюду слышались выкрики, смех, разговоры и слезы.
Полагаю, перелет, поездка из аэропорта и шум совсем вымотали меня, поскольку, добравшись наконец до регистрации, я думал уже не о ярких огнях ночного Парижа, а о стуле в кафе и напитке покрепче. Когда портье протянул мне ключ со словами: «Комната 1132», – не выдержал, даже не пытаясь разговаривать на французском:
– Нет, это совершенно невозможно. Не выше пятого этажа.
Портье взглянул на меня вопросительно.
– Я не могу… – начал было я, но остановился. Я не хотел ничего объяснять.
Подлинный «Я»? Ну что ж, вот еще часть подлинного «Меня». Я страдаю клаустрофобией; боюсь небольших замкнутых пространств. И отсюда проблема с лифтами. Немногие знают это обо мне – я делаю вид, что моя любовь к лестницам – дань приверженности здоровому образу жизни. Джуан даже прозвал меня «любитель лестниц», после того как я поднимался на восемнадцатый этаж в офис для приема гостей во время конференции. На самом деле мне было легче предстать вспотевшим и запыхавшимся перед своими коллегами, чем перенести несколько минут паники.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.