Страница 15 из 25
В этом человеке с юных лет жила неутомимая страсть к путешествиям. Он много раз колесил по русским степным и лесным просторам, изучая богатейшую фауну нашей страны. Это был не только ученый, но и крупный общественный деятель прошлого столетия. В 50-х годах он начал подготовительную работу по созыву всероссийского съезда естествоиспытателей, будучи убежден, что такие съезды ученых для России совершенно необходимы. С этой целью он налаживал переписку и лично встречался со многими естествоиспытателями. Понятно, что
его поездка в Никольское была вызвана не только желанием увидеть интересные опыты в области научного рыбоводства. Его заинтересовала сама личность многообещающего исследователя.
Находясь в имении Врасских, Карл Федорович Кесслер долгими часами осматривал рыбоводный завод. Основатель завода рассказывал ему о своих опытах, о трудностях, которые он испытывал, показывал подопытную икру, мальков и взрослых рыб, выведенных искусственным путем и выращенных во внутризаводских бассейнах и в прудах завода. Показывая свои владения, Врасский не скрывал радости от того, что это создано его руками, что начатое им дело стало приносить плоды.
Через шесть лет проф. К. Ф. Кесслер писал: «В 1857 году, когда я имел удовольствие лично познакомиться с г. Врасским, он только что успел окончить устройство заведения для искусственного расположения рыб, радовался полученным им результатам и показывал мне несколько рыбок, им выращенных» (Кесслер, 1863).
И проф. Рулье, и проф. Кесслер проявили самое пристальное внимание к трудам новгородского ученого-рыбо-вода. Кесслер стал пропагандировать его опыты и открытия в своих лекциях и печатных трудах. Рулье делал больше: он не только пропагандировал, но методически, настойчиво добивался, чтобы открытия Врасского были официально признаны в научных учреждениях России. Он первый позаботился о том, чтобы общественное признание молодого ученого было закреплено организационно, в виде наград и избраний в члены научных обществ.
23 июля 1857 г. в Московской земледельческой школе состоялось экстраординарное собрание Комитетов акклиматизации животных и растений при Московском обществе сельского хозяйства. На этом собрании К. Ф. Рулье сделал доклад о Никольском рыбоводном заводе и деятельности его основателя В. П. Врасского. Оценивая общие успехи научных поисков рыбовода, докладчик отметил, что «г-н Врасский в деле рыбоводства решительно опередил иностранцев и достиг весьма важных результатов как научных, так и практических» (Протокол экстраординарного собрания, 1857).
Члены Комитета живо заинтересовались дотоле безвестным экспериментатором. Докладчик демонстрировал перед ними заспиртованные экземпляры зародышей, мальков и двухгодовалой форели, выведенных искусственно на заводе в Никольском. К тому же новгородский рыбовод в то время прислал Комитету акклиматизации животных свои записки с приложением плана завода. Отдавая должное заслугам первооткрывателя, собрание постановило, во-первых, статью его опубликовать в «Записках Комитета»; во-вторых, просить «назначить особую комиссию для осмотра завода во время самого производства и засвидетельствования на деле замечательных успехов г. Врасского в рыбоводстве»; в-третьих, избрать Владимира Павловича Врасского в действительные члены Комитета акклиматизации (там же).
28 сентября 1857 г. на заседании Московского общества сельского хозяйства Рулье снова поднял вопрос о рыбоводном заводе Врасского и о распространении его метода искусственного разведения рыб в практике русского рыбоводства. Он отметил, что этот завод существует «на прочном основании современной науки» и что было бы полезно широко ознакомиться «с легчайшим способом извлекать верный доход из наших вод» (Экстраординарное заседание, 1857). А через несколько дней, 7 ноября, Совет общества образовал специальную комиссию в составе проф. К. Ф. Рулье и двух его учеников и ближайших сотрудников — С. А. Усова и Я. А. Борзенкова. Комиссии было поручено выехать на Никольский рыбо-водный завод и собрать как можно более полные сведения о научной и производственной деятельности его основателя, обещающего своими трудами и открытиями принести великую пользу экономическому развитию страны.
Но прежде чем члены комиссии отбыли в Никольское, туда неожиданно приехал академик К. М. Бэр, основоположник эмбриологии, один из самых выдающихся натуралистов прошлого столетия. Он направлялся в Астрахань, чтобы возглавить экспедиционные работы в низовьях Волги и на северном Каспии. Тогда ему шел уже 66-й год, но это не мешало ему совершать далекие путешествия. В Валдае он сделал остановку, чтобы осуществить поездку в Демянский уезд.
Трудно сказать, какими путями дошли до него первые слухи об опытах Врасского. Скорее всего, он узнал об этом в Вольном экономическом обществе, почетным членом которого состоял; может быть, и через Московское общество сельского хозяйства, куда он «в уважение его особенно глубоких заслуг» также был избран почетным членом в январе 1857 г. (Открытие Комитета акклиматизации..1857). Как бы то ни было, а его повышенный интерес к научным экспериментам в области искусственного разведения рыб был совершенно понятен. Сам он не только теоретически разрабатывал вопросы рыбоводства, но и проводил опыты на рыбах и других животных.
Поездка Бэра в Никольское — это, конечно, очень важная страница в биографии Врасского. Но она примечательна и в жизни знаменитого академика, потому что свидетельствует о широте его общественных взглядов и интересов, о его умении замечать и ценить новое в науке.
Опять Врасский водил по заводу нового гостя, самого известного из всех, кто побывал здесь в последние годы. Рассказывал ему короткую, но полную трудностей историю своего рыбоводного заведения, демонстрировал свои опыты и свой метод искусственного осеменения икры, причем теперь в его опытах было преинтереснейшее новшество, о котором пока не знали ни Рулье, ни Кесслер. К. М. Бэр увидел это собственными глазами раньше других ученых.
Новое в экспериментах Врасского состояло в том, что он в это время начал широко осуществлять гибридизацию рыб. Задавшись целью получить новые или улучшенные виды лососевых рыб, он обливал, например, икру свирской форели молоками невского лоха; икру кексгодьмских (ладожских) и невских лососей — молоками местной валдайской или же острешенской форели; икру гатчинской форели — молоками лужского лоха, и т. д. Эти опыты вызвали у Бэра большой интерес. Как свидетельствовал К. Ф. Кесслер, прославленный академик поощрял рыбо-вода-новатора к продолжению начатого им дела.
Между тем Врасский послал проф. Рулье письмо, в котором извещал, что к нему на завод прибыл академик Бэр. Это сообщение ускорило отъезд членов комиссии Московского общества сельского хозяйства, которым хотелось, очевидно, обследовать работу Никольского рыбо-водного завода в присутствии знаменитого ученого. Его советы и консультации могли быть очень ценны и полезны.
Комиссия сократила свои сборы до одних суток. Днем 9 ноября 1857 г. члены комиссии поездом прибыли на станцию Валдайскую, а оттуда на лошадях отправились к озеру Велье, в Никольское. Вечером того же числа они прибыли на место, но академика Бэра не застали: он успел выехать из Никольского, так как спешил к устью Волги по своим неотложным делам.
На следующий день, с утра, К. Ф. Рулье, С. А. Усов и Я. А. Борзенков приступили к делу. Так как председатель комиссии уже многое знал о заводе, ему нетрудно было организовать работу так, чтобы не повторять известное, изученное и обследовать самое нужное, самое существенное. Им надо было уложиться в очень короткий срок.
Начали они с осмотра заводского здания, подробно ознакомились с внутренним оборудованием завода и с системой прудов. Так как строительство всего комплекса сооружений на Никольском рыбоводном заводе в то время еще не было закончено, нет надобности сейчас останавливаться на этом сколько-нибудь подробно (описание внутреннего устройства завода и системы прудов будет дано позднее). Здесь мы отметим только, что все, что к тому времени было построено и смонтировано на речке Пестовке, было высоко оценено членами комиссии.