Страница 60 из 72
«Что за срочность у генерала? Стряслось что-нибудь?»
Генерал прибыл минута в минуту.
У Николая Филимоновича он был впервые. Оглядел огромный стол, одобрительно крякнул;
— Ого! Капитальное строение!
Положил на стол папку. Модную кожаную. По бокам — застежки «молнии», спереди — золоченые замочки, а сверху — широкий клапан с блестящей кнопкой.
Николай Филимонович вспомнил, как сверкала когда-то на генерале щегольская офицерская амуниция — скрипучие ремни, вишнево-коричневая полевая сумка, планшет. И от новенькой папки шел точно такой же аппетитный запах дорогой, добротно выделанной кожи.
— Есть новости, — сказал генерал.
Тон был такой — учитель насторожился.
Генерал вынул из папки книгу. Строгая серая обложка, крупный шрифт заглавия: «Контрбатарейная борьба». И помельче: «Из опыта Западного фронта».
— Вам знакомо это издание?
Учитель вытащил из длинного узкого ящика продолговатую карточку.
— Видел заметку в «Книжной летописи». — И, указав на зеленую полоску в углу карточки, объяснил: — Намечено для просмотра. Но… еще не успел. Книжка ведь вышла всего месяц назад. А что, интересно?
Вместо ответа генерал раскрыл книгу. Снимок — «Большая Берта», почти такая же, как на вырезке из старого «Огонька».
— Откуда? — Николай Филимонович потянулся к книге, но генерал прикрыл ее маленькой твердой рукой.
— Погодите. Сперва послушайте.
Оказывается, накануне генералу принесли бандероль. Из Борисоглебска. Ни родных, ни знакомых у генерала там не было, но почта уже приучила его к неожиданностям. Каждое лето, например, доставляют круглый пакет с надписью: «Не кантовать!» Это один отставной майор в пасечники определился и теперь рассылает мед однополчанам.
А тут — книга. Фамилия автора — знакомая. Не очень, но знакомая. Коротюк. Павел Федорович Коротюк. В предисловии сказано — бывший командир артбригады. Генерал вспомнил: они под Веной или, кажется, под Будапештом в один корпус попали. Видно, Коротюк не забыл фронтового соседа и прислал свой труд. Вот оно — авторское тщеславие!
На титуле — несколько теплых слов, как положено. «Уважаемому… на память…» и подпись — Коротюк.
— Заглянул я в оглавление, — продолжал генерал, — и сразу… Вот, полюбуйтесь! — он передал книгу вконец истомившемуся учителю.
— «Борьба с «Большой Бертой», — прочел вслух название главы Николай Филимонович. Быстро раскрыл нужную страницу. Глаза его забегали по строчкам. — «В августе «Большая Берта» неожиданно появилась на Западном фронте…», «Маскировка…», «Огонь на подавление»… «Воздушная разведка…». Ага, вот: «Седьмого сентября «Большая Берта» была накрыта огнем тяжелых батарей. Немецкая мортира больше не проявляла активности… выведена из строя».
— Теперь все ясно?! — подвел итог генерал. — Пушку просто перебазировали — от нас к ним. Вот какая простая разгадка всей вашей таинственной истории!
Прошло два дня, а Николай Филимонович все думал об этой книге. Шел в школу — думал, сидел дома — думал, ложился в постель — думал.
Итак — вроде бы все просто: «Большая Берта» появилась на Западном фронте как раз в те дни, когда она исчезла из-под Ленинграда. Значит, пушка была переброшена туда. Все. Точка.
Казалось бы, учитель должен быть доволен — загадка разгадана. Тайны «Большой Берты» больше нет.
И все же… Что-то смутно тревожило его.
Если все так просто — почему покойный маршал на маневрах, когда его спросили о «Большой Берте», сказал: «Еще не время об этом». К чему такая конспиративность, если все так просто?
И еще… В июле пушку перебазировали под Ленинград. А спустя всего две-три недели — передвинули на Западный фронт. Зачем? К чему такая поспешность?..
Учитель достал из стола конверт с надписью: «Почему увезли «Большую Берту»?» В конверте — прямоугольные карточки. Сразу после посещения генерала он заполнил их, тщательно отбирая вопросы и придирчиво проверяя ответы.
Вопросы:
1. Изменились ли намерения фашистов?
2. Пушка была повреждена?
3. Возникли трудности в снабжении боеприпасами?
Ответы:
1. Нет. Они все еще собирались штурмовать Ленинград.
2. Нет. Ее бы тогда не стали перебрасывать на другой фронт.
3. Нет. На Западном фронте условия боеснабжения были такими же, как на Ленинградском.
И так вопрос за вопросом. И на все — одинаковые ответы: нет, нет, нет. Никаких причин для переброски пушки найти так и не удалось. Значит… Проверить… Все проверить: и даты, и факты.
Запросить Коротюка? Учитель просмотрел еще раз книгу. Нет, не стоит. Видно, тот — мужик дотошный. Во всех главах ссылки, справки, документы. Если б знал про пушку что-нибудь поточнее, написал бы, не промолчал. Так что лучше уж как-нибудь по-другому.
А как быть с ребятами? Сказать им? Пожалуй, нет. Заволнуются, руки опустятся. Вот выяснится все толком — тогда скажу. А пока — молчок…
На этот раз канцелярская машина сработала быстро. Вот она — копия разведдонесения штабарта Западного фронта. Данные Коротюка уточнены: «Большая Берта» появилась у них восьмого августа.
Восьмого? А пленный из-под Пулкова видел ее шестого… Значит?..
Филимоныч вскочил, забегал по комнате.
Нет, пока еще ничего не значит… Надо просчитать время. В точности. Час за часом.
В немецких пособиях по артиллерии сказано: пушку такого типа устанавливают на позиции в течение полусуток. На демонтаж времени надо меньше, но, в общем, набегает около суток. Это не считая перевозки.
А сколько тогда ушло бы на перевозку?
Николай Филимонович достал из самого нижнего ящика стола трофейную карту фронтовых магистралей. Жирные полосы действующих дорог чередовались с прерывистыми линиями разрушенных и выведенных из строя веток. Да, поработали партизаны… Чтобы доставить «Большую Берту» с Ленинградского фронта на Западный надо было сделать солидный крюк. Тут за сутки никак не обойтись, дня два-три, не меньше.
Что же получается? Пушка, отмеченная под Ленинградом шестого августа, не могла быть восьмого августа на Западном фронте. Не могла! И следовательно… Это — другая пушка! Да, другая!..
«Надо позвонить генералу!» — радостно подумал учитель, но, поглядев на часы, удивился — уже ночь.
«Ладно, завтра…» — он лег.
Вскоре тишину вспорол звонок. Учитель спросонья подумал — будильник, нажал кнопку, но звонок загремел снова.
«Телефон! В такое время?»
Николай Филимонович, шлепая туфлями, бросился к столу.
— Капитан? — голос генерала в трубке звучал громче обычного, — Извините, разбудил. Можете меня послушать?
— Сейчас, накину пижаму. — Учитель понемногу приходил в себя.
— Готовы? Ну так вот: мне только что принесли телеграмму. Из Борисоглебска.
— От Коротюка?
— Вот именно. Я на днях написал ему, поблагодарил за подарок. А в ответ телеграмма — вот послушайте: «Вашу благодарность за присылку книги понял как намек тчк Жаль сам не догадался зпт немедленно высылаю тчк Короток». Вы что-нибудь усвоили?
— Н-не очень…
— Читаю еще раз. — Генерал повторил текст. — А теперь?
— Не больше прежнего. «Понял как намек»? «Сам не догадался»? Как будто бы он…
— Вот-вот, — подхватил генерал. — Как будто бы он не прислал мне книгу, а только сейчас отправляет. Но ведь не с неба она к нам упала?
— Не с неба, — согласился учитель. — А вот откуда?
После уроков Филимоныч рассказал ребятам о непонятной бандероли.
— Ой! — глаза у Оли округлились.