Чабор

— Замуж?! За Кратора?! — задыхаясь, вскричала царевна. — Да скорее я… мне… — она вдруг села на ступеньку у трона и, уткнувшись в ладони, заплакала.

Наверное, стоит сказать о том, что над родомыслом Вулканом не имело весомой власти такое понятие как страх до тех пор, пока он в первый раз не увидел плачущей одну из своих дочерей. Поэтому в данный момент он тут же сорвался с места, присел рядом с Боженой и принялся её успокаивать.

В дверь тронного зала снова постучали. Царь Родов веров вздохнул, поцеловал дочь, быстро взобрался на трон и спросил нарочито лениво, будто сидел здесь, не вставая, целый день:

— Что ещё?

Дверь распахнулась, вошёл придверный. Украдкой бросив взгляд на заплаканную дочь правителя, он громко объявил:

— Пресветлый асур, к тебе дочь!

Он сделал шаг в сторону, пропуская в зал Мирославу, вторую дочь Вулкана. Едва она вошла, как тут же резко повернула придверного лицом к выходу и, подобно явившейся ранее Божене, безцеремонно вытолкала его прочь.

— Отец! — обратилась Мирослава к отцу, — Ратибор не разрешает моим воинам брать из оружейной луки!

— …А на кой они тебе? — повторно озадачился Вулкан.

— Стрелять! — непонимающе ответила Мирослава, растерянно глядя на заплаканную сестру.

— Да ну? — колко выдохнул родитель. — А я думал — так просто, поиграть…. Ты ведь знаешь, что я тебе скажу по этому поводу? Твоим воинам должно думать, как детей рожать, а не как в штоурмвоев[iv] с асуровой дочерью играть. Рожать воинов от воинов — вот для девок доброе дело, а по горам бегать, как козы, да от работы отлынивать, потакая заигравшейся царевне — это никуда не годится. Так что я Ратибора за бдительность и сохранность нашего оружия ещё и награжу. Это ж надо, а?! …Нет, конечно, за Отечество стоять — дело святое, но ведь — слава Богам — есть кому это и без вас делать. Оно давно бы пора Ратибора отметить за старания, да всё недосуг за жалобами дочерей.

— Отец…

— Что «отец»? Ведь Ратибор за тебя рожать не собирается, а вот ты за него в доспехи лезешь. Вот возьми как-нибудь, попробуй на него своё платье натянуть… Хотя ты сама-то когда последний раз платья да сарафаны одевала…?

Божена, до этих пор сидящая на ступеньках перед троном и тихо наблюдающая за происходящим, вдруг перестала плакать и хихикнула, представляя начальника дворцовой стражи в женском платье.

— Правильно и делает Ратибор, — громыхнул, повышая тон, начинавший выходить из себя царь веров. — Нечего вам с оружием…! И на том разговор окончен!..

Страсти накалялись. Разозлившийся не на шутку самодержец сжал кулаки и, казалось, вот-вот пальнет перуновыми молниями по расписным потолкам тронного зала, но! Внезапно сменив гнев на милость, он хитро произнёс:

— Я знаю, …да, знаю, как тебя успокоить. …Воевать ей надо. Ну, уж нет. Лучше я тебя, моя дорогая, замуж отдам за Ратибора. Вот тогда и воюйте, где мужу и жене положено…

От этих слов Божену повторно дёрнул смешок.

— Меня за него замуж? Он же… я… — стала, словно рыба, выброшенная на берег, хватать воздух ртом Мирослава.

— Пойдёшь, пойдёшь, — дразнил царь, — и парней нарожаешь, десятерых, не меньше, чтоб их тятька не маялся с ними, как я с вами. Вот дал Бог, народились одни девицы! Наверняка, с парнями было бы меньше хлопот. Ратибор муж из боярогоРода. В их хоромах сплошь человечикрепки Духом и Мудростью…

Мирослава, пропуская мимо ушей старательно перечисляемые отцом доблести Ратиборова Рода, села позади сестры, изо всех сил пытаясь сдержать неподобающие деве-воину слёзы. Божена же, к этому времени, будучи уже не в силах подняться от смеха, глядя на сестру, только отодвинулась от неё подальше.

Асур Вулкан, рассуждая тем временем над положительными сторонами родства с одним из самых знатных Родов Куманов[v], внешне держался весьма серьёзно, и только глаза отца выдавали глубоко скрытую улыбку.

Божену тем временем разбирало всё больше. Не в силах видеть недоумённый взгляд Мирославы, она отползла от греха подальше на самый край широких тронных ступеней.

Едва царь собрался сказать, что негоже девушке её положения в присутствии других столь разнузданно веселиться, как в дверь снова постучали.

— Придверный! — вместо этого простецки крикнул царь. — Кто там сегодня на посту? Заходи…

Дверь осторожно открылась, снова вошёл Уступ:

— Пресветлый, к тебе дочь…

— Зо-о-ови-и-и…, — обречённо выдохнул самодержец.

В тронный зал вошла Добромила, старшая из его дочерей. Едва только она повернулась к двери, придверный, зная, чем сегодня заканчиваются подобные визиты дочерей асура, в этот раз решил обойтись без посторонней помощи и сам, словно ошпаренный, выскочил из зала, плотно закрыв за собой дверь. Добромила, глядя на это, только непонимающе пожала плечами и повернулась к трону.

Справа от отца на полу сидела Божена и, глядя на вошедшую сестру, буквально кисла от смеха. Слева расположилась Мирослава, вся в слезах, но тоже уже с улыбкой на лице. «Что это с ними? — промелькнул немой вопрос во взгляде Добромилы, — Ну, да ладно, мне сейчас не до этого».

— Отец, — сказала она, — я бы хотела попросить тебя…

Новый приступ смеха заставил Божену спрятать лицо в ладони. Она видела, как грозно смотрел на неё отец, но ничего не могла с собой поделать.

— …попросить, — продолжала обезкураженная смехом сестры Добромила, — чтобы Светозар…

— Ха-ха-ха! — умирала со смеху Божена.

— Отец, я не понимаю, что тут смешного? — обиделась старшая дочь. — Божена, нехорошо так беспричинно веселиться! Стыдись!... Так вот, отец, Светозар купался в моём источнике. Что, ему своих не хватает? Ночью пробрался и ну плескаться и фыркать, как бобр. Ты должен ему запретить…

Тут (не было печали) пробило на смех и Мирославу. Царь снисходительно улыбнулся и встал с трона:

— Добромила, сначала я должен запретить тебе подглядывать за Светозаром во время его купаний. Добро, что в твоей памяти остались только фырканья да плескания. Светозар отвечает за состояние всех вод нашего царства, в том числе и за твой источник с «воздушной» водой. Он великий чародей, последний из одного из Родов Невров[vi] и держит себя в полной чистоте. А чистить источники я ему сам велел. Что тебе, жалко? Да нырни Светозар в болото — в нём не то купаться, из него пить можно будет. Ничего страшного не случится с твоим источником, если он разок в нём искупается, почистит.

— Разок? Да он через день там купается, — не сдавалась Добромила.

— Ну и пусть, вода чище будет.

— Да? Разреши ему это делать через день, он начнёт купаться ежедневно, а мне только этого и не хватало...

— Замолчи! — снова начинал выходить из себя Вулкан. — Если бы Кратор бухнулся бы в твой источник, получил бы как положено, а Светозар может купаться где и когда захочет, на то ему был мой указ. А будешь противиться…

В этот момент Мирослава и Божена залились таким звонким смехом, что Добромила невольно дёрнулась. Сам царь едва сдержался, чтобы не рассмеяться вместе с ними, но в последний момент собрался и привычно закончил:

— Будешь противиться — отдам тебя за него замуж.

— За него? — стараясь выглядеть невозмутимой, переспросила Добромила. — Никогда, отец.

Божена и Мирослава ползали по полу, хватаясь то за животы, то за бока.

— Что значит «за него никогда…»? — переспросил вельможный асур. — А за кого тогда? Кто мне внуков рожать будет? Глядите, дождётесь, что младшие подрастут и всех ваших женихов расхватают. Девки растут ладные, шустрые, не вам чета. С вами тремя в детстве мать и няньки как с одной справлялись, а эти две егозы за полдня Душу из всех вынимают.

Добромила снова смерила взглядом расхохотавшихся сестёр:

— Будет смеяться, — разом приструнила она их, — смешливые больно!

Она и только она на правах старшей сестры могла в любой момент поставить каждую из них на место. Мирослава и Божена быстро успокоились, понимая, что на самом деле слегка перебрали.

— Так что, — продолжал отец, — догонят и перегонят младшенькие-то сестрёнки.