Чабор

Вот же хитрец этот Иваш. Уж не знаю, правда ли то, что все эти свитки старосты передают друг другу? Но…, зачем они им… — снова погружаясь в чтение, пробормотал старик уже себе под нос. — Ведь наверняка никто из них этого не читает. Подумать только, где мозги и мысли Иваша, а где Мудрость этих писаний… Ты чего это? — выныривая из увлёкших его глубоких рассуждений, вдруг всполошился Атар. — Я уж думал — ты ушёл, а ты стоишь тут, слушаешь мою болтовню. Иди, упарился, небось, стоять одетым. Только помни: хоть в лесу ты как дома, а…. Сам знаешь, как бывает…

— Хорошо! — крикнул Чабор уже с порога.

Он часто уходил в лес, а дед-звездочёт почти всегда оставался дома, читая свитки со священными письменами или листая звёздные карты. Помня об указанной ему в давнем видении смертельной точке и вычислив её фатальную неизбежность, он целиком сконцентрировался на своём воспитаннике, цепляясь за каждый миг, который должно было использовать.

Атар был терпеливым и мудрым учителем. Получив на скончании века такого благодарного ученика, он мог быть и достаточно требовательным к нему, и, с другой стороны, не особенно-то неволил юную голову строгой привязанностью к Знаниям. Чабор учился столько, сколько хотел, занимаясь, что называется, в охотку. В этом интересном и совершенно не утомительном деле юноша пока не мог понять только одного: зачем его Учителю прочитанное однажды нужно было перечитывать снова и снова?

Старик объяснял ему, что мудрость Предков, сотворивших великое чудо Науки[ii], была специально написана таким образом, что, внимательно перечитывая её в каждый период собственной жизни, всякий раз можно было открывать перед собой что-то новое.

Атар был твёрд в своём желании помочь этому юноше отыскать верную тропу в Золотом Пути развития. Разобравшись в его звёздных картах, он ничуть не сомневался в том, что Чабор — настоящий избранник Небес и впереди его ждёт великое будущее. Что ни говори, а с парсом было сложно спорить в этих вопросах, однако нужно сказать, что даже этот умудрённый опытом старец не мог себе представить, какие приключения ожидают Чабора уже в ближайшие часы…

Его встретило морозное солнечное утро. Тучи, за ночь порядочно обновившие белое покрывало земли, лениво расползлись по краям неба, и снег, играющий холодным блеском драгоценных камней в солнечных лучах, вышибал из щурившихся глаз слёзы.

Чабор глубоко вздохнул и словно разом сбросил с себя оставшийся дома, ограниченный стенами мир. Лес с детства был его другом. Забегая вперёд, можно сказать: до этого дня он с тоской думал о том, что скоро здесь совсем не останется от него тайн. Юноша мог ходить по лесу хоть целый день, читать следы зверей и птиц, подглядывать за их простой и размеренной жизнью. За этим нехитрым занятием время всегда пролетало незаметно, и потому он всегда возвращался домой только к вечеру, голодным и полным впечатлений.

Следует сказать, что Чабор ещё не был знаком с сайвоками, хотя Атар, конечно же, рассказывал ему о них и даже показывал подаренный ими рог. Но! Сколько бы ни ходил воспитанник звездочёта в лес, он ни разу не смог для себя отметить даже намёка на их существование. Давно перестав тешить себя надеждой лицезреть хоть кого-нибудь из скрытых от людских глаз лесных жителей, он не сильно расстраивался, ведь ему вполне хватало птиц и зверья.

Сегодняшняя прогулка с самого начала пошла не так, как обычно. Не успел юноша углубиться в лес, как тут же заметил на снегу невиданный им доселе след. Стоит ли говорить, как взыграло в нём любопытство? Стараясь не терять из виду эти странные отметины, Чабор незаметно для себя забрался в какое-то незнакомое место. Очень уж хотелось ему посмотреть на этого невиданного зверя.

Тварь, судя по всему, была глупая, потому что петляла по лесу совершенно безсмысленно. Что сбивало с толку, так это неясные полосы на снегу возле основного следа. Для хвоста или крыльев это была слишком жёсткая отметина…

И вдруг что-то мелькнуло невдалеке между деревьями. Чабор осторожно подкрался ближе. В нескольких шагах впереди него стоял маленький человечек! Без сомнения, это был сайвок! Атар их именно так и описывал.

Юноша, прячась за деревом и во все глаза рассматривая лесного жителя, не без удивления наблюдал, чем тот занимался. Ещё бы, ведь это и было то самое существо, которое оставляло на снегу странные следы.

Ничего не подозревающий сайвок, быстро, как заяц, перепрыгивая с места на место, старательно вырисовывал невиданные отметины, а его длинная накидка, свободно болтающаяся у ног, черкала на снегу те самые полосы, сбивавшие Чабора с толку.

Вдруг лесной обитатель заметил присутствие человека. Странно, но, вопрекиожиданию Чабора, сайвок не стал прятаться. Напротив, он выпрямился и самым наглым образом стал раскачиваться на коротких, кривых ножках, словно приглашая человека посоревноваться с ним в беге.

Это был вызов. Уж в чём-чём, а в быстроте своих ног Чабор был уверен твёрдо. Да и глубокий снег тоже не в подмогу малорослому сайвоку. Юноша взвесил все свои очевидные преимущества и, приняв вызов, бросился за малышом.

С первых же шагов стало ясно, что рано было радоваться близкой победе. Его коротконогий соперник двигался с поразительной быстротой. Сколько бы ни прибавлял в скорости человек, а догнать улепётывающего сайвока ему никак не удавалось. Оставалось только одно — взять того на измор, ждать, что малыш выдохнется…

Расчет оказался верным, но …только с одной стороны. Длинная погоня на самом деле возымела своё действие, но не на коротышку малыша, а на догоняющего. Единственное, что изматывало неутомимого сайвока, так это приступы безудержного смеха, вызываемые безконечными падениями юноши.

Чабор совершенно не следил за тем, как долго он бежит, куда и что вокруг него происходит. Наконец он в очередной раз упал и уж теперь-то окончательно решил прекратить это безсмысленное преследование. Лежа лицом в снегу, он запоздало вспомнил наставления Атара и понял, что его попросту заманили в ловушку.

Отдышавшись, он медленно поднял голову и осмотрелся. Прямо перед ним лежала поляна. На краю её возвышались огромные серые валуны, будто трудами какого-то великана старательно присыпанные буреломом. Прямо у валунов скромно ютилась крохотная избушка. Её бревенчатые стены совершенно сливались с окружающим завалом, и будь Чабор шагов на пятьдесят дальше, он вряд ли бы её рассмотрел…

«Эй!» — окликнули юношу сверху. Это был всё тот же сайвок, умудрившийся за это время как-то взобраться на валуны. Он слепил снежок и бросил его прямо к двери избушки.

Сомневаться не приходилось: вся погоня и была им устроена только для того, чтобы привести человека сюда. Что ж, отступать некуда, ведь не напрасно же потрачено столько сил? Чабор поднялся и осмотрелся. Вокруг него не было ни души. Он подождал немного, а потом медленно подошёл к двери избушки и постучал.

— Ну, входи, входи, чего гремишь на весь лес?

Юноша вздрогнул от неожиданности и обернулся. Он готов был поклясться, что мгновение назад позади него никого не было! Теперь же там стоял старик, по древности сравнимый разве что с окружающими избушку валунами. Но седина его густой бороды совсем не убавляла резвости тощему, жилистому телу. За спиной старца, перехваченная крепкой конопляной верёвкой, висела вязанка дров, которая и для молодого человека была бы трудной ношей.

— Может, всё-таки отойдёшь? — терпеливо спросил дед оторопевшего гостя.

— Да, да, — зачастил словами Чабор, пропуская его к двери.

Толкнув ногой примёрзшую створку, хозяин вошёл в избу. Где-то внутри, падая, грохнули дрова. Слышно было, как, запыхавшись, дед зачерпнул воды, долго и жадно пил, после чего, смачно выдохнув, окликнул из темноты:

— Ну, входи, коли пришёл.

— Да я… — невнятно промямлил юноша, медленно переступая порог.

— Дверь закрывай, — прервал его старик, — чай, на дворе не лето!

Чабор вошёл. В избе было темно, пахло травами и смолой. Дед возился у печи, и юноша, не зная, что ему дальше делать, прошёл к окну и присел на скамью у стола.