Страница 10 из 12
— Я боюсь кого-нибудь!
31 марта 45. Запись А. Б.
— Папа, дай колбасу-у-у…
— Тебе нельзя.
— Почему?
— Потому, что ты маленькая, будет болеть животик. Вот вырастешь большая, будешь кушать колбасу.
— Папа, купи мне репку, я вырасту большая-пребольшая и буду кушать колбасу!
Видно, хитрый младенец думает примазаться к репке и расти с ней. И запоминает сказки.
(А. Б.)
Галя начала по совету бабушки Вали вести дневник. Первая запись от 19 марта гласила: «Сегодня я получила 5 с минусом и 5 с плюсом. 5 с минусом это за арифметику. А 5 с плюсом по чтению. И еще 4 за письмо. Потом я пришла домой и сделала уроки. Уроков нам задали немного. Потом написала письмо Изе. Это мой дядя. (Курсив мой! — Ф. В.)
У меня есть сестренка. Ее звать Саша. И еще мы прозвали ее Топси. Саша очень похожа на негра».
Запись вторая от 22 марта:
«У нас в школе много девочек. Но больше всего я дружу со старостой и ее помощницей. Елене Петровне очень трудно ладить с 55 девочками. 54 ничего ведут. Но 55-я ужасно мешает. Елена Петровна хочет выключить ее из школы. Но не удается. Все учителя ее знают. Она в урок бегает как в перемену. Ну и все. На сегодня хватит».
Фраза-пояснение: «Это мой дядя» напомнила мне вот что: как-то один литературовед, удрученный однообразными и слишком олитературенными рассказами-воспоминаниями о Есенине, решил обратиться к отцу поэта, ожидая от него по-настоящему наивного и непосредственного повествования. И старик начал свой рассказ следующей вполне литературной фразой: «Была темная осенняя ночь. Шел дождь».
Мне казалось, если восьмилетняя Галка примется за дневник, то станет писать без всякого расчета на читателя. Однако — нет.
— Зачем ты пишешь, что Изя твой дядя? Разве ты забываешь об этом? — спросила ее Елена Евгеньевна.
— Нет, это для чужих, — откровенно ответила Галя.
На днях за столом у меня произошел острый разговор с одним нашим гостем.
— Выпьем, Фрида, — сказал он, — и забудем все!
Я ответила:
— Обиду утопить в вине нельзя.
Галя, присутствовавшая при этом, заметила мечтательно:
— А в шоколаде можно…
Мама Соня сгоряча сказала Саше:
— Не ломай посуду, а то я тебе голову сломаю!
Саша ответила с большой обидой:
— Если сломаешь мне голову, я тебя любить не буду!
Очевидцы утверждают, будто при этом она еще погрозила кулаком.
Восприняла у Вадика гнусную манеру плеваться и произносить нецензурные слова. И еще одна отвратительная привычка: кто бы ни сидел за столом, что бы ни ел — в любое время дня, даже тотчас после еды, Саша начинает клянчить: «Дай! дай! картошечку! колбасу!» А если еще не успела разглядеть, то просто: «Дай это!»
11 апреля 45. Запись А. Б.
Я работаю, Саша лежит, но спать не хочет. Ей скучно. Изобретает разговор:
— Пап, а папа?
— Что тебе?
— Мне не больно.
(А. Б.)
15 апреля 45.
Рассказывать про Галку становится трудно. Тут уж не отделаешься перечнем забавных словечек. Уже совершаются поступки. И довольно сомнительного свойства притом.
Со стола учительницы Галя взяла свою классную тетрадь и вырвала оттуда страницы с отметкой 3.
Когда Елена Петровна спросила, кто это сделал, — она заплакала, но ответила:
— Не знаю.
У меня, когда я стала спрашивать, созналась мгновенно, но тоже кроме слез я из нее ничего не выжала. Из уст вырывались отдельные, довольно бессвязные слова:
— Там было грязно… тройки… кляксы…
Поклялась больше не повторять такого.
Завели новые тетради (домашние), выполняем домашние задания совместно, т. е. я наблюдаю.
22 апреля 45.
Саша угрожает Шуре:
— Если не дашь картошечки, я буду говорить такие слова!
— Саша, гадкая девчонка, не бей Вадика.
— Я не девчонка, я Сашенька, я хорошая девочка!
4 мая 45.
— Саша, вот банка, тут сгущенное молоко, а вот на банке мальчик нарисован, видишь?
— А мальчик тоже сгущенный? — спрашивает Саша.
— Галя, какую отметку ты получила сегодня?
— Четыре с минусом за письмо.
— Вот пробка! Вот дура старая! — восклицают одновременно мама Соня и папа Аба по адресу учительницы.
Заметим при этом, что папа Аба кандидат педагогических наук.
Я строго-настрого запретила Гале вырывать из тетради листы. На днях увидела, что из тетради по письму вырван лист. Объяснение последовало неслыханное:
— Это папа Аба вырвал. Я ему сказала, что ты не разрешаешь, но он ответил: ничего, мы потихоньку от мамы Фриды. А то очень уж грязный листок — лучше вырвать!
Папа Аба был допрошен и сознался. Поставлю в соответствующих инстанциях вопрос о снятии с него звания кандидата.
Галя очень много хнычет, чуть что — начинает разговаривать плаксивым тоном. Это очень раздражает, но я все вспоминаю рассказ Гарина-Михайловского «Исповедь отца». Если разыщу его, перепишу сюда целиком.
Он говорит: бывает, что у ребенка нервы болят. Надо переждать, пока они переболят. И не сердиться, не кричать… Только это трудно. Особенно, когда у самой нервы болят.
Шура натренировал Сашу, и она поет:
А если спросить: «Кто разрешил?», Саша отвечает: «Наш славный лепертком» [Репертком: Репертуарный комитет. — А. Р.].
— А кто будет ставить? — Акимув.[13]
— Мама, дай я скажу тебе на ушко! — и при этом прикладывает свое ухо к моему.
7 мая 45.
Гале 8 лет 1 месяц. Саше 2 года, 11 месяцев, 20 дней.
Сегодня делали с Галей уроки. У нее было очень хорошее настроение. Быстро считала, легко решила задачку; написав 30 вместо 32, не захныкала, против обыкновения, а предложила сначала решить пример с цифрой 30, а потом уж дополнительно с 32-мя.
— Ты почему такая веселая сегодня? — спрашиваю.
— Я потому такая веселая, что в школе было очень интересно. Решали интересную задачу, читали интересный рассказ, а потом пели.
Учительница у нее, видимо, хорошая. Только зовет их по фамилиям. А нас Анна Ивановна всегда звала по именам. Потом однажды у них в классе был такой случай: у одной из девочек пропало 10 рублей. И учительница устроила обыск: перерыла у всех портфели, обшарила карманы. Я не знаю, как следует поступать в таких случаях, но твердо знаю, что Анна Ивановна ни при каких обстоятельствах обыска не стала бы делать.
Впрочем, что ж вспоминать Анну Ивановну — таких все равно нет.[14]
ВОЙНА КОНЧИЛАСЬ!
СЕГОДНЯ — 7 МАЯ!
Галино письмо:
«Дорогая моя бабуся! Вот и Шура едет в Ленинград. А меня опять не берут… Я так хотела тебя видеть. Бабуся! Сегодня радостный день! Война кончилась! Теперь кажется мы скоро увидемся. Целуем мы тебя все. Жилаем щастя и здоровя».
На этом месте Галю позвали купаться. Последние строки она дописывала торопясь. Ждем салюта…
Его не последовало. Взяли Бреслау. А салют в честь окончания войны — еще впереди.
8 мая 1945.
Сегодня Шура уехал в Ленинград. На это время Галя переселяется в нашу комнату. Безумный восторг, блестящие глаза и безудержная жажда деятельности: подметает, вытирает пыль, а ко мне обращается не иначе, как «мамочка милая».
13
Николай Павлович Акимов, ленинградский театральный режиссёр. Ставил пьесу А. Раскина и М. Слободского «Звезда экрана», по которой авторами был написан сценарий вышедшего впоследствии фильма «Весна».
14
Анна Ивановна Тихомирова — учительница, преподававшая в той московской школе (№ 14), где девочкой училась Ф. А. Вигдорова. Дружба, завязавшаяся между учительницей и ученицей, сохранилась до последнего дня жизни Фриды Абрамовны.