Добыча

Она поднялась, потянулась и зевнула. Кажется, она все же сохранила былую форму мастера единоборств — ведь она одолела противника почти машинально. Навыки вернулись к ней, едва они ей понадобились.

Мачико проверила, включены ли записывающие устройства и стянула свою куртку со спинки стула. Завтра она поговорит с Ревной насчет этих «особей», вероятно, в ущелье Айва происходят важные события и знать о них — ее работа.

Было темно и жарко. Запах горелой материи проник в окружающую темноту, и вместе с запахом пришла боль.

Дачанд открыл рот, чтобы выкрикнуть молодым самцам команду на построение, но ничего не произошло. Он не почувствовал ни движения, ни шороха шагов приближающихся учеников. Предводитель попытался было поднять руку, чтобы стряхнуть пелену с глаз, но опять безуспешно. Только жар, кромешная тьма и далекая боль.

А потом — только тьма.

Скотту было больно. Он покрутил головой и открыл глаза, но тут же опять зажмурился. Вся эта долбаная планета ходила ходуном. Похоже, здесь вовсю разгулялось землетрясение.

Но какая планета?

— Г-где я? — пробормотал он и снова открыл глаза. Из небытия выплыло лицо Тома. Они ехали на открытой автотележке, направляясь к кораблю, — землетрясение оказалось громыхающим мотором тележки. Они на Руши. «Лектор». Ковбои.

Японская малютка.

Скотт сфокусировал взор на лице Тома.

— Нугуши, — пробормотал он, припоминая случившееся, — Ты здорово перебрал, Скотт, — усмехнулся приятель. — И, очевидно, пытался склонить к сексу местную начальницу компании, но эта весьма энергичная женщина вырубила тебя прежде, чем ты смекнул, что этот орешек тебе не по зубам... А если тебя интересует мое мнение, скажу просто: тебе повезло, что она не скормила тебе твой собственный член.

— Ну и ну, — пробормотал Скотт, в изнеможении закрывая глаза. — Я рад, что ты на моей стороне, старина-приятель.

Скотт уже погружался в сон, когда тележка остановилась. Он что-то проворчал и выпрямился. Они находились у своего «Лектора».

— Тебе помочь?

— Нет. Долбаные угодники. — Он успешно выбрался из тележки, но обнаружил, что собственные ноги не проявляют особенного желания удерживать тело в вертикальном положении. Том схватил его за руку, положил ее себе на плечо, и Скотт тяжело навалился на приятеля.

— Ага, порядок. — Друзья поднялись на второй погрузочный пандус, и Скотт, по-старчески шаркая, пошел рядом с Томом. — Она не имела права так поступать со мной, — пожаловался он.

— Может, вернешься и скажешь ей об этом? — предложил Том. — Что там у нас с посадочными огнями?

Команда Приндла работает из рук вон плохо, обслуживание ни к черту...

— Хрен с ними, с огнями, — вздохнул Скотт. — Вижу, ты меня не понимаешь: ведь я как-никак пилот экстракласса... — Вдобавок к унижению ему досаждала ужасная головная боль.

Том прислонил его к стене.

— Погоди минутку, сейчас я достану фонарь.

— Что эта мымра из себя строит, а? — продолжал Скотт, блуждая взглядом по полу. Чертов ринт заполнил весь корабль, и, похоже, одна из скотин заблевала здесь пол. Он тронул носком ботинка лужицу едкой жидкости и быстро отвел глаза: этого с лихвой хватило, чтобы повергнуть его желудок в отчаяние.

— Она все же начальница и поступила с тобой согласно рангу, — произнес Том, появляясь перед приятелем с фонарем в руке. Он протягивал свободную руку Скотту в качестве опоры.

— Но она вроде бы превысила полномочия, — угрюмо настаивал Скотт. — По-моему, у меня что-то со спиной.

— Кто, черт побери, оставил люк открытым? — Том шагнул вперед и направил луч фонаря в темный загон для ринта.

— Ты меня не слушаешь. — Скотт грузно прислонился к стене. — Хрен с ним, с люком.

— Неужели тебя не предупреждал Акленд? — разнесся по грузовому отсеку голос Тома. Он вошел в загон.

Собравшись с силами, Скотт последовал за ним, едва не споткнувшись о предательский порог дверного проема. Повсюду виднелось дерьмо ринта.

— Но ты и не собирался его слушать. Тебе как раз приспичило переспать с этой королевой... — Том не договорил, луч света уперся в пол, и со всех сторон помещения послышалось негромкое шипение.

Скотт вздрогнул и проследил взгляд Тома. Их окружали пять, семь, а может, двадцать ужасных бестий. Мелькнули темные черепа и острые как бритва зубы. Гигантские черные тела, масса шевелящихся лап, шипастые хвосты и шипящие пасти — все это находилось в движении.

И тянулось к ним, людям.