Джайва Дхарма

Лахири Махашая спросил: «Какое же учение лежит в основе Корана?»

Кази ответил: «Коран объединяет множество учений. Я не могу выделить и представить тебе какого-либо определенного вида поклонения. Однако целью человеческой жизни считается поклонение Богу. Увидев Верховного Господа, источающего высшее блаженство, все без исключения погружаются в трансцендентный экстаз. Так говорил Господь Чайтанья».

Лахири Махашая вновь спросил: «А как Коран описывает Бога?»

Кази ответил: «В Коране утверждается, что Бог не имеет формы. Однако Господь Чайтанья открыл Чанду Кази, что под этими словами в Коране подразумевается отсутствие у Бога материальной формы. Коран не учит тому, что у Бога нет духовной формы. Сам Великой Пророк видел форму Бога, исполненную духовной любви. Кроме того, он описал все расы, но весьма сокровенно и потаенно».

Лахири Махашая поинтересовался: «А чему учат суфии?»

Кази ответил: «Вся их философия заключена в словах анал хак, что значит «я Бог». Таким образом, философия ведических имперсоналистов и мусульманских суфиев - приблизительно одно и то же».

Лахири Махашая спросил: «А ты суфий?»

Кази с достоинством ответил: «Нет. Я - чистый преданный. Я отдал свою жизнь Господу Чайтанье».

Святой кази и вайшнавы еще долго, с великим уважением друг к другу, обсуждали множество вопросов. Наконец собрание завершилось, и собравшиеся вайшнавы дружно вознесли молитвы святым именам Гсопода Хари.

ГЛАВА ШЕСТАЯ Вечная религия и кастовые различия

Девидас Видьяратна был учителем. Долгое время он твердо верил в то, что наилучшей из всех каст является каста брахманов. Он думал: «Никто, кроме брахманов, не может осознать истинной цели жизни. Человек не может достичь освобождения, не будучи брахманом. И лишь родившись в брахманической семье можно стать настоящим брахманом». Слушая беседу вайшнавов с внуком Чанда Кази, он испытывал двойственное чувство. Он не мог принять аргументы, которые приводил святой кази. Про себя он думал: «Каста яванов, бесспорно, отличается странным поведением. И изрекают яваны странные, непонятные вещи. Ну ладно, пусть отец читает книги на арабском и персидском. Он посвятил много лет изучению религии. Но с какой стати он так доброжелательно относится к яванам? Почему Вайшнава дас и бабаджи-парамахамса выказывали такое почтение явану, одно прикосновение которого так оскверняет, что приходится совершать омовение?»

В тот вечер он сказал своему брату: «Шамбху, огнем логики я испепелю философию этих отступников. Ведь именно в Навадвипе Сарвабхаума и Широмани постигли смысл ньяя-шастры. Именно в Навадвипе Рагхунатха открыл двадцать восемь истин смрити-шастр. И вот, в этой самой Навадвипе индусы запросто беседуют с яванами? Пожалуй, мудрецы Навадвипы не имеют понятия, как правильно себя вести. Но пройдет день-другой, и я исправлю положение».

Следующий день выдался пасмурным. Настал полдень, но солнце так не выглянуло из-за плотных туч. На рассвете пошел дождь. Вайшнавы задержались, собирая подаяние мадхукари. Но во второй половине дня все вайшнавы почтили прасадам и, собравшись на обвитой лианами мадхави и малати терассе, повторяли на четках святые имена. Там находились и бабаджи-парамахамса, и Вайшнава дас, и пандит Ананта дас, только что прибывший из Нрисимха-палли, и Лахири Махашая, и Ядава дас из Кулии. Они с великой радостью воспевали святые имена на своих четках из туласи. Чуть позже подошли Видьяратна Махашая, Чатурбхуджа Падаратна из Самудрагара, Чинтамани Ньяяратна из Варанаси, Калидаса Вачаспати из Пурвастхали, а также прославленный пандит Кришна Чудамани. Вайшнавы с великим почтением предложили сиденья новоприбывшим брахманам и пандитам. Бабаджи-парамахамса сказал: «Считается, что пасмурный день - плохой день. Однако для нас он стал благим, поскольку столько ученгых пандитов, проживающих в святых местах, милостиво принесли в мою хижину пыль со своих стоп». Преданные, собравшиеся на террасе, выразили брахманам свое почтение и со смирением склонились к их стопам. Брахманы же, почитая себя очень учеными и значительными, в ответ дали вайшнавам свои благословения. Брахманов пригласил Видьяратна, собравшийся устроить большую дискуссию. Брахманы поклонились Лахири Махашае, поскольку все они были моложе его. Лахири Махашая, уже познавший истину, немедленно ответил брахманам таким же поклоном.

Первейшим оратором среди этих пандитов считался Кришна Чудомани. Силой своей логики он нанес поражение множеству пандитов в Варанаси, Митхиле и других местах. Он был очень темнокожим человеком небольшого роста. Его глаза горели, словно две звезды. Именно Кришна Чудомани и начал спор с вайшнавами.

Он сказал: «Мы давно хотели навестить вас, о вайшнавы, и вот сегодня пришли сюда, к вам. Мы не считаем, что все ваши поступки безоговорочно хороши, но, тем не менее, вашу целеустремленность в преданном служении считаем качеством весьма положительным. Ведь Сам Верховный Господь сказал в «Бхагавад-гите» (9.30):

Даже если челвоек, занимающийся преданным служением, совершает самые отвратительные поступки, его следует считать праведным, ибо он на верном пути.

Мы почтительно относимся к этим словам «Бхагавад-гиты», поэтому и пришли сюда встретиться с таким множеством праведных людей. Но у нас есть и другая цель. Мы прослышали, что под предлогом вайшнавских дискуссий вы общаетесь с яванами. Я хотел бы побеседовать с вами об этом. Прошу выступить кого-нибудь из вас, кто опытен в ведении подобных дебатов».

Вайшнавов опечалили слова Чудомани. Святой бабджи-парамахамса скзхал: «Я всего лишь глупец. Что я могу знать о дебатах? Мы просто пытаемся вести себя так, как наказывали нам великие святые. Пожалуйста, излагайте доводы писаний, а мы будем просто слушать».

Кришна Чудомани сказал: «Что за отговорки? Если индусы не понимают писаний, то мир гибнет. Вы ведете себя вопреки указаниям писаний и утверждаете при этом, что следуете примеру великих святых? Что за глупости? О каких святых вы говорите? Если это люди, которые следуют указаниям писаний и учат посланию писаний, что они действиетльно святые. Но если верующие начнут следовать за кем попало, называя своих предводителей святыми и опрадывая свое поведение цитатами вроде «махаджано йена гатах са пантха» (нужно следовать по тому пути к совершенству, на которых указывают махаджаны, великие души), сохранится ли в мире что-либо праведное?»

Выслушав слова Чудомани, вайшнавы отправились в одну из хижин чтобы обсудить, что им предпринять. Они пришли к следующему выводу: когда порицают великих святых, вайшнавы должны защитить их, приняв участие в дебатах. Однако бабаджи-парамахамса не желал участвовать в этой дискусии. Ананта дас Бабаджи хорошо знал ньяя-шастру, но все, тем не менее, решили, что оппонентом Кришны Чудомани должен выступать Вайшнава дас. Все прекрасно понимали, что истинным инициатором этого диспута является Девидас Видьяратна. Лахири Махашая сказал: «Деви очень гордый. Его ум пришел в беспокойство, когда он стал свидетелем нашего разговора со святиым кази. Поэтому он и призвал сюда всех этих пандитов». Вайшнава дас посыпал свою голову пылью со стоп бабаджи-парамахамсы и сказал: «Я выполню указание вайшнавов. Сегодня все мои усилия, направленные на изучение писаний, принесут свои плоды».

К тому времени тучи рассеялись. Под лианами малати и мадхави приготовили сиденья. С одной стороны на них расположились пандиты-брахманы, с другой - вайшнавы. Желая присутствовать на диспуте, там собрались все пандиты-вайшнавы их Шри Годрумы и Мадхьядвипы. Из соседних селений пришли брахманы и ученики. Собрание получилось весьма многолюдными. С одной стороны присутствовали сто пандитов-брахманов, с другой - двести вайшнавов. По просьбе вайшнавов Вайшнава дас Бабджи спокойно сел впереди. И вдруг произошло чудесное событие. Пытаясь как-то поддержать Шри Вайшнава, собравшиеся преданные хором воскликнули святое имя Господа Хари. И тут на голову Вайшнава даса ни с того, ни с сего упал цветок малати. Вайшнавы решили: «Это знак милости Господа Чайтаньи Махапрабху».