Когда отступает фантастика

Но поразительно было, что обширный участок оставался чистым, за ним находилась зона, содержащая прозрачные, стекловидные колонии, и, наконец, третья зона, где колонии еще не приобрели прозрачность, но уже начали терять свою пигментацию.

Флеминг объяснил, что на этой чашке он, когда был простужен, посеял слизь из собственного носа. Зона, где была нанесена слизь, не содержала никаких колоний, стала стерильной. Он тут же сделал вывод, что в слизи находилось вещество, которое или растворяло, или убивало находящихся по соседству микробов и, распространяясь, воздействовало на уже развившиеся колонии.

— Да, это интересно, — повторил Флеминг. — Надо это повнимательнее исследовать.

Первым делом он окрасил культуру и увидел крупные кокки желтого цвета, видимо занесенные через окно с улицы. Затем он проверил действие носовой слизи на кокки, но уже не в чашке Петри, а в пробирке. Он приготовил культуру этих микробов и добавил к ней носовую слизь.

К нашему с ним удивлению, мутная от бесчисленного количества микробов жидкость через несколько минут стала совершенно прозрачной.

— Прозрачная, как джин, — сказал Флеминг.

Он тут же испробовал действие слез в подобных же условиях. Капля слезы растворяла микроорганизмы в течение нескольких секунд. Это было поразительное и захватывающее явление».

Надо признать, что наблюдаемое Флемингом и Элисоном явление и в самом деле было поразительным. В слезах содержалось вещество, способное с удивительной быстротой растворять некоторые микробы.

Активность этого вещества была необычайной. Ведь даже если в зараженный микробами бульон добавить антисыворотку и держать его в водяной бане, пройдет довольно много времени, прежде чем микробы растворятся, да и то не все. Здесь же, хотя пробирку согревало лишь тепло руки, за несколько секунд происходило полное растворение микробов. Найденное вещество было названо лизоцимом («лизис» — «растворение»).

Соответствующее имя получил и случайно залетевший в лабораторию микроб. Его назвали Микрококкус лизодестикус — микроб, дающий возможность наблюдать растворение.

Итак, Флемингом было сделано удивительное открытие. Что же ему помогло? Во-первых, конечно, случай, чудесное стечение обстоятельств. Ведь в чашку залетел именно тот микроорганизм, на который лизоцим оказывает наиболее сильное действие. И, во-вторых, необыкновенная любознательность и наблюдательность самого Флеминга.

Впрочем, здесь трудно сказать, что было ведущим — случай или наблюдательность. Скорее всего, одно определяло другое. И если Пастер говорил, что «судьба одаривает лишь подготовленные умы», то, по-видимому, так же верно, что подготовленный ум всегда найдет подарок судьбы. Получив такой подарок, Флеминг сразу решил, что это лишь начало пути. Прекрасный экспериментатор и широко образованный ученый, он знал, что открытие любого нового факта или явления всегда влечет за собой пересмотр каких-то уже укоренившихся в науке взглядов и возникновение новых теоретических построений, позволяющих объяснить открытие. И начинается это с вопроса: «Почему?» Такой вопрос: почему естественные секреты (выделения) организма обладают свойством убивать микробов, то есть почему они бактерицидны, и задал себе Флеминг.

Ответ напрашивался сам собой.

Конечно, для защиты уязвимых поверхностей. Со дня рождения любой высший организм соприкасается с тысячами тысяч самых разных микробов. Они проникают в нос, в рот, в кишечник, «лезут» в глаза. И конечно, чтобы не погибнуть, организм должен обладать средствами защиты от этих невидимых полчищ. Кровь со своей армией фагоцитов расправляется с микробами, проникшими во «внутреннюю среду» организма. Здесь защита обеспечена. Но ведь есть и незащищенные участки: слизистая оболочка полости рта и дыхательных путей, оболочки глаз, кожа. У них должны быть свои средства обороны, вещества, убивающие микробов. Лизоцим, по-видимому, и является таким естественным антисептиком.

Так рассуждал Флеминг.

Казалось бы, тут все логично. Но, увы, эти рассуждения, как говорят в науке, не согласовывались с существующей теорией; причем теорией, построенной таким великим авторитетом, как Илья Ильич Мечников, и разделяемой большинством микробиологов. Ведь давно известно, что кожа и слизистые оболочки защищаются от микробов «чисто механическим путем». «Природа, — писал Мечников, — для их защиты не употребляет антисептиков. Жидкости, которые омывают слизистую полость рта и поверхность остальных слизистых, либо совсем не бактерицидны, либо бактерицидны в незначительной степени. Благодаря слущиванию поверхностных клеток вместе с ними удаляются и микробы. Природа прибегает к этому механическому способу так же, как хирурги, заменившие применение антисептиков полосканием соленой водой».

Основную активную роль в борьбе с микробами Мечников отводил лейкоцитам — белым шарикам крови.

«Но, может быть, лейкоциты как раз потому и убивают микробов, что сами вырабатывают лизоцим?» — спрашивает себя Флеминг. Догадка оказалась правильной. Эксперимент и анализ показали, что кровь содержит лизоцим и располагается он главным образом внутри лейкоцитов. А если так, то лизоцим должен присутствовать везде, где живая ткань соприкасается с миром микробов, должен он быть и у растений.

И снова Флеминг оказался прав. Он обнаруживал лизоцим всюду: в полости рта, в сперме всех животных, в икре щуки, в женском молоке, в стеблях и листьях деревьев. Были исследованы все имеющиеся под рукой растения. Тюльпан, лютик, пион, крапива — все содержали лизоцим. Очень много его оказалось в репе. Однако все рекорды по содержанию естественного антисептика побил яичный белок. Разведенный в воде в отношении 1 : 60 000 000, он даже тогда продолжал растворять некоторых микробов.

Интересная деталь. Еще в 1913 году в русском журнале «Природа» была помещена заметка, в которой говорилось: «По исследованиям Коссивича, свежая скорлупа куриных яиц непроницаема для бактерий и грибов; напротив, в старых яйцах дело обстоит иначе. Установлено, что начиная с 8 недель яйцо становится доступным проникновению различных плесеней. В то же время способность белка уничтожать микробов тоже постепенно уменьшается».

Итак, факт бактерицидного действия яичного белка был открыт задолго до Флеминга. Но ведь констатация факта — это еще далеко не все. Ни теоретического обоснования, ни расширения опытов, ни попытки выяснить механизм действия и сделать какие-то общебиологические выводы не последовало. Факт остался фактом, а разразившаяся вскоре первая мировая война привела к тому, что он прошел почти незамеченным.

Флеминг же работал планомерно и целенаправленно. И вот он выясняет, что способностью растворять микробов обладали и такие, казалось бы, мертвые ткани, как волосы и ногти. Теперь Флеминг, читая лекции о естественных защитных силах организма, неизменно предлагал студентам исследовать срезы собственного ногтя, поместив их в суспензию микробов.

Почти мгновенное растворение микробных клеток поражало студентов «тем больше, — писал Флеминг, — что они перед этим слушали лекции физиолога, где им внушали, будто ноготь состоит из мертвой ткани».

Итак, лизоцим — это первая линия обороны организма от окружающих его микробов. Поначалу незначительное и как будто частное наблюдение в крохотной лаборатории Флеминга привело к пересмотру одного из пунктов общебиологической теории естественных защитных сил высших организмов. Человек узнал о новом и важном оружии, данном ему природой в борьбе с миром микробов.

Но на каких микробов действует лизоцим?

Флеминг ставит простой и очень показательный опыт: он испытывает действие человеческих слез на три группы микроорганизмов. Первая группа — 104 вида безвредных микробов, выделенных из воздуха лаборатории; вторая — 8 видов, болезнетворных для животных, но безопасных для человека; третья группа состоит из микробов, вызывающих болезни человека. Результат опыта: сильное действие лизоцима на 75 процентов микробов первой группы; сильное действие на вторую группу (погибает 7 видов из 8); на третью группу микробов (болезнетворных для человека) действие очень слабое.