Страница 45 из 116
Никакой рисунок, разумеется, не стоит человеческой жизни, однако нашлись мусульмане, посчитавшие, что Вестергор и я должны умереть. Видимо, они придерживались мнения, что карикатуры оправдывают убийство. Датский юморист Андерс Маттесен почти согласился с такой логикой в феврале 2006 года, когда многие художники были вынуждены скрываться, получив угрозы в свой адрес, а из зданий “Юлландс-Постен” в Копенгагене и Орхусе был эвакуирован персонал из-за возможного заминирования. Комик считал, что газета и художники сами виноваты в сложившейся ситуации, поскольку насилие является естественной и ожидаемой реакцией на оскорбление. “Выйди на улицу, найди какого-нибудь рокера и назови его жирной свиньей! — сказал юморист газете “Палитикен” 4 февраля 2006 года. — Ты, конечно, имеешь на это право, но на самом деле получишь за такое хорошую взбучку. Те, кто нарисовал рисунки, поступили чертовски глупо”. Красиво звучит, не правда ли? Особенно если вспомнить, что юморист сам неплохо зарабатывал, высмеивая разных людей и то, во что они верили. Речь даже не о том, что он сравнил мусульман с хулиганами-рокерам и.
Между тем комик и те, кто придерживается того же мнения, игнорируют тот факт, что люди вроде Дэвида Хедли, членов “Лашкар-и-Тайба” и Аль-Каиды, а также миллионы их сторонников, полагают, что “Юлландс-Постен” и художники оскорбили ислам и Мухаммеда, а не самих приверженцев ислама, что они все время и повторяют. Рисунки были богохульством, поскольку оскорбляли не религиозные чувства верующих, а именно пророка мусульман — а это преступление, которое наказывается смертью. Исламисты сделали крайними не только меня, Вестергора и “Юлландс-Постен”. Парламентскую демократию они воспринимали как богохульство, считая, что верующие мусульмане никогда не должны принимать разделение церкви и государства, свободу слова и вероисповедания, гендерное равноправие и право гомосексуалистов на жизнь. Дело в том, что все это идет вразрез со словами Аллаха и рассматривается как оскорбление их веры. Тоталитарные режимы и движения определяли своих врагов не по их действиям, а по тому, кем они являлись. Так было с коммунистами, фашистами и нацистами в XX веке и с исламистами — в XXI веке.
До встречи с представителями ПСР в первой половине дня 28 октября 2009 года я успел пораньше встать и пробежать почти двадцать километров, чтобы снизить уровень адреналина в крови. Больше всего меня волновало, узнал ли Дэвид Хедли, где я живу. Сотрудники спецслужбы так не думали, несмотря на предпринятые злоумышленником усилия. Для меня это было облегчением.
Боялся ли я? Нет. Злился ли я? Нет. Я привык следить за своим окружением, обращать внимание на того, кто садится рядом со мной в автобусе или наблюдает, как я выхожу из здания. В кафе и ресторанах я всегда устраиваюсь лицом ко входу. Я наблюдаю за теми, кто ведет себя странно или не вписывается в общую картину улицы, и при этом стараюсь быть как можно спокойней. Я говорю себе: “Если ты позволишь всему этому оставить на тебе след и прекратишь делать то, что тебе нравится, считай, что они уже победили”.
Поначалу специалисты в области терроризма не принимали всерьез Дэвида Хедли и его планы по совершению терактов в Дании. Своими высказываниями в открытых чатах о намерении отомстить тем, кто оскорбляет ислам, он привлек к себе ненужное внимание. Сначала предполагалось, что Хедли всего лишь любитель, однако данное мнение менялось по мере поступления все новых сведений. Оказалось, что он играл главную роль в планировании теракта в Мумбай в ноябре 2008 года, когда минимум сто шестьдесят шесть человек погибли и больше трехсот получили ранения. На многих трупах были обнаружены следы пыток и нанесенные увечья. Двое суток десяток террористов “Лашкар-и-Тайба” удерживал южную часть центра Мумбай в состоянии войны.
Вечером 26 ноября они прибыли из города Карачи, расположенного на северном побережье Персидского залива, а перестрелка с индийскими спецслужбами прекратилась только утром 29 ноября. В ходе операции террористы захватили рыболовное судно, убили четырех членов экипажа и вынудили капитана доставить их в Мумбай. Когда показался город, они убили капитана и оставшееся расстояние преодолели на резиновых лодках. Они атаковали главный вокзал, расположенный у побережья, больницу, популярный ресторан и бар “Леопольд Кафе”, отели “Тадж Махал” и “Оберой Трайдент”, а также центр еврейской культуры. Все террористы, за исключением одного, были убиты. Выживший впоследствии признался, что за терактом стояла организация “Лашкар-и-Тайба”.
Начиная с лета 2006 года Хедли два года вел тщательную разведку в Мумбай в интересах “Лашкар-и-Тайба”. Многомесячное пребывание в городе без привлечения внимания властей стало возможным благодаря его американскому имени и открытию в Мумбай отделения фирмы его сообщника Тахаввура Раны “Ферст Уорлд Иммигрейшн Сервис”. За отведенное ему время Хедли пять раз посещал Мумбай. Затем он возвращался в Пакистан, чтобы передать “Лашкар-и-Тайба” сделанные записи о целях нападения. Хедли наведался в “Тадж Махал”, где попытался достать список проводимых в нем конференций, сфотографировал конференц-зал и актовый зал на третьем этаже, а также изучил все входы и выходы из здания. Он также обошел все закоулки в гавани с GPS-навигатором, что позволило ему узнать самые удобные места для высадки на берег во время предстоящего нападения и передать исполнителям точные указания. За два года Хедли настолько скрупулезно изучил местность для предстоящего теракта, что его никак нельзя считать любителем. Он действовал как хладнокровный и профессиональный террорист.
Завершив приготовления к нападению на Мумбай, Хедли обратил свое внимание к “Юлландс-Постен”. Методы были те же, что и в Индии. Он шпионил за газетой под прикрытием фирмы своего друга Тахаввура Раны, которая якобы направила его в Данию. Хедли делал видеозаписи и собирал сведения, отправляя их тем, кто должен был совершить теракт. Его интересовало все: места, где могли бы остановиться террористы, кафе, маршруты, расстояния между объектами, чтобы незнакомые с Копенгагеном люди знали, как выглядят здания, и смогли ориентироваться без карты. Покинув Данию, Хедли отправился к своим “работодателям” в Пакистан, где на основе собранной информации были спланированы последующие действия. Весной 2009 года, по словам Хедли, лидеры “Лашкар-и-Тайба” постепенно утратили интерес к датской операции, которую было решено отложить. Вместо нее предполагалось осуществить новые теракты в Индии, однако Хедли был одержим идеей осуществить акцию именно против “Юлландс-Постен”. Поэтому он продолжил подготовку к ней вместе со своим старым знакомым по военной школе в Пенджабе отставным майором пакистанской армии Абдуром Рехманом Хашимом Сюйедом, связанным с “Лашкар-и-Тайба”, и Ильясом Кашмири, который в 2005 году объединился с АльКаидой. Для исламских боевиков и террористов Пакистана и Афганистана последний был легендой.
По словам источника, близкого к американским органам власти в Чикаго, которые цитировала газета “Политикен”, Хедли арестовали, когда подготовка к нападению на “Юлландс-Постен” вошла в завершающую фазу. Через день после того, как ФБР и ПСР раскрыли планы террористов, я получил электронное письмо от главного редактора немецкой газеты “Вельт” с просьбой написать комментарий под заголовком “War es das wert?” (Стоило ли оно того?). “Сожалею ли я, что “Юлландс-Постен” опубликовала “карикатуры на пророка Мухаммеда”? — начал я. — Признаюсь, говорить о ставках в этой игре не совсем корректно. Точно так же можно спросить жертву насилия, сожалеет ли она, что вечером в пятницу надела короткую юбку и в ней пошла на дискотеку. В Дании откровенная одежда не воспринимается как приглашение к изнасилованию. Соответственно публикация рисунков, высмеивающих тех, кто во имя религии взрывает самолеты, поезда и города, не является призывом к насилию и террору. Религиозная сатира— законное и совершенно нормальное явление. В какую же мы, европейцы, превратились цивилизацию, если у нас иссякло чувство юмора и мы не можем посмеяться над террористами?”