Страница 33 из 116
В журнале “Онехуллет” регулярно публиковались сатирические рисунки и карикатуры, которые высмеивали Гитлера, нацизм и его последователей. В статье под названием “Ты сам нацист”, напечатанной в первом номере, Поуль Хеннингсен беспощадно обрушивался на датскую интеллектуальную элиту, поддержавшую сожжение книг в Берлине весной 1933 года. Его возмущало, что люди, называвшие себя свободомыслящими, всего лишь пожимали плечами, в то время как драгоценные книги превращались в дым. “Тем самым, — говорил Хеннингсен, — они оказывали непосредственную поддержку антисемитизму, которым беззастенчиво оправдывали сожжение книг. И эти же люди искренне радовались тому, что в пепел обращались книги с некоторыми элементами эротики”.
По словам Хеннингсена, общее настроение либеральных кругов выразил литературный критик и журналист Хеннинг Кехлер в газете “Берлинске Тидене”: “Цензура и запреты национал-социализма вычистили всю эту кучу навоза. Они одним ударом покончили со скандалом, который постоянно провоцировала немецкая порнографическая книжная индустрия, — написал Кехлер, добавив о преследовании нацистами евреев. — Достоверный факт, что порнографическая книжная индустрия главным образом находилась в руках евреев”.
Поуль Хеннингсен отметил, что такая поддержка сожжения книг, на которое никто не обратил внимания, свидетельствовала о замаскированной поддержке цензуры: “Когда кто-то пытается понять и объяснить публичное сожжение на костре, ссылаясь на какие-то порнографические газеты и журналы, — это говорит нацизм в датских умах”.
В августе 1934 года критика нацизма в журнале “Онехуллет” окончательно вывела из равновесия правительство социал-демократов. После третьего выпуска Ханса Бендикса вы-звал премьер-министр Торвальд Стаунинг и стал угрожать редактору увольнением с его основной работы в партийном органе Социал-демократической партии, если тот не закроет свой журнал. “Вы должны покончить со своей газетой! — говорил Стаунинг. — Здесь торчат [министр иностранных дел Дании] Мунк и немецкий посол. Я где-то даже одобряю вашу идею с этой — кажется, “Хуллет”? — но мне же приходится отчитываться перед ними”.
В таком виде разговор между Стаунингом и Бендиксом приводится в биографии Поуля Хеннингсена, написанной журналистом Паулем Хаммериком. Дочь иллюстратора Эва Бендикс в своих воспоминаниях утверждала, что премьер-министр настаивал на нейтралитете прессы: “Мы должны придерживаться нейтралитета во всей нашей линии, — так Стаунинг сказал моему отцу. — Ты не можешь вести отдельную политическую игру, Бендикс. Ты или прекратишь выпускать “Онехуллет”, или потеряешь работу в Социал-демократической партии. В последнем случае ты все равно прекратишь выпускать, Онехуллет””.
Бендиксу пришлось закрыть журнал. Таким образом, первый карикатурный скандал закончился победой тех, кто считал, что свобода слова должна уступить внешнему давлению, которое Германия оказывала на Данию и которое в последующие годы лишь усиливалось. Особые круги влиятельных политических групп и инстанций шаг за шагом успешно распространяли свою волю на непокорных художников, журналистов и редакторов. Система, стремившаяся задушить свободу слова, включала в себя министерство пропаганды в Берлине, немецкое представительство в Дании, датское министерство иностранных дел и некоторых промышленников. Ее поддерживали “понимающие” главные редакторы крупнейших газет страны.
Подобная схема действовала и во время карикатурного скандала наших дней, хотя и с несколько другой расстановкой сил. Современная система включала Организацию Исламская конференция, послов мусульманских стран в Дании, исламских лидеров внутри самого королевства, трех бывших министров иностранных дел — Могенса Люккетофта, Нильса Хельвега Петерсена и Уффе Эллеман-Йенсена, некоторых ушедших на покой датских дипломатов, а также отдельных представителей прессы и промышленности.
В 1930-х годах общественность не вынесла антинацистского тона публикаций и критики самоцензуры в журнале “Онехуллет”. В 2005–2006 годах мировые общественно-политические деятели, призывавшие ввести уголовную ответственность за оскорбления на религиозной почве, были задеты сатирическими рисунками в газете “Юлландс-Постен”, высмеивавшими насилие и запугивание во имя ислама. Наиболее отчетливо параллель с 1930-ми годами проявилась после покушения на Курта Вестергора в январе 2010 года, когда критики больше говорили не о предполагаемом оскорблении “слабого и маргинализированного меньшинства”, а о том, что художник и “Юлландс-Постен” якобы призвали к террору, тем самым разозлив миллиард мусульман. Маргинализированное и преследуемое меньшинство внезапно превратилось в представляющее угрозу опасное большинство, которое не следовало трогать. Аналогичным образом Ханс Бендикс и Поуль Хеннингсен спровоцировали гнев нацистов.
В декабре 1935-го, спустя год после закрытия “Онехуллет”, брошюра с рисунками Бендикса вызвала восьмичасовую дискуссию в ригсдаге в Копенгагене, после того как в главной статье центрального печатного органа нацистов “Фелькишер Беобахтер” было сказано, что одна из работ Бендикса, изображающая Гитлера, отрицательно повлияет на датско-германские торговые связи. Карикатура изображала Гитлера, умывающего кровавые руки, подпись гласила: “На память о Дольфусе. Новый Пилат”. Энгельберт Дольфус, канцлер Австрии, был убит нацистскими агентами в 1934 году. Его смертью воспользовались нацисты, чтобы совершить в стране переворот, который, однако, закончился провалом. Гитлер полностью отрицал причастность к убийству.
Бендикса критиковали и с правой, и с левой стороны зала. Члены ригсдага опасались ущерба, который рисунок мог нанести датскому экспорту. Премьер-министр Стаунинг закончил дискуссию, посоветовав политикам остыть, а прессе — избегать насмешек над лидерами иностранных государств. “Думаю, не стоит придавать слишком большое значение не имеющим художественной ценности рисункам вроде работы Ханса Бендикса. Я часто становился объектом сатиры, и бывало, меня это уязвляло, но я неплохо с этим справился. Тем не менее нам, конечно, не следует забывать о том, что пресса должна способствовать хорошим отношениям Дании с другими странами, а значит, не набрасываться на ответственных политических лидеров иностранных государств”.
Так закончилась первая часть истории о трудностях, с которыми пришлось столкнуться Бендиксу. Во время оккупации он едва не попал в немецкий застенок. Ему пришлось сжечь большую часть своего архива и бежать в США.
Весной 1933 года в Дании произошел еще один карикатурный скандал. 30 апреля газета “Берлинске Тидене” опубликовала карикатуру норвежского художника Рагнвальда Бликса, спровоцировавшую кризис в отношениях между Данией и Германией. Рисунок изображал Гитлера, основателя гестапо Геринга и Геббельса, главу нацистского министерства пропаганды. Карикатура сопровождалась текстом: “Беззаботность Австрии антинациональна, но разве мы посмеем бросать людей в тюрьмы за их жизнерадостность?”
Через неделю после публикации берлинского корреспондента газеты навестили пятеро военных и двое штатских. Предъявив ему экземпляр газеты с нашумевшим рисунком, они обыскали дом. В том же году директор одного из гамбургских отелей пожаловался в министерство иностранных дел в Берлине на сатиру Бликса, заявив, что его гости несколько раз выражали недовольство рисунками в “Берлинске Тидене”. Датское министерство иностранных дел обратилось непосредственно к главному редактору газеты, раскритиковав художника. В результате газета перестала печатать самые провокационные рисунки Бликса.
Как утверждал датский ученый Свен Торсен, изучавший историю СМИ, в одном из своих комментариев, с которым художники “Юлландс-Постен” безусловно согласились бы, “в тридцатых годах XX века приходилось констатировать, что датское чувство юмора, которое так многогранно раскрывает себя в нашей прессе, не было по достоинству оценено за заслуги перед странами мира”.
В 1938 году разразился третий карикатурный скандал, на этот раз с газетой “Экстра Бладет” в роли главного злодея. Нильс Спотт (псевдоним художника Арвида Меллера) неоднократно вызывал гнев немецкого представительства своими карикатурами на Гитлера и его ближайших сподвижников. Бывший министр иностранных дел Эрик Скавениус, возглавлявший издательский дом “Политикен” и придерживавшийся радикальных взглядов, подверг жесткой критике рисунки Спотта. Особенно досталось карикатуре, опубликованной на последней странице номера от 11 июля 1938 года, изображавшей цирюльника, арестованного гестаповцем за попытку сделать прическу Гитлеру при помощи щипцов для завивки волос. По мнению Скавениуса, речь шла об издевательстве над лидером немецкого государства, и он несколько раз повторил, что не потерпит в своей газете рисунки, высмеивающие фюрера. Впрочем, изображать Гитлера также запрещала статья 107 уголовного кодекса Дании, предусматривавшая ответственность именно за оскорбление высших государственных руководителей. При этом, как ни странно, Скавениус не возмущался рисунками, которые вышучивали лидеров демократических государств. Подобная предвзятость наблюдалась и во время нынешнего карикатурного скандала: никто не обратил внимания на сатирические изображения руководителя Датской народной партии Пии Кьерсгор и писателя Коре Блюитгена, оказавшиеся в числе двенадцати карикатур 30 сентября 2005 года, из которых, как известно, только несколько могли быть истолкованы как критика пророка Мухаммеда и ислама. Более того, страх многих перед высмеиванием ислама вообще не имел никаких границ.