Страница 3 из 97
Если какое-то описательное утверждение оценивается как обоснованное, есть основания принять его в качестве истинного. Если же говорится, что одно описательное утверждение более обоснованно, чем другое, и что лучше — в силу приведенных оснований — принять первое, а не второе, это не означает, что первое утверждение истинно, а второе ложно. Оба они могут быть малоправдоподобными, но одно из них при этом может является более правдоподобным, чем другое. К примеру, если кто-то полагает, что лучше принять, что небо синее, чем принять, что оно зеленое, из этого не следует, что небо в самом деле синее, а не голубое.
Из оценки «А лучше В» не вытекает ни то, что А является хорошим, ни то, что В плохое: лучше одна другой могут быть и хорошие и плохие вещи. Аналогичным образом из сравнительного обоснования «Лучше принять А, а не В» не следует, что А обоснованно, а В — нет. Утверждение А может быть малообоснованным и малоправдоподобным, но при этом возможно, что утверждение В еще менее обоснованно и правдоподобно, и раз вопрос стоит о выборе между ними, лучше все-таки принять А, а не В.
Сравнительное обоснование обычно называется рационализацией. В условиях, когда абсолютное обоснование недостижимо, сравнительное обоснование представляет собой существенный шаг вперед в совершенствовании знания, в приближении его к стандартам рациональности. Абсолютное обоснование при этом именуется просто обоснованием.
Известно, что сравнительные оценки несводимы к абсолютным, и наоборот. «Лучше» неопределимо через «хорошо»: лучше одна другой могут быть и две хорошие, и две плохие вещи. «Хорошо» неопределимо в общем случае через «лучше». Установление абсолютной ценности какого-то предмета и установление его сравнительной ценности — это два разных, взаимодополняющих видения одного и того же объекта, не редуцируемых друг к другу.
Вопрос о соотношении абсолютного и сравнительного обоснования (обоснования и рационализации) остается пока неисследованным. Однако очевидно, что сравнительное обоснование несводимо к абсолютному. Если удалось обосновать, что одно утверждение более правдоподобно, чем другое, этот результат невозможно выразить в терминах изолированной обоснованности одного или обоих утверждений.
Менее ясен ответ на вопрос: можно ли абсолютное обоснование свести к сравнительному?
Иногда «хорошо» определяется через «лучше»: нечто является хорошим, когда его наличие лучше, чем его отсутствие. Например: «Хорошо иметь синий цвет, если и только если быть синим лучше, чем не быть синим». Однако это и подобные ему определения носят только частичный характер и не позволяют получить «логику добра» в качестве следствия логики предпочтений («логики лучше»)[4].
Можно предположить, что в некоторых случаях абсолютное обоснование допускает определение через сравнительное обоснование по следующей схеме (символ «=Df» означает равенство по определению):
«Обоснованно А» =Df «А более обоснованно, чем не-A», т.е. утверждение А является обоснованным только в том случае, если оно более обоснованно, чем его отрицание. К примеру, обоснованно, что в недрах Луны имеется нефть, если и только если наличие нефти в недрах Луны обоснованно лучше, чем отсутствие нефти.
Указанное определение можно передать также так:
«Должно быть принято А, в силу С» =Df «Лучше принять А, чем не-A, в силу С».
Исходя из общих соображений, касающихся определимости абсолютных оценок через сравнительные, можно сказать, что рассматриваемое определение абсолютного обоснования через сравнительное, если и применимо, то очень редко. В самом деле, из того, что в настоящее время более обоснованно наличие нефти на Луне, чем ее отсутствие, вряд ли вытекает, что обоснованно, будто она там определенно есть. Из того, что лучше принять, что Роберт Пири был первым на Северном полюсе, чем принять, что он не был там первым, вряд ли с необходимостью вытекает, что следует без всяких колебаний и возражений принять, что именно Пири был первым на Северном полюсе.
Естественно допустить, таким образом, что абсолютное и сравнительное обоснование (обоснование и рационализация) в общем случае несводимы друг к другу. Они представляют собою два разных, в широких пределах независимых друг от друга способа утверждения и упрочнения знания, нередко дополняющие друг друга.
Требования обоснованности и рациональности знания играют ведущую роль как в системе теоретического и практического мышления, так и в сфере аргументации. В этих требованиях пересекаются и концентрируются все другие темы эпистемологии, и можно сказать, что обоснованность и рациональность являются синонимами способности постичь посредством разума действительность и извлечь выводы, касающиеся практической деятельности. Без данных требований аргументация теряет одно из своих существенных качеств: она перестает апеллировать к разуму тех, кто ее воспринимает, к их способности рационально оценивать приводимые аргументы и на основе такой оценки принимать их или отбрасывать.
Проблема (абсолютного) обоснования была центральной для эпистемологии Нового времени. Конкретные формы этой проблемы менялись, но в «классическом» мышлении того времени они всегда были связаны с характерным для него представлением о существовании абсолютных, непоколебимых и не пересматриваемых оснований всякого подлинного знания, с идеей постепенного и последовательного накопления «чистого» знания, с противопоставлением истины, допускающей обоснование, и субъективных, меняющихся от человека к человеку ценностей, с дихотомией эмпирического и теоретического знания и другими «классическими предрассудками». Речь шла о способе или процедуре, которая обеспечивала бы безусловно твердые, неоспоримые основания для знания.
С разложением «классического» мышления смысл проблемы обоснования существенно изменился. Стали очевидными три момента:
— никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со временем оснований теоретического, и тем более практического знания не существует; и можно говорить только об относительной их надежности;
— в процессе обоснования используются многочисленные и разнородные приемы, удельный вес которых меняется от случая к случаю и которые несводимы к какому-то ограниченному, каноническому их набору, представляющему то, что можно назвать «научным методом», или более широко «рациональным методом»;
— само обоснование имеет ограниченную применимость, являясь прежде всего процедурой науки и связанной с нею техники; автоматическое перенесение образцов обоснования, сложившихся в одних областях (и прежде всего в науке), на любые другие области недопустимо.
В современной эпистемологии «классическая» проблема обоснования трансформировалась в задачу исследования лишенною четких границ многообразия способов обоснования знания, с помощью которого достигается приемлемый в данной области — но никогда не абсолютный — уровень обоснованности. Поиски «твердых оснований» отдельных научных дисциплин перестали быть самостоятельной задачей, обособившейся от решения конкретных проблем, встающих в ходе развития этих дисциплин.
Понятие рациональности имеет многовековую историю, но только со второй половины прошлого века оно стало приобретать общее содержание и сделалось предметом острых споров. Во многом это было связано с рассмотрением теоретического знания в его развитии, с уяснением сложности и неоднозначности процесса его обоснования. В сравнительном обосновании, т.е. в оценке знания с точки зрения его рациональности стали видеть своеобразную компенсацию выявившейся ненадежности процедур обоснования; переосмысление «классической» проблемы обоснования выдвинуло на первый план новую проблему — проблему рациональности, понятую как исследование и оценку методов сравнительного обоснования.
Требования обоснования и рационализации (абсолютного и сравнительного обоснования) являются конкретизацией принципа достаточного основания, сформулированного Лейбницем. Эти требования представляют собой два фундаментальных, описательно-оценочных принципа, имманентных самой сути знания. В них аккумулируется прежний опыт познания, и вместе с тем они являются критериями оценки нового знания. Будучи в широких пределах независимыми друг от друга, они являются двумя разными видениями знания.
4
См. об этом: Ивин А.А. Логика и ценности // Мышление, когнитивные науки, искусственный интеллект. — М., 1988; Ивин А.А. Логико-философское исследование ценностей // Исследования по неклассическим логикам. — М., 1989.