Пропавшая экспедиция

— Вот это вы точно подметили. Именно до недавнего времени. Однако сегодня информация постоянно и, к сожалению, неконтролируемо просачивается. Нам очень бы не хотелось, чтобы слухи из жёлтой прессы превратились в сенсацию на первых полосах страниц. А благодаря Савицкому это может произойти. Вы со мной согласны?

— В какой-то степени…

— Значит, вы поддерживаете моё решение? Не слышу ответа!

— Да.

— Иного и не ждал.

Лодка мягко, с шорохом ткнулась в песчаное дно пологого берега. Учитель первым спрыгнул на землю, привязал плоскодонку к лежащему у воды стволу погибшей сосны.

— Тут, что ли? — поинтересовался СЧХ, переваливая тело через невысокий борт судна.

Сын проводника махнул рукой в сторону пролеска.

— Там, рядом.

Идти действительно оказалось недалеко. Шагов через сто перед путниками, внутри соснового сухостоя, открылась заросшая кустарником прогалина.

— Здесь лагерь стоял. — Эвенк присел, похлопал рукой по земле. — Отец показывал именно это место. — Учитель поднялся и указал рукой в нужном направлении. — А вот в ту сторону они уходили. Все три дня.

У Дмитриева запершило в горле. Он долго смотрел в стену из сосен, которые своими стволами скрывали маршрут экспедиции, после чего спросил:

— Кто выбрал место стоянки?

— Твой батя, — уверенно отозвался Иван. — Отец говорил, сверялся по карте.

— Любопытно.

Щетинин прошёлся по прогалине, внимательно глядя под ноги. Сорвал несколько ягод брусники:

— Кислые. Не дозрели. — И потянулся за новыми ягодами. — А как далеко они могли уйти от лагеря? — Сергей задал вопрос чисто риторически, прекрасно понимая, никто на него ответить не в состоянии.

Учитель повёл плечами.

— Кто ж знает… Может, пять, а может, десять километров. Это если по прямой. А если куда сворачивали, то… тайга.

— А что находится в той стороне, куда они ориентировочно направлялись? — СЧХ мотнул головой в сторону сосняка. — Или находилось? Прииски? Разработки?

— Ничего, — снова уверенность в голосе учителя. — Абсолютно.

— И что, больше ни одна экспедиция здесь не проходила?

— Археологи были. Раза три. Пять лет назад приезжали на Граматуху. А геологи… Не припомню.

— Может, прогуляемся? — Мишка махнул в направлении леса.

СЧХ сжевал очередную порцию ягод, поморщился:

— Если бы знали, что искать. А так — ноги бить… Лучше открой комп, посмотри, что там пишут об этих археологах.

Михаил упал на траву, достал ноутбук, принялся за работу с поисковиком. Щетинин тоже присел на землю.

— Это ж сколько километров экспедиция крюк-то сделала? Считай, без Граматухи было двести восемьдесят. Да с Граматухой тридцать. Почти триста кэмэ резвой рысью! Ни хрена себе, геология… — С последними словами Щетинин принялся размахивать рукой, отгоняя настырную мошкару.

Сын проводника промолчал. Сунул руку в карман, извлёк пузырёк с жидкостью.

— Намажься. А то комарьё сожрёт. Вернёшься в город пятнистый, как олень.

СЧХ принял совет к действию.

— Раньше люди жили в согласии с природой, — заметил учитель. — Потому и комар был не такой злой. Понимал: собрат ему кровь дарит, а не враг. Оттого и брал мало. В меру. А сейчас… Что о мошкаре говорить, когда люди сами себя готовы поубивать, за просто так.

СЧХ исподлобья посмотрел на эвенка: философ.

— Есть! — Мишкин голос оборвал едва не сорвавшуюся с уст СЧХ едкую реплику. — Нашёл! Действительно, три археологические экспедиции. Даже название придумали: «Граматухинский археологический заповедник». Так… Обнаружен могильник, которому приблизительно около полутора — двух тысяч лет. Найдены фрагменты древних глиняных сосудов. Костяной наконечник от стрелы. Много фрагментов керамики. По углам могильника — черепа свиней: явный признак того, что в этом могильнике был похоронен один из членов племени мохэ.

— Кого? — не понял СЧХ.

— Мохэ, — Дмитриев развернул монитор в сторону подполковника. — Воинственные племена, в короткий срок заселившие Приамурье и Приморье более полутора — двух тысяч лет назад.

— И всё? — тускло поинтересовался СЧХ.

Мишка пожал плечами.

— Найден элемент первобытной живописи. Наскальный рисунок оленёнка.

— Это там, — махнул рукой эвенк вверх по течению Граматухи. — Я видел.

— Оленёнок не подходит. — Щетинин откинулся на спину. — Впрочем, как и вся эта историческая хренотень… Слушай, — он оперся на локоть, — а может, там были золотые изделия, а? Что, если твой отец искал украшения? Чёрная археология?

— Думай, что говоришь! — обиделся Михаил.

— Извини. Вырвалось как рабочая версия. Хотя, если бы кто захотел таким делом заниматься — уходил бы втихаря, в свой отпуск. — Кулак СЧХ с силой опустился на траву. — Но ведь что-то же они с лопатами искали! Копали! Рыли… Три дня! И два на Норе. Капитан Флинт здесь, что ли, клады зарыл?

— А вот это интересно. — Михаил вновь оторвался от экрана. — Смотри! Археологических экспедиций в районе Граматухи в шестидесятых годах было две. Первая — в шестьдесят первом. А вот вторая — за год до появления в этих местах отца.

— И что?

— А то, что в шестьдесят восьмом с Граматухи вторая экспедиция отправилась к истокам Норы. Однако, как пишет «Исторический вестник», быстро была свёрнута и возвращена на Большую землю. И обеими экспедициями, прошу заметить, руководил профессор Колодников. Более на Граматуху академик не ходил. Скоропостижно скончался в 1971 году… Может быть, я не прав, но, по-моему, это взаимосвязано.

— Что?

— А вот что.

Михаил развернул ноутбук. Сергей уткнулся в экран, на котором светилась следующая информация: «Альманах „Амур“. Содержание…»

— Не понял.

— Помнишь, я тебе рассказывал, как Урманский вспомнил содержание письма, в котором было стихотворение: автор настойчиво просил, чтобы тот стих был напечатан именно в этом номере!

— Это я помню. Что из того?

— А то, — палец Дмитриева тихонько постучал по экрану, — что в этом самом номере печаталась вторая часть воспоминаний академика Колодникова. Того самого Колодникова, который руководил археологическими экспедициями на Граматуху и Нору. И который работал в институте в одни года с моим отцом! Сечёшь мысль? Неизвестный, который прислал стихотворение, наверняка прочитал предыдущий номер альманаха и…

— То есть, — СЧХ прищурил глаза, — ты хочешь сказать, неизвестный прочитал первую часть воспоминаний академика и, зная, что в альманахе будет издаваться вторая часть, специально уговорил Урманского опубликовать стихотворение именно в этом номере?

— Точно! — Мишка от волнения упал на колени. — Колодников и отец скорее всего как-то были связаны… Может, академик поделился с отцом своими находками? Или нет. Не так. — Он нервно провёл ладонью руки по губам. — Колодникова вернули с Норы, ему не дали что-то найти. Вот потому он и предложил отцу решить его задачу. Под видом геологоразведывательной экспедиции. Получить разрешение в управлении для изысканий отцу было проще простого. По крайней мере, значительно проще, нежели Колодникову организовать новую археологическую экспедицию. Как тебе такая мысль?

— Рациональное зерно в ней есть, — вынужден был признать подполковник. И тут же скептически заметил: — Только встаёт два очень неприятных вопроса: кто был заинтересован в том, чтобы Колодников вернулся с Норы, и почему академик решил продолжить поиски чужими руками? А если ещё сюда приплюсовать враньё следователя, то картина вырисовывается очень даже неприятная.

— Простите, Галина Петровна Дмитриева?

— Да.

— Проверка состояния крыш, ЖКХ. Не протекает? Жалоб нет? Состояние карнизов удовлетворительное? Можно пройти посмотреть? Это ваша комната, с балконом? Так, состояние нормальное. В соседнем доме значительно хуже, хотя сдавались в один год с вашим. Так, можно ещё и из соседней комнаты выглянуть в окно? Что ж, неплохо. Так, Амурская, сто сорок, квартира пятьдесят восемь… Распишитесь, пожалуйста. Здесь и здесь… А ещё можно у вас попросить водички. Жарко! А у нас ещё пять домов. Благодарю!