Золото

– Как вообще всю эту «Звезду смерти», – подхватила Кейт. – Иначе там были бы занавески. Была бы комната матери и ребенка.

Зоя, улыбаясь, подняла вверх два больших пальца.

– Вот-вот! Неужто вы, вояки медноголовые, не можете сообразить, как сочетать материнство с подавлением этого чертового Альянса повстанцев?

Кейт грустно покачала головой:

– При таком нарушении субординации ты навсегда останешься простым штурмовиком.

– Ошибаешься, – возразила Зоя. – Мою целеустремленность, мою страсть непременно заметят. И выдвинут в командный состав их боевой станции.

– Не льсти себе. Они только глянут на твой персональный профиль и тут же сделают тебя дроидом. Очень профессиональным и незамужним.

– Да ну тебя, – засмеялась Зоя. – Свою жизнь на твою я все равно бы не променяла.

Порыв холодного ветра покрыл рябью желто-коричневые лужи на автостоянке около киностудии. К дальнему краю парковки подъехал голубой автобус, забрызганный грязью. В нем сидели очередные обладатели билетов на аттракцион «Звездные войны». Водитель искал место для стоянки. Кейт посмотрела на часы. Еще двадцать минут «Звезда смерти» была в их распоряжении.

– Нам лучше вернуться к Софи, – сказала она. Подруги стали поспешно допивать чай. Зоя взглянула на

Кейт поверх чашки.

– Скажи мне правду, – попросила она. – Софи умирает?

– Нет, – быстро ответила Кейт. – Химиотерапия поможет. Я на сто процентов уверена, что ей станет лучше.

– Честно?

– Раньше получалось. Когда она заболела, химия помогла, началась ремиссия. А сейчас надо просто немного подождать, и химия снова сработает.

Наверное, во взгляде Зои мелькнуло сомнение, потому что Кейт поджала губы и решительно закивала. Зоя видела, как нарастает уверенность ее подруги – все выше и выше поднимался столбик, и вот он уже в красной зоне. Сто пять процентов. Сто десять.

– Ладно, – сказала Зоя. – Ладно. Но ты вправду считаешь, что такие экскурсии ей полезны? Они не утомляют ее?

Кейт улыбнулась:

– Давай об этом буду волноваться я.

– Позволь хотя бы спросить. Ведь я твоя подруга. Улыбка застыла на губах Кейт.

– Неужели ты думаешь, я заставляла бы ее терпеть все это, если бы ей не становилось лучше?

– Конечно, я так не думаю, – коснулась ее руки Зоя. – Но не придумываешь ли ты все эти экскурсии для самоуспокоения? То есть ради уверенности в том, что ты как мать делаешь все от тебя зависящее?

– Ты теперь у нас эксперт по части материнства?

Зоя отпрянула, будто ее ударили. Немалых сил стоило ей сдержаться. Она опустила глаза, скрестила на груди руки. Кейт растерялась, но тут же шагнула к Зое, взяла за руку.

– Черт, прости меня, Зоя. Та отвернулась.

– Нет-нет, ты права. Я забылась. Понимаю, через что тебе пришлось пройти.

Кейт сделала шаг в сторону, чтобы встретиться взглядом с подругой.

– Я тоже знаю, через что ты прошла. Наверное, ты думаешь сейчас об Адаме.

– Да нет, все, – отозвалась Зоя. – Знаешь, что я тебе скажу? Ну у тебя и прическа.

Кейт расхохоталась:

– Что, волосы прилипли под шлемом?

– Не нравится? А у меня сиськи как у штурмовика – вдавило соски. Богом клянусь, эти костюмы такие тесные…

На сердце у Зои стало немного легче, но все же обидно – подруга словно воздвигла забор между ними, отгородилась. Уж лучше бы ей не заговаривать о Софи. Пора научиться держать рот на замке, а она всякий раз забывала.

Зоя заглянула в свою пластиковую чашку. Чай остыл. Холодный, он уже не мог смягчить ее горечь. Можно привыкнуть к одиночеству, к тому, что рядом нет человека, который терпеливо изгонял бы из твоих дней демонов и показывал тебе, что хорошо, а что плохо. Можно привыкнуть к надежде, что спутник жизни когда-то появится, что появится даже ребенок, хотя известно, что дети – как бездонные гулкие колодцы потребностей, в которые изможденные женщины вроде Кейт без конца бросают храбрые маленькие камешки уверенности и с волнением ждут всплеска, а его все нет и нет.

– Нам действительно пора вернуться на «Звезду смерти», – сказала Кейт, прервав раздумья Зои, возвращая ее издалека, с расстояния во многие мили.

– Гм?

Кейт напялила шлем штурмовика, и ее голос тут же изменился под действием модулятора, встроенного в лицевую пластину.

– На «Звезду смерти»? На этот здоровенный круглый гадкий звездолет? Тот самый, у которого был такой многообещающий актерский дебют, а потом он нигде не появлялся после сериала «Звездные войны»?

Зоя сделала большие глаза.

– У-у-у-у… – протянула Кейт. – Как трогательно. Зоя отбросила волосы со лба. Она вдруг почувствовала

раздражение.

– Послушай, – быстро сказала Кейт, – сейчас те самые дни, и я вооружена бластером, так что лучше не начинай, хорошо?

Зоя внимательно посмотрела на подругу, гадая, до какой степени их отношения могут стать прежними. Может быть, Кейт пошутила? Судить трудно: шлемы штурмовиков показывали лишь выражение лица персонажа, запечатленное на лицевой пластине – суровое, непримиримое, скорбное.

Боевая станция висела в холодном черном космическом вакууме. Софи Аргалл ощущала под ногами громаду металла. Корабль был огромен. Он обладал собственной гравитацией, хотя и не такой сильной, какой наделена Земля. Софи чувствовала, что здесь ей легче прыгать. Стоять в отсеке управления было так же легко и просто, как дома, когда доктор Хьюитт только что сообщил: лейкоциты говорят о наступлении ремиссии.

Софи провела в уме подсчеты. Ей было восемь. «Звезда смерти» младше нее. Насколько младше – этого Софи не знала. «Звезду смерти» защищали десять тысяч турбо-лазерных батарей и семьсот шестьдесят восемь лучевых прожекторов. На звездолете трудилась команда из двухсот шестидесяти пяти тысяч шестисот семидесяти пяти человек. Эти люди обеспечивали движение корабля, они производили уборку, готовили еду и стирали для пятидесяти двух тысяч артиллеристов, шестисот семи тысяч трехсот шестидесяти солдат, двадцати пяти тысяч девятисот восьмидесяти четырех штурмовиков, сорока двух тысяч семисот восьмидесяти двух сотрудников вспомогательного персонала и ста шестидесяти семи тысяч двухсот шестнадцати пилотов и инженеров. Несмотря на все меры предосторожности, обе «Звезды смерти», построенные до этой, были разрушены. Статистически шансы новой пережить бой равнялись нулю, а шансы Софи – пережить острый лимфобластный лейкоз – были выше девяноста процентов. Так что со стороны боевой станции легкомысленно действовать на нее силой притяжения. Статистику Софи знала наизусть. Она тысячу раз рисовала «Звезду смерти» фломастерами и карандашами, но ничто не подготовило ее к тому, что она будет стоять здесь, в отсеке управления, и видеть звезды за иллюминаторами. Она слушала тихое электронное жужжание – звук работающих систем управления и негромкое шипение кондиционеров.

До космопорта на киностудии они доехали на семейном автомобиле – серебристо-сером «Рено Сценик». Софи, ее родители и Зоя. Дорога заняла три часа и тридцать шесть минут. Софи следила за временем по секундомеру на своем айпаде. Она слушала оригинальный саундтрек к «Звездным войнам» в исполнении Лондонского симфонического оркестра – скрещивала пальцы и целилась из этого оружия в окошко. «Ниссаны» и «форды» были дружественными кораблями мятежников. «Мерседесы» и «БМВ» – вражескими боевыми звездолетами.

От стоянки до киностудии они добрались на транспортере – за сорок девять секунд. Похожий на обычный лифт транспортер на самом деле вовсе не был обычным. Не успели они вый ти из кабины, как ее и папу арестовали. Мама и Зоя остались где-то на свободе, внутри «Звезды смерти». Софи до сих пор была потрясена тем, что находится здесь.

Приходилось то и дело поглядывать на себя, дабы убедиться, что все атомы в ее руках и ногах благополучно пережили путешествие на транспортере.

Отсек охраняли двое штурмовиков в белоснежно-белых доспехах. Они проверили, как работают клавиши на всех панелях управления. Они переговаривались скрипучими металлическими голосами. Их лица прятались за темными лицевыми пластинами шлемов, но Софи догадывалась, что охранники нервничают. Прошел слух, что, того и гляди, прибудет на своем личном шаттле Дарт Вейдер. У Софи пересохло во рту, сердечко билось часто-часто. Она крепко сжала руку отца.