Страница 77 из 90
Вечером снова в дежурную часть. Есть телеграмма из Саратова:
«Лещева Анна Ивановна прописанной не значится».
Следующие два дня не приносят ничего нового. Из Куйбышева тоже сообщают, что Лещева не значится. Алексей другого и не ждал. Машинально сует телеграмму в карман.
В гостиницу приходит разбитый, будто весь день таскал кирпичи. Сбрасывает ботинки, снимает пиджак и валится на кровать поверх одеяла.
Настроение мрачное. Нельзя же до бесконечности вдохновлять себя одним воображением да собственными каламбурами. Столько пройти, не теряя из виду Лещеву, и вдруг — пустота. Что делать? Возвращаться в Сыртагорск? Сказать начальнику, прокурору, товарищам: «Неспособен. Напрасно понадеялись. Пошлите другого, более находчивого...» Так?
Нет, этого он допустить не может. Ведь отдать другому — значит затянуть розыск. Новому работнику надо знакомиться с делом, изучить обстановку, изучить характеры людей, тратить дни, недели, а разыскиваемые будут отдаляться...
Как скверно все складывается! Удачно начатое дело на грани провала. Нетерпение охватывает его. Перед глазами всплыло озабоченное лицо жены Машеньки и сына Андрюшки. Даже дыхание перехватило! Сейчас бы сорваться с места, стремглав из гостиницы на аэродром и улететь бы на первом же самолете домой! Но Алексей берет себя в руки. «Какой же я оперативный работник: неудача — и уже нервы не выдерживают». Он ходит по комнате, напряженно думает. Эх, сейчас бы закурить! А еще говорят, что стоит не покурить неделю-другую — и охота к куреву пропадет. Ерунда!
А, собственно, чего ему мучиться? В буфете же есть папиросы. Он выбегает из комнаты, спускается на второй этаж, идет по коридору. Мелькает мысль: «А может, не следует? Хоть бы буфет был закрыт».
Но буфет в гостинице оказался открытым.
— Дайте, пожалуйста... — Алексей скользнул взглядом по бутылкам, по пачкам папирос, по коробкам с конфетами и печеньем, — пожалуйста, бутылку «Жигулевского».
То ли от того, что освежился холодным пивом, то ли от сознания маленькой победы над собой мысли заработали яснее, спокойнее и понемногу в голове стал складываться новый план действий, созревало новое решение.
В Ростове делать больше нечего. Все, что можно было проверить, он проверил. Надо возвращаться домой.
Итак, решено! Утром Алексей оставляет в Ростовском уголовном розыске подробное требование о продолжении розыска Лещевой и проданных ею вещей — и прощай город больших неудач.
А утром...
Вы верите в судьбу? Нет? А Алексей Русов, представьте себе, поверил. Да, да, ему сопутствует счастливая звезда, и тому есть веские доказательства.
Когда утром Русов пришел в управление, инспектор-дежурный подал ему телеграмму из Волгограда.
Алексей читает:
«Лещева Анна Ивановна значится прописанной...»
И адрес есть, хорошо.
Как тут не поверить в чудеса!
Это сообщение так ошарашило Алексея, что он не сразу нашел, что сказать. Стоит столбом и глядит на дежурного. И вид у него в этот момент был, наверное, до того презабавный, что Дерябин стал давиться от смеха.
— Хороший ты парень! — наконец с восхищением сказал Алексей, стукнув Дерябина по плечу и, помолчав, добавил: — Но я лучше!
И они оба захохотали так, что помощник по связи испуганно заглянул в дверь.
Практический вопрос
Есть на свете города, которые мы знаем с детства по рассказам отцов и дедов — участников гражданской и Отечественной войн. Мы безошибочно находим их на карте, мы мечтаем увидеть их своими глазами. К таким городам относится и Волгоград. Он всегда в нашей памяти, как живая героическая легенда. Хотя Алексей очень спешил, в вестибюле аэропорта он замешкался, размышляя, как лучше и с наименьшей затратой времени осмотреть легендарный город. Поток пассажиров обтекал его, стремясь на автобус-экспресс. Когда Алексей спохватился и выбежал на площадь перед аэровокзалом, было уже поздно: автобус ушел.
Но он даже не успел огорчиться. К широким ступеням подкатила зеленая «Волга» с черно-белыми шашками. Солидный мужчина, расплатившись, неторопливо поднялся к дверям. Алексей сбежал к такси, сел рядом с шофером и облегченно вздохнул.
— Поехали, друг.
— Поехали, — не поворачивая крупной седой головы, флегматично отозвался водитель. — Куда доставить?
— Пока в город, а там увидим, — мудро решил Алексей.
Он подумал, что, пожалуй, такси — это выход. Правда, может влететь в копеечку, но куда ни шло. Одно плохо: шофер попался молчун. Другой бы давно спросил: откуда, мол, куда, был ли раньше в городе-герое. А потом сам бы рассказал, где да что стоит посмотреть. Алексей покосился на рябую толстую щеку, на клетчатую ковбойку, на массивные загорелые руки, словно отдыхающие на баранке, и огорченно отвернулся. Нет, этот не поможет, от него путного слова не жди, а уж гид из него наверняка не выйдет.
Когда такси выехало на Историческое шоссе, водитель тихо повторил вопрос:
— Куда доставить?
— Понимаешь, друг, — сказал Алексей неуверенно, — мне бы город посмотреть. А вот откуда лучше начать и где кончать, не придумаю...
Шофер с натугой повернулся и первый раз в упор глянул на пассажира. Алексею даже показалось, что хмурый взгляд водителя как-то потеплел.
— Начни-ка ты, сынок, с набережной. По всей Волге такой красоты не сыщешь. Не видать теперь, сколько кровушки там пролилось, а травка добрая растет...
Против такого совета возражать было нечего. Алексей согласно кивнул головой и торопливо, с каким-то непонятным волнением смотрел по обе стороны улиц, по которым мчалась «Волга».
На набережной, напротив красивого бело-зеленого дебаркадера шофер остановил машину.
— Выйди, погляди, — коротко сказал он.
Алексей вышел из машины, шагнул вперед и замер в восхищении. Синий блеск речной воды, влажная зелень откосов, сверкающий в солнечных бликах красный гранит, белые колонны ротонд, пестрая нарядная масса людей на широчайшей лестнице, — такого великолепия он давно не видел. Кто-то мягко тронул его за плечо. Алексей порывисто обернулся. Водитель стоял рядом, но смотрел не на него, а куда-то вдаль, на излучину Волги. По-детски радостная улыбка вдруг осветила его обожженное солнцем бурое лицо.
— Скажи сам — красотища какая! — промолвил он тихо. — А что было? Что было? — повторил он почему-то строго. — Пепел, железо крученое, снег черный в краснину, как рубашка моя... Прошел я отсюда до самой Вены, а нигде не захотел жить, кроме как здесь. Сердце прикипело... — Он помолчал и опять-таки неожиданно вернулся к машине и подал Алексею чемоданчик. — Иди, сынок, потихоньку, гляди в оба. Подымись, пройди по Аллее Героев, там люди подскажут, куда дальше. Негоже наш город на бегу, на скаку смотреть...
Как ни спешил Алексей, но обстоятельства задержали его в Волгограде на много дней. Поглощенный своим делом, он все же ежедневно выкраивал время для знакомства с этим удивительным городом. И каждый раз вспоминал при этом мудрый совет шофера-таксиста, седоголового ветерана, поистине влюбленного в свой город, который он защищал, а потом строил.
А тогда, в день приезда, Алексей поднялся по лестнице, постоял в многоголосой толпе у фонтана «Дружба народов». Потом, следуя за потоком туристов, он в молчаливом восхищении шел по Аллее Героев. Здесь и здания, и обелиск героям, павшим в боях, и могильные плиты, и Вечный огонь — все было строго и величественно, как тот солдат, замерший в вечной клятве перед знаменем полка.
Только на площади Павших борцов, между театром и почтамтом, он, наконец, опомнился, глянул на часы и ахнул. Время давно перевалило за полдень. Справившись у прохожих, Алексей торопливо зашагал к областному управлению охраны общественного порядка.
Он представился руководству отдела уголовного розыска и сразу пошел с телеграммой в адресное бюро.