Страница 30 из 42
Исследователь, ведущий опыт, находится снаружи, он вас не видит — дверь в камеру плотно закрыта, — лишь слышит через микрофон ваш голос. Скорость ответов отсчитывает специальный счетчик, подаются сигналы автоматически. Экспериментатору остается только присматривать за приборами да следить за ходом опыта.
Вероятность появления того или иного сигнала меняется от опыта к опыту. Об этом знает исследователь, но не подозревает тот, кто находится в камере.
Он озабочен только одним: как правильно ответить на сигнал, то есть мысленно выбрать нужное действие. А ученый, поскольку он точно знает, какие сигналы в какой последовательности подавались, получает возможность вычислять скорость переработки мозгом информации.
Какие же были сделаны открытия?
Сразу же выяснилось, что мозг по-разному реагирует на частые и редкие сигналы. Сознательно или полусознательно в ходе опыта человек усваивает закономерность их появления и начинает предугадывать события. Теперь он готовится к приему более важных сигналов, как бы ждет их. Благодаря этому время реакции на редкие сигналы становится меньшим, чем могло бы быть.
Правда, это не обходится даром, и частые сигналы требуют несколько больше времени для осознания и ответа. Тем не менее такая внутренняя перенастройка выгодна организму.
Если бы этого не происходило, время реакции распределялось бы иначе: на редкие сигналы ответ возникал медленнее, а на частые мы бы реагировали быстрее. Так, во всяком случае, мозг должен был действовать по закону, установленному Хиком.
Затем одному из двух сигналов придали аварийное значение, а человеку, находящемуся в исследовательской камере, сообщили, что на сигнал тревоги надо реагировать особенно быстро. Если время реакции на аварийный сигнал оказывалось больше заданного, установка «ломалась» (экспериментатор незаметно выключал приборы). Опыт не засчитывался.
И такое разделение сигналов по значению сразу же сказалось на результатах. Человек как бы заранее настраивался на возможное появление необычного сигнала. И когда тот действительно появлялся, мозг отвечал на него быстрейшим образом. Скорость переработки важной информации резко возрастала.
Смысл сигнала, не безразличный для человека, как бы стимулирует восприятие мозгом информации, повышает эффективность этого процесса. А ведь по теории информации всегда считалось: значение того, что передается, несущественно, важно лишь, сколько букв или других единиц потрачено на сообщение.
В технических системах связи действительно так и есть. Но наш мозг работает совсем по иному принципу: важные сообщения он перерабатывает быстрее, чем рядовые, обычные.
И эта отличительная особенность человека дает ему огромное преимущество перед разными «мыслительными» машинами. Но на эту тему у нас будет еще разговор впереди.
Итак, получалось, что скорость переработки информации в каждом отдельном случае различна. Однако она гораздо выше, чем та, первая, вычисленная в среднем. В ситуации выбора не пять, а двадцать пять единиц в секунду способен сознательно воспринимать наш мозг. Таковы результаты опытов, которые проводили московские психологи под руководством профессора Алексея Николаевича Леонтьева.
Немецкий ученый Гельмер Франк построил свои эксперименты иначе. Он заставлял студентов записывать все, что они увидят на экране, где периодически, через каждую десятую долю секунды, вспыхивал ряд букв.
Казалось, если увеличить время проекции, можно ожидать, что за удвоенное время человек воспримет вдвое больше информации. В действительности этого не происходило. В каждую новую секунду воспринималось шестнадцать единиц дополнительной информации.
Тот же исследователь установил, что хранится она в сознании.
Но не вся информация, так сказать, «оседает» в мозгу. Часть ее уходит на осмысление того, что мы воспринимаем. Скажем, треть расходуется на информацию о зрительном раздражении, а остальное — на опознание смысла слова, если нам показывали вспыхивающую на экране надпись.
Многие психологи считают, что вообще только половина воспринимаемой человеком информации непосредственно усваивается, а вторая половина идет на вызов из памяти соответствующих сведений.
Так или иначе, а ясно, что одновременно через сознание проходит очень мало информации. Но и небольшого ее количества достаточно, чтобы запустить в ход всю громадную «орбиту» нашего мышления.
Это очень важный факт (помните, мы обращали на него ваше внимание в самом начале разговора 6 переносе мысленной информации). Он означает, что из непрерывного и бесчисленного потока сведений, буквально обрушивающегося на нас, мозг отбирает только необходимую информацию. На выработку самых сложных условных рефлексов расходуется всего одна-полторы единицы информации, во время обычного разговора люди обмениваются несколько большим ее количеством — каждое слово несет что-нибудь 10–12 единиц информации.
Происходит так не потому, что мозгу не хватает каналов информации. «Пропускная способность» мозга намного больше практически используемой. Просто невыгодно зря перегружать мозг.
Любопытный эксперимент провел недавно один американский психолог. Он несколько изменил обычный порядок опытов: показывал случайный набор из 18 букв, но размещал их не как попало, а столбиком из шести рядов.
Как должно было быть по теории? Из 18 разных букв за сотые доли секунды, которые длится демонстрация, человек запоминает 6–7. Так случилось и на этот раз, только буквы оказались из различных рядов. Выходит, человек успел охватить мысленным взором все ряды — все 18 букв. Но уже через секунду он не может вспомнить ни одной — они исчезли из памяти, как ненужный балласт. И человек думает, что он только те 6–7 букв и видел, которые сохранила его зрительная память.
Если перевести результаты этих опытов на язык теории информации, получится, что за сотые доли секунды человек воспринимает 70–80 единиц информации! Запоминает Же лишь каких-нибудь 30 единиц. Остальное (больше половины) отсеялось и не дошло до хранилища сведений. Видимо, в мозгу есть что-то вроде фильтра, отбирающего необходимый минимум информации, чтобы пропустить ее в сознание. Да и как иначе, ведь поток разнообразных сведений просто захлестнул бы нас, не будь такого фильтра.
Может быть, это даже не фильтр, а скорее что-то вроде своеобразного резонансного механизма, когда звук определенного тона и силы падает на все струны, а отзывается лишь одна, настроенная в унисон с ним.
Известен классический пример мельника, который не слышит шума работающей мельницы. Он ему не нужен, этот однообразный шум, продолжающийся целый день, и он его просто не замечает. Но стоит шуму измениться — и мельник сразу услышит перебои. Для него это сигнал тревоги или беспокойства: очевидно, в механизмах мельницы что-то разладилось. Он начинает искать причину.
Беда только в том, что не всегда «фильтр» отсеивает случайные сообщения. Иногда он отбрасывает как раз нужные сведения. Не тогда ли человек не может решить задачу потому, что просто не видит самого существенного в ее условии. А потом, когда отсеявшаяся вначале информация всплывает в памяти (есть предположение, что ничто из увиденного, услышанного человеком не пропадает совсем, оно только поступает не в работающую память, а в архивы), в сознании человека «неожиданно» появляются те сведения, которые до этого, как говорят, «выскочили из головы». И он вдруг начинает видеть условия задачи как бы в ином свете. Вспомните печально знаменитые четыре точки, за пределы которых до поры до времени никак не могла вырваться мысль некоторых участников опыта. А потом, когда что-то вызвало из памяти необходимые сведения, полученные во время подсказки, они сразу сообразили, что надо не вписывать треугольник внутрь, а описать его вокруг квадрата.
Фильтр, что сокращает количество поступающей в мозг информации, — один из самых простых механизмов, обеспечивающих творческое мышление.