Страница 76 из 88
Сусанна молчала. «А если я уеду отсюда? Кто тогда узнает? Никто, — думала она. — Разве с другими такого не случалось? Самоубийство — грех, но и то, что случилось, будет отравлять мне существование. Но ведь здесь нет моей вины! Я не давала никакого повода. Я сопротивлялась. Неужели бог, несмотря ни на что, сочтет меня грешницей?»
Чем больше Сусанна думала, тем больше запутывалась в собственных сомнениях. Лоуренс внушал ей теперь ужас и отвращение. Как она была счастлива до него! Кто он такой, чтобы так бесцеремонно врываться в ее жизнь? Какая низость!
— Иди к себе, Каджри, — тихо проговорила Сусанна. Губы ее дрожали, а глаза были полны слез.
— Нет, хозяйка, вы здесь совсем одна. Я вас так не оставлю. Вы не владеете собой, — ответила Каджри. Она поднялась и погладила Сусанну по голове.
Вдруг Сусанна заметила следы крови на сари у Каджри.
— Откуда это у тебя? Ты ударилась? — спросила она.
— Госпожа, я потеряла сознание, ничего не помню. Но я жду ребенка, — улыбнулась Каджри. — Поэтому сейчас всего боюсь. В другое время я бы и внимания не обратила!
— У тебя будет ребенок? А ему это не повредит? — с тревогой спросила Сусанна, словно сама была виновата в том, что случилось.
— Ничего, госпожа, Сукхрам вылечит, — ответила Каджри. — Он знает лекарства.
Несчастье сближает людей. Сусанна забыла о наставлениях отца, забыла, что Каджри простая служанка.
Она достала коробку с медикаментами, взяла оттуда лекарство и приложила его к ссадине на животе у Каджри. Затем она осторожно перебинтовала ее.
— Ну как, больно теперь?
— Ничего, госпожа, заживет, — ответила Каджри. — Вы бы лучше поспали.
Но Сусанна не хотела ложиться. Она продолжала сидеть на стуле. Каджри примостилась на полу около ее ног. Под утро вконец измученная Сусанна немного вздремнула. Так прошла эта страшная ночь. Наступил рассвет.
Каджри принесла чай.
Услышав скрип двери и шум шагов, Сусанна испуганно вскочила.
— Госпожа, выпейте чаю, — сказала Каджри.
Но Сусанна покачала головой. Вид у нее был растерянный, лицо побледнело, оно казалось безжизненным и печальным, только в глазах по-прежнему вспыхивал гнев.
— Выпейте, госпожа, — настаивала Каджри.
Сусанна вздохнула и подчинилась. Каджри принялась поить ее, как маленькую.
Сукхрам со стаканом чая на подносе вошел к Лоуренсу. Тот уже пришел в себя. Глаза у него были красные и горели неистовым злобным огнем, он тяжело дышал. Увидев Сукхрама, Лоуренс закрыл глаза.
— Господин, я делал, как приказывала хозяйка. Моей вины здесь нет, — проговорил Сукхрам.
Лоуренс отвернулся. Возможно, он не понял, что сказал Сукхрам. Сукхрам потоптался с подносом в руках и вышел.
У ворот дак-бунгало остановился автомобиль; из него вышел Сойер. Надо же было ему приехать именно сегодня! Сукхрам полагал, что тот вернется только через несколько дней. К тому времени молодая госпожа успокоилась бы. Но что будет теперь?
Сукхрам направился встречать сахиба. Тот, как всегда, был хмур и неприветлив. Сукхрам, набравшись духу, подошел к нему почти вплотную. Вид Сукхрама насторожил Сойера. Сукхрам низко поклонился. Сойер ответил едва заметным кивком.
— Господин! — Сукхрам сделал шаг к сахибу. Но тот не обратил на него никакого внимания.
— Господин! — настойчиво повторил Сукхрам.
Твердость его тона заставила Сойера остановиться.
— Ну? — спокойно откликнулся он. Положение заставляло его держаться высокомерно и с достоинством. За долгие годы службы он научился глядеть холодно и бесстрастно.
— Пойдемте в дом, — сказал Сукхрам и прошел вперед.
Сойер насторожился. Слуга не просит, а просто приказывает, да еще с мрачным лицом? Неужели он забыл, с кем разговаривает? Стоит, и ни тени страха на лице! Сойер почувствовал легкое волнение. Может быть, что-нибудь серьезное стряслось? Слуга забыл, как себя вести. Но лицо Сойера по-прежнему не изменило своего выражения. Он не считал нужным сбрасывать привычную маску.
Сукхрам шел быстро и решительно. Сойер следовал за ним. Потом Сукхрам обернулся и подал знак. Сойер прошел вперед, и тогда Сукхрам попросил его пройти в комнату Сусанны. За Сойером вошел и Сукхрам. Старик сразу заметил беспорядок в комнате дочери.
— Господин! Вчера шел сильный дождь, и я задержался… Когда я вернулся, было уже поздно… Каджри пыталась защитить госпожу, но не смогла.
Увидев отца, Сусанна расплакалась. Сойер подошел к ней.
— Сусанна!
Она закрыла руками лицо. Теперь она плакала навзрыд.
Наконец он увидел подушку с торчащим в ней кинжалом.
— Что это?
— Господин, Каджри хотела ударить его, но промахнулась, — ответил Сукхрам.
— Сусанна, девочка моя, что случилось? — спросил он по-английски.
— Я обесчещена, я погибла, — проговорила она сквозь рыдания.
Сойер все понял. Известие как громом поразило его! Обесчестить его дочь! Но кто осмелился?!
Сойер умел владеть собой. Даже сейчас ничто не выдавало его волнения.
Он взглянул на Каджри. Она поняла, что от нее хотят, но не решилась сказать. Да и как такое скажешь? А сахиб все сверлил ее своим пристальным, пытливым взглядом.
Каджри обернулась к Сукхраму. Вслед за ней на Сукхрама посмотрел и старик.
— Ну! — Сойер едва заметно повысил голос.
— Это младший сахиб! — сказал Сукхрам.
Старик вздрогнул. Лоуренс?! Это жалкое ничтожество?! Он недоверчиво взглянул на Сукхрама, но тот подтвердил:
— Да, господин! Младший сахиб…
От ярости у англичанина затряслись руки. Он выхватил из кармана пистолет.
— Останови его! — жестом показала Каджри Сукхраму.
Сойер бросился из комнаты.
— Где он? — крикнул старик на ходу.
Сукхрам опередил его, указывая дорогу. Сойер следовал за ним.
— Кто его так? — спросил старик, войдя в комнату и разглядывая лежащего на полу Лоуренса.
— Мэм са’б.
— А кто его связал?
— Господин, мэм са’б так приказала.
Сойер с благодарностью взглянул на Сукхрама. Лоуренс побледнел. Старик поднял пистолет, но Сукхрам схватил его за руку.
— Прочь! — тихо, но зло сказал Сойер.
Но Сукхрам не обратил внимания на его окрик и силой увел Сойера в другую комнату.
Старик дрожал от злости.
— Господин, лучше уж застрелите меня, — проговорил он, упав ему в ноги.
Рука Сойера, державшая пистолет, опустилась.
— Что вы, господин?! Гнев совсем ослепил вас. Вы такой большой человек, подумайте о последствиях. Вы же опозорите себя. Ведь у вас дочь, а не сын, — горячо убеждал Сукхрам.
Сойер невольно прислушался к его словам.
— Если раздастся выстрел из дак-бунгало, — продолжал Сукхрам, — об этом узнает вся деревня. Куда вы тогда скроетесь? Господин, весть о случившемся облетит все окрестности.
Только теперь Сойер ясно представил себе, что произойдет, если он убьет Лоуренса. Слух долетит до деревни, и ее жители будут смеяться над ним. Будет смеяться раджа, все его люди, а вслед за ними и все княжество. Весть об этом дойдет и до Дели, вице-король лишит его своих милостей. А потом слухи перекинутся через океан, достигнут Англии, и весь мир будет смеяться над политическим агентом Великобритании и его дочерью! Англичанин опозорил дочь англичанина! Сделай подобное индиец, это затрагивало бы область межгосударственных отношений, но преступление Лоуренса подрывает величие Англии!.. Как он, Сойер, сразу не подумал об этом?! Перед ним стоял индиец — необразованный, из низкой касты, раб, а не человек. Он же помешал политическому агенту совершить тягчайшее преступление. Этот гонимый властями индиец, рискуя своей жизнью, спас в горах его дочь и доставил ее домой. Он раб, но в его груди бьется благородное сердце. Ему, дикому, невежественному, не откажешь в житейской мудрости. Он бывает смешон, но всегда готов умереть за правду. И это Индия! Лоуренс же воспитан на грабеже. Поэтому он с такой легкостью ограбил другого. И в нем и ему подобных будущее Англии!!!
Сойер разжал пальцы и пистолет упал на пол. Сукхрам поспешно подбежал к сахибу, еле державшемуся на ногах. Только сейчас заметил Сукхрам, что его хозяин очень стар. Положение не позволяло сахибу ни при каких обстоятельствах проявлять свою слабость и бессилие, но сейчас лоб старика покрылся испариной; каким он был жалким и несчастным!