Страница 1 из 16
Евг. Долматовский
Последний поцелуй
Новые стихиВо второй половине двадцатого века
«Одному поколенью на плечи…»
Одному поколенью на плечи — Не слишком ли много? Испытаний и противоречий Не слишком ли много? Я родился в войну мировую, Зналось детство с гражданской войною, И прошел полосу моровую, И макуха Знакома со мною, И разруха Знакома со мною. Старый мир напоследок калечил, Но убить нас не смог он. Одному поколенью на плечи — Не слишком ли много? А считалось, что только одною Мировою войною Вся судьба одного поколенья Ограничена строго. Сколько дней я сгорал В окруженья, Сколько лет я бежал В наступленье — Не слишком ли много? Так дымились Освенцима печи, Что черны все тропинки до бога. Одному поколенью на плечи Не слишком ли много? Путешественнику полагалось Два — от силы — кочевья, Борзый конь, и натянутый парус, И восторг возвращенья. Нам — транзитные аэродромы, Вновь и снова дорога. И разлук и моторного грома Не слишком ли много? Одиссею — одна Одиссея… Нам же этого мало. Раз в столетие землетрясенье На планете бывало. Трижды видел, как горы качались, Дважды был я в цунами. (А ведь жизнь — Только в самом начале, Говоря между нами.) Это б в прежнее время хватило Биографий на десять. Если вихрем тебя закрутило, На покой не надейся. Только мы не песчинками были В этом вихре, А ветром, Не легендою были, А былью, И не тьмою, А светом. Равнодушные с мнимым участьем Соболезнуют, щурясь убого. Только думают сами — Поменяться бы с нами местами. Одному поколению счастья Не слишком ли много? А они-то ведь, кажется, правы! И меняться местами, Нашей выстраданной славой Ни за что и ни с кем мы не станем! 1965Кавалерия мчится
Слышу дальний галоп: В пыль дорог ударяют копытца… Время! Плеч не сгибай и покою меня не учи. Кавалерия мчится, Кавалерия мчится, Кавалерия мчится в ночи. Скачут черные кони, Скачут черные кони, Пролетают заслоны огня. Всадник в бурке квадратной, Во втором эскадроне, До чего же похож на меня! Перестань сочинять! Кавалерии нету, Конник в танковой ходит броне, А коней отписали кинокомитету, Чтоб снимать боевик о войне! Командиры на пенсии или в могиле, Запевалы погибли в бою. Нет! Со мной они рядом, такие, как были, И по-прежнему в конном строю. Самокрутка пыхнет, освещая усталые лица, И опять, и опять Кавалерия мчится, Кавалерия мчится, Никогда не устанет скакать. Пусть ракетами с ядерной боеголовкой Бредит враг… Но в мучительном сне Видит всадника с шашкой, С трехлинейной винтовкой, Комиссара в холодном пенсне, Разъяренного пахаря в дымной папахе, Со звездою на лбу кузнеца. Перед ними в бессильном он мечется страхе, Ощутив неизбежность конца. Как лозу порубав наши распри и споры, Из манежа — в леса и поля, Натянулись поводья, вонзаются шпоры, Крепко держат коня шенкеля, Чернокрылая бурка, гривастая птица, Лязг оружия, топот копыт. Кавалерия мчится, Кавалерия мчится, Или сердце так сильно стучит… 1965Пустяки
Не будем говорить о пустяках… Нет, будем! Это чрезвычайно важно! Пустяк на хилых ножках прискакал В обличив словесном иль бумажном. А знаете ли вы, кто я таков? Спросил противным хитрым голосишком. И войны начинались с пустяков, И катастроф я натворил с излишком. Не верю я ни чувствам, ни словам, Я миру насолю И лично вам. Клялись, что будем в чувствах высоки, Не выпуская руку из руки, Но постепенно, медленно и тайно И в нашу жизнь проникли пустяки, Тяжелые готовя испытанья. Не там поставлен препинанья знак, Вся песня — к черту. Разберись в причинах! И великана сокрушит столбняк От въевшихся в царапину песчинок. Ползет по быту сволочь мелочей, Клубится, громоздясь, перерастая В громадную бессонницу ночей, В охрипшую от воя волчью стаю. Мне трудно говорить о пустяках, Пред ними я испытываю робость. Остановись! Держи себя в руках! Еще полшага сделаешь — и пропасть. Малюсенький, Сорвавшийся в вершин, Мохнатым комом обрастает камень. Великое мы как-нибудь свершим, Нам справиться бы только с пустяками! 1966