Милана

Касьян молча протянул руку, чтобы полицейский мог занести информацию на его чип, а потом, не прощаясь, пошел прочь.

******

— Ты далеко собралась? — поинтересовалась Доброгнева у Миланы.

— Море, — ответила девушка на всеобщем.

— На море или к Касьяну?

— На море к Касьяну, — улыбнулась госпожа Касси. — Оставь Милану в покое, детка.

— Касьян сегодня вряд ли будет на море, — вмешался в разговор Бронислав. — Он на общественных работах.

— Что я говорила! — радостно воскликнула Доброгнева. — Я же предупреждала, что он негодяй.

— Что Касьян? — обеспокоенно спросила Милана.

— Касьян не придет на море, — медленно произнес Бронислав. — Сегодня не придет. Понимаешь?

— Нет, — покачала головой девушка.

— Он занят сегодня, — попыталась объяснить старушка.

— Он — работа? — спросила Милана.

— Да, — кивнул Бронислав.

— Я — море, — вздохнула Милана и вышла.

Касьян действительно не пришел, как приходил обычно, и Милана почти до полуночи сидела одна на пляже.

Не пришел он и на следующий день, и на рынке Милана его не видела.

— Собственно, а чего ты ожидала? — вздохнула Милана, наблюдая, как по небу движется луна. — Он тебе ничего не обещал. Погуляла и хватит. И хватило же у тебя ума влюбиться? — сказала она и заплакала.

Следующие несколько дней Милана хандрила, на рынок вместо неё ходила Доброгнева.

— Милана, ну что с тобой? — присел рядом с ней Бронислав. — Тебя кто-то обидел? Или, может, у тебя что-то болит? Тебе плохо?

— Нет. Милана хорошо, — вздохнула девушка и попыталась улыбнуться.

— Ну, если хорошо, тогда вставай и пойдем погуляем.

— Нет гуляем, — покачала головой девушка.

— Да, гулять. Тьфу ты! Никаких нет, пошли, — Бронислав легко вытащил Милану из кресла и поставил на пол. — Иди, одевайся. Иди-иди.

Из дома вышли все вместе, госпожа Касси тоже решила прогуляться и присоединилась к молодежи. Милану не радовало ни солнышко, ни витрины магазинов, ни мороженное. Она рассеянно смотрела по сторонам, но вдруг резко остановилась. В кафе через дорогу спиной к ним сидел Касьян с приятелями. Он не видел Милану, а вот Забава девушку заметила и придвинулась к парню поближе, что-то зашептав ему на ухо, одной рукой нежно обняв за плечи, а другой перебирая его волосы.

Касьян недоуменно посмотрел на неё и тут заметил Милану.

Милане показалось, что ее ударили — сильно, так, что нечем стало дышать.

— Что с тобой, девочка моя? — испугалась за неё госпожа Касси. — Ты так побледнела… Бронислав, поддержи её.

Но Милана вырвалась из рук Бронислава и бросилась прочь. Её душили слезы, и даже напоминания себе о том, что Касьян ей ничего не обещал, не помогали.

— Он же говорил, что с Забавой у него ничего нет, — всхлипывала Милана. — Он же говорил…. Зачем нужно было врать? Зачем он приходил? Зачем?

Девушка добежала до пляжа и там забилась в угол за башней спасателей. Она и не подумала, что хотя её и не было видно с пляжа, она была очень хорошо заметна со стороны набережной.

— Милана! — догнал её Касьян. — Милана, — он сел рядом. — Ты что? Ну, не плачь. Ты из-за Забавы? Перестань, она специально так подстроила, чтобы тебя задеть. Я же говорил, что с Забавой у меня ничего нет.

— Оставь меня, — всхлипнула Милана и отвернулась.

— Ты не понимаешь, я знаю, — вздохнул Касьян, пытаясь обнять её за плечи, но Милана сбрасывала его руку.

— Милана, — не выдержал парень и развернул её к себе лицом. — Не плачь. Пожалуйста. Ну что мне сделать, чтобы ты перестала плакать?

— Зачем ты врал? — не унималась Милана. — Зачем? Зачем было давать мне надежду?

— Подожди, ты же знаешь, что я не понимаю тебя, когда ты говоришь по-своему.

Со стороны набережной за Миланой и Касьяном наблюдали госпожа Касси, Доброгнева и Бронислав.

— Нужно вмешаться, видите, она не хочет с ним говорить, — решила Доброгнева.

— Подожди, — остановил её Бронислав. — Подожди, не вмешивайся.

— Что там происходит? — подошла к наблюдающим Забава с приятелями.

— Тихо вы, — шикнула на молодежь старушка. — Не шумите.

— Милана, — Касьян взял девушку за подбородок. Он не знал, как утешить подругу, и его основательно нервировали непрошеные зрители. Он понимал, что необходимо срочно что-то сделать, но не знал, что, и тогда он не придумал ничего лучше, как поцеловать девушку.

Милана сначала растерялась, но потом заметила наблюдающих за ними людей, и среди них Забаву.

— Цену себе набиваешь? — вспыхнула она от злости и со всей силы отвесила Касьяну пощечину. — Так вот, поищи себе другой объект для вызывания ревности своей ненаглядной Забавы, — Милана поднялась и, изо всех сил стараясь не разреветься, пошла прочь. С высоко поднятой головой она прошла мимо зрителей и только когда повернула за угол, дала волю слезам и побежала.

***********

— Милана, открой, — стучала в дверь комнаты Доброгнева.

— Открой, пожалуйста, — вторил ей Бронислав.

— Мальчик мой, а ты сможешь сломать дверь осторожно? — спросила госпожа Касси. — Я очень за неё волнуюсь, она не выходит из комнаты уже целый день. Но раньше было хотя бы слышно, как она плачет, а теперь уже много часов там стоит тишина.

— Может, она наплакалась и уснула? — предположил Бронислав.

— Возможно, — согласилась старушка. — Но мне очень неспокойно.

— Милана, — снова постучал в дверь Бронислав. — Милана, открой или я выломаю дверь.

— Она тебя всё равно не понимает, — всхлипнула Доброгнева. — Я же говорила, говорила ей, что нельзя водиться с этим огородником. Но меня никто не слушал, все твердили, что ничего плохого не произойдет.

— Ну, ты хоть не реви, — обняла внучку госпожа Касси. — Ты предупреждала, только кажется мне, что ты, как и она, заблуждаешься. Я не совсем поняла, почему она его ударила, но, по-моему, здесь какая-то ошибка.

В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Касьян.

— Ну, ты и нахал! — возмутилась Доброгнева. — И хватило же у тебя наглости сюда явиться.

— Я не к тебе пришел. Позови Милану. Пожалуйста, — добавил он.

— Она заперлась у себя в комнате и не выходит, — ответил Бронислав. — Попробуй, может, ты уговоришь её выйти? Очень уж не хочется дверь ломать.

Но уговоры Касьяна тоже результата не дали, Милана не выходила и не отвечала.

— Ох, женщины, не поймешь вас, — вздохнул Бронислав. — Ну, вот на что она так обиделась? Хотя…. Может у них там, в прошлом, поцелуй считался оскорблением?

— В каком прошлом? — не понял Касьян.

— У нас есть большие подозрения, что Миланочка из прошлого, — пояснила госпожа Касси.

— Это только гипотеза, — пояснила Доброгнева. — И не надо делать такое лицо. Да, она, может быть, из очень далекого прошлого, возможно она жила задолго до Большого Наводнения, и что?

— Это многое объясняет, — Касьян отвернулся к окну и уперся лбом в стекло.

— Что объясняет? — заинтересовалась старушка.

— Многое, — Касьян повернулся. — Например, то, что она не понимает нашего языка. Я всё недоумевал, где еще могут быть острова со своим языком, а так всё понятно, в прошлом ведь люди говорили на разных языках. Это объясняет, откуда она знала ту мелодию, которую на площади играли. Только музыканты играли её паршиво, а у неё очень красиво получилось. И то, что у неё модификаций нет, и то, как она себя вела иногда. Да, это всё объясняет… А как она в наше время попала?

— А вот этого никто не знает, — пожал плечами Бронислав. — Говорят, и раньше такое бывало.

— Мда… — Касьян задумался. — Пожалуй, я пойду.

— Вот и вся любовь, — горько вздохнула Доброгнева, когда парень ушел. — Струсил.

— Зачем он приходил? — спросила, выйдя в коридор, Милана.

— Девочка моя, — обрадовалась ей госпожа Касси, но потом заохала. — Боже, ты такая бледная, и глазки опухли. Ну, разве можно столько плакать? Пойдем, пойдем, покушаешь что-нибудь.