Амазонки

— Джон, — вздохнула Хьяра. — Я знаю, что к рабству в твоей стране отношение кране негативное, но здесь без рабов никак не выжить.

Джон согласно кивнул.

— Я знаю, ты сдружился с некоторыми рабами, — продолжила девушка. — И мне понятно твое желание помочь другу. Но если ты ему поможешь, он быстрее выкупится и уедет домой, а я этого не хочу. Себастьян один из лучших рабов моего гарема и чем дольше он будет здесь, тем мне лучше. Нет, я не буду прибавлять ему сумму выкупа без причины, — сказала она, заметив вопрос, готовый сорваться у Джона.

— Ясно, — вздохнул Джон. — Жаль. Но могу я хотя бы попрощаться с ребятами? — спросил он.

— Кого ты хочешь увидеть?

— Себастьяна и Александра. Они оба в гареме.

Хьяра позвала охрану и приказала привести обоих рабов, а сама простившись с Джоном ушла к себе.

— Черт, ну почему ты такая красивая и умная? — спросил тишину Джон, когда Хьяра ушла. — Была бы уродиной и дурой, я бы хоть разозлиться мог, а так все понятно, хоть и не справедливо.

— Джон, как я за тебя рад, — воскликнул Себастьян, войдя в комнату. — Нам сказали, тебя выкупили.

— Да, — ответил Джон и смутился, ему вдруг стало неловко перед недавними товарищами по несчастью.

— Я раз за тебя, — хлопнул его по плечу Александр. — Надо же, как быстро. Если честно то я тоже сомневался, что выкуп возможен, но вот теперь ты наглядный пример.

— Я попрощаться зашел, — сказал Джон.

— И тебе разрешили? — удивленно спросил Себастьян.

— Да, — смутился Джон. — Вообще то я не только за этим зашел. Я хотел немного денег за Себастьяна отдать. Алекс, ты прости, но ты из богатой семьи, тебя выкупят…

— Я все понимаю, — прервал его Александр.

— Джон, я даже не знаю как тебя благодарить, — тихо сказал Себастьян.

— Не за что меня благодарить, — вздохнул Джон. — Хозяйка денег оставить не разрешила.

— Почему? — удивленно в один голос спросили Алекс и Себастьян.

— Потому что Себастьян лучший раб ее гарема, и она не хочет, чтобы он выкупался быстрее.

— Все равно спасибо, — совсем грустно сказал Себастьян. — Ты настоящий друг, Джон.

— Себ, ты не отчаивайся, — стараясь утешить его, сказал Джон. — Она сказала, что не будет мешать тебе выкупиться, просто не хочет, чтобы это произошло раньше.

— Наверное, я должен гордиться, — грустно сказал Себастьян. — Лучший раб гарема.

— Себастьян, — одновременно сказали Джон и Александр.

— Ладно, ребята, простите меня, — тряхнул головой мужчина. — Развел нюни как ребенок. Ну подумаешь, еще год, мне все равно спешить некуда. Джон, я очень за тебя рад, правда. Завидую, но рад.

— Хочешь я найду твоих родных и начищу им морды? — предложил Джон.

— Хочу, — вдруг кивнул Себастьян. — Знаешь, я хоть и грожусь все время, что сделаю это сам, когда освобожусь, но боюсь мне все равно смелости не хватит.

— Договорились, — хлопнул приятеля по плечу Джон. — Адрес я помню, как только со срочными делами разберусь, сразу займусь твоей родней.

Джон уезжал из Предрайских Кущ со странным ощущением. Он как будто оставлял здесь частицу себя. Это было странно, он Джон Смит, человек который не привык, кому бы то ни было бесприкасловно подчиняться, понимал, что это место навсегда останется у него в памяти. И не потому, что он будет видеть в страшных снах время своего рабства, а потому что это место ему нравилось. Нет, быть рабом ему было очень неприятно, но он впервые в жизни нормально общался с человеком, принадлежащим совершенно к другому миру. Ему нравился Себастьян и Джон поклялся себе, что обязательно выполнит обещание данное другу. Раньше, в его прежней жизни, таких как Себастьян, мягких и незлобивых, он презирал. Презирал он и амазонок, но Хьяра совершенно перевернула его взгляд на них. Да, ее нельзя было назвать женственной, но она была Женщиной. Он был влюблен в нее и не отрицал этого даже для самого себя. Она была сильной, но какой-то очень мудрой и спокойной. Джону встречались такие женщины, но обычно они были уже в очень преклонном возрасте. Хьяра же сочетала в себе ум, красоту и силу, будь она обычной женщиной, Джон приложил бы массу усилий, чтобы завоевать ее. Хотя, живи она в другом месте, это была бы другая девушка, а не Хьяра.

Исламабад был большим торговым городом, в его порт ежедневно заходили десятки судов из разных стран мира. Предрайских амазонок здесь хорошо знали и уважали. Цепляться к ним решались только по незнанию заезжие гости, но женщины довольно быстро и доходчиво отбивали такие желания.

Уважая традиции города, Хьяра шла, закрыв лицо отрезом чалмы. В Исламабаде царил суровый патриархат, женщин за людей здесь не считали, ну, для Предрайских амазонок, конечно, делалось исключение, хотя их не считали за женщин. Женщина не имела права появиться на улице одна и с открытым лицом. Жен мужчины Исламабада могли иметь сколько угодно, ограничений не было, были бы деньги, чтобы платить калым. С Предрайскими Кущами Исламабад связывали давние торговые связи, и портить отношения с представительницами этой страны было чревато. Во-первых, они могли начистить обидчику рожу самостоятельно, а во вторых, султан Исламабада почти всегда в споре занимал сторону амазонок, дабы не оставить страну без такого выгодного сухопутного пути.

Хьяра шла на рынок, чтобы сделать необходимые закупки.

— О, достопочтеннейшая, — склонился перед ней Хасан: — Рад приветствовать вас. Да будут благосклонны к вам боги.

— Приветствую тебя, Хасан, — слегка поклонилась девушка, коснувшись ладонью лба и груди.

— Прошу Ваше Высочество почтить меня честью и зайти в эту скромную лавку, — Хасан отошел в сторону, и, склонившись, жестом пригласил девушку войти.

— У тебя и здесь лавки есть? — удивилась Хьяра, заходя в прохладное помещение магазина.

— У Хасана большая семья, — ответил торговец, прикрывая дверь, чтобы драгоценная прохлада не была вытеснена горячим воздухом с улицы: — А за свою семью я головой ручаюсь. Вот посмотрите, госпожа, ткани: шелк, лен, шерсть. Все что угодно моей госпоже. Или вот ковры, самые разнообразные, хотите шелковые, хотите шерстяные.

— Мне не нужны ковры, — перебирая шелк, сказала Хьяра.

— Отличная ткань, — сразу отойдя от ковров, затараторил Хасан. — Нежная, тонкая, очень вам к лицу, лучше ткани вам не найти. И для вас совсем не дорого.

Хьяру всегда раздражало подобное словоблудие купцов, кроме того, она прекрасно знала цену этому "И для вас совсем не дорого".

— Мне нужна не столько ткань, сколько одежда, — сказала девушка.

— Как пожелаете, — кивнул торговец, слегка разведя руками. — Вы только выберите ткань и расскажите, что хотите получить в итоге, и все будет сделано в лучшем виде. Я сейчас позову свою невестку, и она все для вас сделает.

Не поворачиваясь к девушке спиной Хасан попятился к внутренней двери и кого-то крикнул, на его зов вышла грузная женщина с головы до пят укутанная в пестрые одежды. Женщина молча поклонилась Хьяре. Девушка указала на ткани и нарисовала костюмы, которые хотела получить в итоге. Женщина внимательно слушала и молча кивала. Молча же она сняла с девушки мерки. Отдельно Хьяра отобрала ткани, которые надо было доставить к ее каравану.

— Сколько все это мне будет стоить? — спросила Хьяра.

Женщина не ответила, а лишь подняла глаза на Хасана, все время стоявшего немного в стороне.

— За все семьсот золотых, — живо ответил Хасан, жестом велев своей невестке уйти, но, заметив нахмуренные брови Хьяры, тут же добавил: — Но исключительно для вас, из-за моего глубочайшего уважения к Вашему Высочеству, пятьсот золотых.

— Я дам тебе триста, — сказала девушка: — И чтобы к концу недели все было готово.

— Триста за такие шикарные ткани, — застонал, заломив руки, торговец. — Триста золотых за замечательную работу, — и он схватился за сердце.

— Хасан, — оборвала его стенания девушка: — Я знаю, сколько стоит эта работа и эти ткани, я и так переплачиваю и поэтому не дам ни гроша больше. Но если ты недоволен, я поищу другого портного.