Страница 48 из 60
Вот пока и вся история пяти «КВ». Поляков не смог дописать ее. Мы попытаемся это сделать. В этом наш долг памяти перед героями-танкистами, перед героем-журналистом. Запрошены архивы, разосланы письма. Поиск продолжается!
Г. А. КОРОЛЕВ,
журналист, младший лейтенант запаса
ПАРТИЗАНСНАЯ ЗВЕЗДА
На втором этаже управления Южно-Уральской ордена Октябрьской Революции железной дороги в глаза бросается большой красивый «Стенд героев». Люди, фотографии которых на нем помещены, — гордость и слава магистрали. Среди них — портрет машиниста, на форменном кителе Золотая Звезда Героя Советского Союза. Это — Стародубцев Георгий Степанович.
…Разговор у нас как-то не клеился. Не помогали ордена и медали, фронтовые газеты и фотографии, аккуратно разложенные на столе. Наконец, жена Стародубцева приходит нам на помощь:
— Жора, а ты расскажи про «ножницы».
— Что вы на нее так посмотрели? — развеселился Георгий Степанович. — Ведь половина медалей ее. Вместе на фронте были. Я в небе, она санитарка в госпитале. Там и поженились… Эта тоже ее, — и указал на медаль. На ней выбито «За освобождение Белграда».
— А это что за награда? — я с интересом рассматриваю незнакомый золотой знак.
— Это Партизанская Звезда I степени. Один из высших орденов Югославии.
Да, хозяевам было чем удивить. И чтобы не упустить что-нибудь интересное, я попросил:
— Может, не с «ножниц» начнем, Георгий Степанович, а по порядку?
…Район Обояни. Тихо. Вдруг качнулась под ногами земля. Курская дуга, разжимаясь, встретила шквальным огнем танковые дивизии гитлеровцев.
Подняли по тревоге. Приказ: выйти в район аэродрома М. Оттуда немецкие самолеты прикрывали с воздуха атаки «тигров».
Штурмовики «ИЛы» вылетели в сопровождении истребителей, но сильный зенитный огонь на линии фронта отсек их. «ИЛы» остались без прикрытия. Прорвался только «ястребок» командира полка Героя Советского Союза подполковника Варчука. А с немецкого аэродрома навстречу уже поднялись вражеские истребители.
Но приказ есть приказ. И командир «ИЛов» Герой Советского Союза подполковник Савченко повел своих на цель. Немцы были ошеломлены: штурмовики против истребителей!
Наши прорвались. На аэродроме мощный взрыв — запылал склад с горючим. «Теперь-то уж фашисты не полетят», — радостно подумал Стародубцев и вдруг увидел, что его друга Ивана Фролова давят «мессершмитты».
— «Сосна», «Сосна», я — «Гранит». Иду на помощь!
Но что мог сделать штурмовик против истребителя! В этот момент появился «ястребок» подполковника Варчука. Прошитый пулеметной очередью запылал «мессер».
К концу боя в самолет Стародубцева угодил зенитный снаряд. Тяжело вести раненую машину. А тут еще «мессершмитты». Они преследовали до самой линии фронта. Только наши «ястребки», которые так и не прорвались сквозь плотную огневую преграду, здесь помогли боевым товарищам.
«Ножницы». Да, есть такой прием воздушного боя. Он требует не только мужества, но и мастерского управления самолетом.
Уже после освобождения Киева Стародубцев со своим напарником вылетел на «свободную охоту», как называют этот вид воздушной разведки. Зорко следили не столько за небом, сколько за землей.
Вдалеке показалась длинная «змейка». Взяли курс на нее. Оказалось, колонна «тигров» направляется в сторону Шепетовки. «ИЛы» устремились на колонну. Полетели противотанковые бомбы. Танки запылали.
Только советские летчики стали выходить из облачной пелены, как наскочили на немецкие «фоккеры».
— Мы их побаивались, — говорит Стародубцев. — Они, когда отбомбятся, могут драться как истребители. Смотрю, «фоккеры» уж кинулись в атаку. Даю команду: «Сосна», я «Гранит», делай «ножницы»! — и пошел на ведомого прямо в лоб, а он он на меня. Фашист уже пристроился к нему в хвост. И тут, выйдя навстречу «фоккеру», шарахнули его из автоматической пушки. Он бросился в сторону. Другой хотел было меня «клюнуть». А его уже Михаил встретил пулеметным огнем.
Моторы ревут. Мы снова делаем заход. И снова идем в лоб. Тут смотри в оба, чтобы не зацепить друг друга. Так, с оттяжкой на свой аэродром и резали мы небо «ножницами». Немцы ничего с нами поделать не смогли.
После прорыва в районе Бродов и взятия Львова и Перемышля по приказу командования ударная группа была брошена для прорыва обороны противника в районе Ясс.
— В начале августа 1944 года из Тернополя мы перебазировались в Бельцы, — вспоминает Стародубцев. — Нам противостояли эскадры немецких пикирующих бомбардировщиков, танковые дивизии, снятые Гитлером с других фронтов.
Войска генерала Толбухина готовили новую грандиозную операцию. Она вошла в историю Отечественной войны, как Ясско-Кишиневская. Здесь я со своим звеном сделал три разведывательных полета. Помню последний, в район Аунганы. Под моим командованием две шестерки «ИЛов». Летим. Ушли на 300 километров в глубь обороны немцев. Они, конечно, не ожидали такой дерзости.
Спустился ниже, внимательно разглядываю землю. Заметил гусеничные следы: «Старые или свежие? Не обмануться бы»… Были случаи — некоторые горячие головы, не разобравшись, расходовали весь боевой запас на пустой лес. И вдруг вижу жиденький, как от цигарки, дымок. «Ага, кухня дымит!» Даю команду: «Делай заход». И принялись мы этот лесок «утюжить» на бреющем. Начались взрывы, запылали цистерны с горючим. Фашисты — кто куда. А их там оказалось, что в муравейнике. Еще заход, второй, третий…
Это была большая группировка немцев. Отсюда они хотели ударить севернее Ясс и отбросить наши войска на линию фронта. За эту операцию я был награжден орденом Отечественной войны I степени.
На несколько дней наступило затишье. А 20 августа 1944 года, в 4 часа утра, сонная тишина взорвалась грохотом орудий. Разом ударили тысячи стволов. Казалось, смешались земля и небо. Горело все.
В прорыв сразу же был введен отдельный танковый корпус, своим острием нацеленный на румынский промышленный центр Плоешти. Перед танкистами была поставлена задача — захватить город с ходу, не дать немцам поджечь огромные нефтепромыслы. Нашей группе приказано прикрывать корпус с воздуха. Идти чуть впереди и уничтожать огневые точки немцев.
Натиск был настолько стремителен и дерзок, что немцы, опасаясь танковых клещей, бежали. Город и промыслы были спасены.
Особенно запомнился Георгию Степановичу случай под крупным железнодорожным узлом Винковци. Югославские партизаны сообщили: перед уходом гитлеровцы разрушат станцию. Сцепив два паровоза, они приделали к ним особый мощный крюк, которым и разворотят железнодорожный путь на многие километры. Но эта затея сорвалась: штурмовики Стародубцева уничтожили паровозы.
…Небо чистое, звонкое. Далеко слышен рокот «ИЛов». Стародубцев летит со своим ведомым Федосеевым. Внизу стелется первоклассное шоссе Нови-Сад — Белград. По нему немцы подтягивали свои войска, но услышав рокот самолетов, попрятали танки, автомашины под широкие кроны деревьев, что росли по обе стороны шоссе.
От зоркого взгляда Стародубцева враг не ушел. Спустился до бреющего и, конечно, заметил замаскировавшихся фашистов. Сбросил бомбы. Сделал еще три захода. Колонна была разгромлена.
А «ИЛы» уже устремились дальше на запад, в сторону железнодорожных магистралей: Винковци — Белград и Загреб — Белград. Снова идут на бреющем. Посмотрел Стародубцев, глазам не поверил: обе железные дороги буквально забиты эшелонами с живой силой, танками, пушками. 12 эшелонов насчитал. Вся махина двигалась в сторону Белграда.
Эти разведывательные данные помогли разобраться в создавшейся боевой обстановке. Фашисты превратили город и его подступы в мощный оборонительный рубеж. Подтягивают последние резервы. Намереваются во что бы то ни стало задержать продвижение Советской Армии. И вот в октябре 1944 года начались упорные многодневные бои за столицу Югославии. Плечом к плечу с советскими войсками шли на приступ вражеских укреплений части югославской Народно-освободительной армии.