Страница 7 из 60
Картины из Национальной галереи были, видимо, кем-то сначала похищены, а затем возвращены в «Граслебен». Служители берлинских музеев вряд ли стали бы сваливать в углу как попало свои самые ценные картины, тут потрудились другие, непосвященные люди. Директор шахты, во всяком случае, рассказывал: «Большую часть хранившихся ценностей уже забрали — их вывозили представители то одних, то других официальных инстанций. Часть просто разворовали… Нам говорили, что процентов десять всех картин прихватили с собой американские военные». Два английских офицера из той же команды заявили несколько лет спустя: «Из 6800 ящиков, доставленных из "Граслебена" в Целле (на английский сборный пункт художественных ценностей), больше половины оказались уже вскрытыми».
Фримут считает, что англичане в угоду своим американским союзникам инсценировали пожар в шахте, чтобы таким образом скрыть похищение 109 картин. Ведь в их руки попала опись хранившихся произведений искусства, которую составил реставратор Вернер Чирх, бесследно исчезнувший в 1945 г. Согласно этой описи, 109 картин не хватает. Считается, что они сгорели в башне в Фридрихсхайне, на которой стояли зенитные орудия. Но профессор Карл Вайкерт, руководивший тогда эвакуацией картин, документально утверждает, что вся Национальная галерея была переправлена на Запад. Куда же делись остальные картины?
Утверждают, что в зенитной башне в Фридрихсхайне, где в мае 1945 г. на глазах у русских огонь полыхал по всем этажам, якобы сгорели еще 417 картин из берлинского Музея кайзера Фридриха. Но, по данным профессора Вайкерта, они тоже были отправлены на Запад. В ноябре 1945 г. генеральный директор государственных музеев Отто Кюммель рассказывал, что русские обнаружили в выгоревшей башне остатки от зажигательных фугасов. Английские специалисты по спасению произведений искусства высказали предположение, что пожар должен был «скрыть следы хищений», — тот же вывод, к которому пришел и Фримут в отношении пожара на шахте «Граслебен».
В ту прекрасную и ужасную весну пожары полыхали не только в «Граслебене» и Фридрихсхайне. Так, на рудниках в Штасфурте, где наряду с другими ценностями хранилось около 600 картин из магдебургского Музея кайзера Фридриха, после прихода американцев в апреле 1945 г. случилось два пожара. Тем, кто шел по следам исчезнувших сокровищ, удалось разыскать одного 82-летнего свидетеля, который рассказал о странных вещах. После пожара, уверяет он, в шахту не разрешили спуститься ни одному немцу. Но на фотографиях тех дней трудно обнаружить следы пожара: зафиксированы лишь груды обрушившейся породы, среди которой лежат картонные коробки, из вскрытого ящика торчит войлок. А между тем на рынках картин в последние годы не раз появлялись произведения из магдебургской коллекции, одну картину продали в Данию. Тогдашний директор магдебургского музея сбежал на Запад вместе с англичанами…
В конце сентября 1945 г. в гессенской деревне Вольприхаузен в результате пожара произошел взрыв на шахте «Виттекинд», там наряду с боеприпасами хранилась библиотека Геттингенского университета, в результате погибло 360 тыс. книг. В той же штольне, за труднопроходимым нагромождением породы, находилась, как предполагает Георг Штайн, любитель, занимающийся поисками пропавших сокровищ, и знаменитая Янтарная комната, похищенная нацистами в Советском Союзе.
Установить достоверные причины пожаров не удалось. Одни ссылались на небрежность, другие обвиняли во всем иностранных рабочих. Но возникает вопрос: кому было выгодно замести следы? Подозрительны некоторые несуразности и исправления дат, обнаруженные Клаусом Гольдманом в описях эвакуированных из Берлина ценностей.
Еще в сентябре 1948 г. союзникам было сообщено, что хранителям немецких музеев удалось спрятать от победителей некоторые ценности: «Часть из них хранится в тайниках по сей день». Это утверждение актуально и сегодня. Сейчас, когда союзники отказались от своих прав и нет оснований опасаться переговоров о мирном договоре с Германией, в рамках которых бывшие ее противники могли бы снова выдвинуть свои претензии, вполне возможно, что часть сокровищ снова появится на свет божий из тайных хранилищ и складов, из монастырских подвалов.
Что касается многих уникальных коллекций и других художественных ценностей, то подозрение по-прежнему падает на американцев и русских. Уже за месяц до капитуляции Германии американцам, видимо, удалось захватить все крупнейшие собрания ценностей, библиотек и архивы, причем под предлогом сбора трофеев в «общий союзнический котел». Но как только Потсдамская конференция приняла решение о разделе Германии, «наместник» Вашингтона в американской оккупационной зоне генерал Л. Клей тут же получил долгожданное разрешение на отправку в США немецких произведений искусства. Эдвин Полей, уполномоченный по репарациям, предложил пока помалкивать о планах их использования, а всем остальным сказать, что они вывозятся лишь в целях обеспечения лучших условий хранения.
1 августа госсекретарь Джеймс Бирнс дал именно такое разъяснение своим коллегам из Москвы и Лондона — Молотову и Бевину: в Германии, заявил он, не хватает хранилищ для предметов культуры.
Это была явная ложь. Американские офицеры из службы спасения произведений искусства обеспечили ремонт крупных зданий, картины размещались в хорошо проветриваемых помещениях. Уголь на зиму был запасен. Поэтому, когда в начале ноября генерал Эйзенхауэр по указанию президента Трумэна приказал сборному пункту в Висбадене немедленно подготовить для отправки в Америку 200 картин из Берлинской картинной галереи, офицеры были просто шокированы. Директор нью-йоркского музея «Метрополитен» Френсис Тейлор по каталогу отобрал картины из Музея кайзера Фридриха. И добавил к ним две картины из собрания Национальной галереи, видимо, в угоду Эйзенхауэру. Сопровождать груз по маршруту Париж — Гавр — Нью-Йорк поручили Ламонту Моору из группы спасения художественных ценностей.
И свободное общество показало, на что оно способно, когда власть предержащие забывают заповеди правового государства и морали. Офицер той же команды Уолтер Фармер, которому было всего 34 года, возмутился, услышав отговорку, смысл которой сводился к тому, что ценности «изъяты в целях обеспечения безопасного хранения», ведь такой же отговоркой пользовался и нацистский министр Розенберг при хищении художественных ценностей в Европе. «Мы не лучше и не хуже немцев. Факт, что мы многому научились у них, особенно непорядочности», — писал он своей жене. По его инициативе 7 ноября 1945 г. 24 из 32 офицеров службы спасения художественных ценностей, действовавших к северу от Альп, составили и подписали «Висбаденский манифест», свидетельство их добропорядочности и смелости. Протест они отправили по инстанциям.
200 картин, вывезенных по приказу Трумэна, создают, говорится в манифесте, «прецедент, который трудно оправдать в моральном плане». А затем идут слова, которые и сегодня заслуживают того, чтобы их знало молодое поколение: «Никакая историческая обида не бывает такой устойчивой и не вызывает столько справедливой горечи, как конфискация под любым предлогом, пусть даже в качестве военных трофеев, части культурного наследия нации… У всех нас есть определенные обязательства перед Отечеством, но у цивилизованных наций есть и всеобщая обязанность соблюдать справедливость и порядочность, насаждать право, а не насилие». Текст этого документа попал на страницы прессы. По Соединенным Штатам прокатилась волна возмущения. 9 мая 1946 г. 95 директоров музеев, профессоров и частных коллекционеров потребовали от президента Трумэна немедленного возвращения картин в Германию. Но конгресс не позволил президенту выполнить это требование. Картины, среди которых были полотна Брейгеля, Кранаха, Гольбейна, а также пятнадцать произведений Рембрандта и шесть картин Рубенса, сначала экспонировались в Вашингтоне, а затем целый год колесили по Америке в фургонах для перевозки лошадей. Вся выручка шла фонду помощи немецким детям.
Весной 1948 г. генерал Клей неожиданно сделал поворот на 180 градусов: художественные ценности Германии стали для него пропагандистским оружием в «холодной войне» против русских. Картины вернулись в Германию, но из-за блокады Берлина сначала снова оказались в Висбадене.