Страница 16 из 22
Данди рассмеялась и тоже стала укладываться спать. Я услышала, как заскрипели половицы под ее матрацем.
— Интересно, — пробормотала она сонным голосом, — какой он, этот артист? Старый ли он? Есть ли у него жена? Он был таким красивым на той афише, помнишь, Мери? И почти голый.
Я улыбнулась в темноте. Мне не нужно было бы бояться ни слабохарактерности Джека, ни гнева его отца, если бы этот акробат на трапеции пококетничал с Данди два месяца, которые он должен пробыть здесь. А потом бы уехал.
Во всяком случае, он оказался пунктуален. Едва наступил холодный ноябрьский рассвет, как человек из Бристоля появился в нашем дворе с одной маленькой сумкой в руках. Он был одет очень скромно, как фермер, одежда была добротной, но простой и немодной. Но великолепные усы, лихо закручиваясь вверх, делали его лицо хвастливым и добродушным. Уильям тут же побежал звать Роберта, а мы с Данди продолжали наблюдать за ним из окошка.
Роберт сразу же вышел и протянул приезжему руку как равному. Уильяму велели отнести сумку гостя в дом.
— Он будет спать у них, — прошептала мне Данди.
— Главное, где он будет есть?
Эти вопросы занимали нас больше всего.
Теперь во дворе появился Джек, его представили гостю.
— Мой сын Джек, — сказал Роберт. — Джек, это синьор Джулио.
— Иностранец, — опять раздался под моим ухом шепот Данди.
— Зовите меня Дэвид, — улыбнулся незнакомец. — Синьор Джулио — это мой псевдоним. Мы решили, что он звучит лучше.
Тут Роберт так быстро обернулся к нам, что мы даже не успели пригнуться.
— Ну-ка, спускайтесь сюда, — позвал он.
Мы мигом слетели по лестнице, и Данди пропустила меня вперед. Я была одета в рабочие бриджи и белую рубаху, которая когда-то принадлежала Джеку, и под взглядом Дэвида покраснела до корней волос. Но, подняв глаза, я увидела, что он изучает, насколько я сильна и пригодна для этой работы. Он одобрительно кивнул Роберту.
— Это Меридон, — представил меня Роберт. — Если вам удастся научить ее работать на высоте, я буду вам очень признателен. Но я дал слово, что мы не станем заставлять ее. Она боится высоты.
— Этим страдают многие, — улыбнулся Дэвид. — Но иногда из них выходят прекрасные артисты.
Его манера говорить напоминала мне того человека из Уэллса, который продал моему отцу самого крошечного пони, какого я когда-либо видела.
— А это Данди, ее сестра, — сказал Роберт.
Данди медленно вышла вперед, не сводя глаз с Дэвида, и на ее губах играла едва заметная улыбка.
— Люди станут платить, только чтобы посмотреть на вас, — очень тихо произнес Дэвид.
Она просияла.
— Отлично, — отрывисто сказал Роберт. — А теперь пойдемте в амбар. Мы оборудовали все, как вы велели, но если что-то не в порядке, то мы все исправим. Тренировки можно начать прямо сегодня.
Дэвид кивнул, и мы все отправились через сад к сараю. Когда мы приблизились к нему, Роберт распахнул дверь и Дэвид вошел внутрь и огляделся. Я заметила, что здесь он чувствует себя гораздо увереннее, чем во дворе.
— Хорошо, — одобрил он. — Вы поняли все мои рисунки?
— Да, — гордо ответил Роберт, — но плотник не знал, для чего это все предназначено, и мог в чем-то ошибиться. — Он вынул трубку из кармана и стал набивать ее табаком.
Дэвид направился к трапеции и, подпрыгнув, ухватился за нее. На секунду застыв, он согнул ноги под прямым углом и совершил три полных оборота. Затем спрыгнул на пол и, перекувырнувшись через голову, вытянулся в струнку, ослепительно улыбаясь.
— Я попрошу вас не курить здесь, — вежливо сказал он Роберту.
— Что? — в изумлении переспросил тот и вынул трубку изо рта.
— Здесь нельзя курить, — повторил Дэвид и повернулся к нам. — Здесь нельзя пить, есть, курить, нельзя валять дурака. Отнеситесь к этому делу серьезно. Не приходите сюда, если вы в плохом настроении. Здесь должна царить атмосфера как в церкви. Здесь вы становитесь артистами.
Роберт незаметно вышел и вытряхнул трубку прямо в мокрую траву. Он ничего не сказал. И я вспомнила, как он когда-то внушал нам с Джеком, чтобы мы никогда не ссорились на арене. Ну что же. Если он хочет платить деньги за то, чтобы ему самому делали замечания, это его дело. Он встретил мой взгляд и виновато мне улыбнулся.
Данди и Джек слушали Дэвида с благоговением. Им чрезвычайно польстила мысль о том, что они будут тренироваться в таком священном месте.
— А артисты — это люди, которые творят красоту. Так же, как поэты, художники или музыканты. — В голосе Дэвида звучало волнение. Тут он обратился к вернувшемуся в амбар Роберту: — Здесь предусмотрен обогрев?
Роберт выглядел удивленным.
— На вашем рисунке была печка, но я подумал, что она не понадобится. Вам будет жарко от работы.
— Нет, — покачал головой Дэвид, — сухожилия не разогреваются от работы. И тогда их легко повредить. На этом не надо экономить. Я не буду работать без печки.
— Я велю установить ее сегодня же, — с готовностью согласился Роберт. — Я думал, это напоминает работу с лошадьми. Мне всегда становится жарко в это время. Но тут, конечно, другое дело.
Дэвид с неудовольствием посмотрел на Данди.
— Ты не могла бы надеть какие-нибудь бриджи, как твоя сестра?
Ее лицо вытянулось.
— Я буду выступать в короткой юбке, — заявила она. — Так мне обещал Роберт.
— Короткая юбка? — Дэвид повернулся к Роберту, улыбаясь.
— Розовая, — кивнул тот. — Короткая пышная юбка с блестящими пуговицами и просторная блузка с рукавами.
— С голыми руками выступать безопасней, — возразил Дэвид. — Ее так легче поймать.
— Обнаженные руки и шея? — спросил Роберт, попыхивая трубкой. — Узкий корсаж и юбка выше колен? Да меня просто привлекут к суду.
— Зато вы сразу же заработали бы кучу денег, — рассмеялся Дэвид. — Если бы, конечно, девушка согласилась выступать в таком виде.
— Данди? — И Роберт указал на мою сестру концом трубки. — Да она согласилась бы выступать даже нагишом, не правда ли, малышка?
— Я не возражаю против короткой юбки и маленького корсажа, — притворно скромно сказала она.
— Очень хорошо, — подвел итог разговору Дэвид, — но тренироваться ты будешь в бриджах и плотной рубашке с короткими рукавами.
— Бегом домой, Данди, — приказал Роберт. — Миссис Гривс найдет для тебя что-нибудь подходящее. — И он взглянул на Джека и меня. — У этих двоих все в порядке?
— Да, — ответил Дэвид.
— Тогда я оставляю вас, — нехотя сказал Роберт. — Итак, наш уговор: они должны научиться прыгать на трапецию, раскачиваться на ней, перепрыгивать к Джеку и от него обратно на свою подвесную раму. И это за два месяца.
— Я помню, — бесстрастно ответил Дэвид. — Не забудьте и вы мои условия. Работать мы будем до одиннадцати, затем завтрак. Потом мы занимаемся до четырех, и после этого нам необходим отдых.
— Согласен, — сказал Роберт. — Но завтра я обещал Мери взять ее на ярмарку.
Дэвид кивнул и подождал, пока Роберт выйдет.
— А теперь — за работу, — обратился он к нам с Джеком.
ГЛАВА 7
Под влиянием страха перед веревками и раскачивающейся на них трапецией я было подумала, что Дэвид заставит нас работать наверху в первое же утро. Но он так не сделал. Еще до того, как вернулась Данди, очень хорошенькая даже в мешковатых бриджах Уильяма и льняной рубашке Джека, он велел нам приседать, а затем совершить пять кругов по амбару во все нарастающем темпе.
Затем мы прыгали, бегали и разминались до тех пор, пока не разогрелись. Тщательно уложенные волосы Данди распустились, и она небрежно сколола их на затылке. Все мы находились в хорошей спортивной форме. Мы с Джеком каждый вечер упорно тренировались на неоседланной лошади и приобрели молниеносную реакцию. При всей любви Данди поваляться она была в состоянии пройти за день двадцать — тридцать миль, а после этого еще поплавать наперегонки.