Страница 47 из 61
Так что тут даже еврейские источники, склонные усматривать антисемитский выпад даже в наводнении на островах Фиджи, в сознательных мерах антиеврейского характера Англию не обвиняют. Если уж кого и хотели попридержать британские законодатели, то это католиков, и потому в присягах и прочем присутствовали некоторые элементы подчеркнуто протестантского характера, чтобы католик не мог через них пройти. А то, что это мешает евреям, никому в голову не приходило, так же как, кстати, и мусульманам с индусами. Впрочем, мысль о том, что мусульманин сподобится претендовать на пост юриста, могла прийти тогда разве что в совершенно безумную голову.
А вот местные евреи никогда не оставляли своего стремления заняться адвокатской практикой. Первым евреем, который в 1887 году стал адвокатом, был Ф. Голдсмид: произнося присягу, он опустил мешавшие ему слова, правда (насколько же человек стал британцем по духу!), заранее предупредил об этом всех, кому эту присягу давал. И так как-то получилось (о, это важное для британцев слово «прецедент»!), что адвокатами становилось все больше и больше евреев. Хотя в сравнении с другими европейскими странами число их все равно было трудно назвать великим. Но и малым его тоже не назовешь. Не Польша, конечно же, не Венгрия и даже не Австрия догитлеровских времен… А вот юристы-судьи, правоведы еврейского происхождения и вероисповедания были заметны.
Зато после Второй мировой евреи составляли уже десять процентов солиситоров (адвокатов, имеющих право выступать лишь в низших судебных инстанциях, вроде нашего нарсуда). Среди барристеров (выступающих в судах высшей инстанции) этот процент был чуть ниже. Но зато к 1970 году членами Верховного суда были аж шестеро евреев. Такого вы во всей остальной Европе не найдете, сколько бы ни старались.
Как известно, в Англии все не как у людей. Нет, к примеру, в стране прокуроров. Вместо них — адвокат короля (королевы). А есть еще и королевские адвокаты — люди, которым доверены дела правящего дома (из их числа очень часто назначаются члены Верховного суда и прочие юридические сановники). Называют их «silk coats» («шелковые мантии»). Так вот — первой женщиной, получившей такую мантию, была еврейка по имени Роза Хейлборн.
В Британии по этому поводу острили:
— Как же она будет заседать с другими «шелковыми»?
— А что?
— Так ведь у евреев, кажется, мужчины и женщины даже в синагоге вместе не сидят…
Расцвет и процветание бывших британских колоний (впоследствии — членов Британского Содружества Наций) вполне естественным образом привели к расцвету и процветанию тамошних еврейских общин. И, соответственно, к росту юридической активности местных иудеев. Мы сейчас имеем в виду прежде всего такие страны, как Австралия и Канада. И, разумеется, времена, когда поездка туда никак не напоминала ссылку без возврата.
Прежде всего эти страны можно было рассматривать как районы (огромные!) единого англосаксонского мира (тоже огромного!) с единым, как любят писать в нашей прессе, юридическим полем. Поэтому, получив образование, скажем, в Англии и не найдя в метрополии достойного своим силам применения, молодой адвокат мог перебраться в Австралию или Канаду и начать свою карьеру там. У него не было ни языкового барьера, ни трудностей с признанием диплома. И вдобавок никаких ограничений для лиц, выразимся так, нехристианских вероисповеданий тоже не существовало (анекдоты про мистера Кона или Шапиро во внимание принимать не будем: где без этих анекдотов обходится? Даже там, где ни Кона, ни Шапиро нет…).
В Австралии были другие заботы — как ограничить иммиграцию из Азии да Восточной и Южной Европы. Но дедушки Кона и Шапиро так давно перебрались из Восточной Европы в Англию, что внуки их стали уже привилегированными переселенцами со «Старой Родины-Матери».
Потребность же в специалистах была, и немалая. Так уж вышло, что многие евреи-юристы, начав с младших партнеров в юридических конторах, получали столь лестные предложения на государственную службу, что переходили на службу британской короны. И многие приезжавшие, чтобы сколотить состояние и вернуться в Англию, оставались насовсем. Не зря на Зеленом континенте говорят: до Австралии трудно добраться, зато, добравшись, назад не захочешь. Не уверен, что первопоселенцы этого материка, которых везли в трюмах, в цепях и по приговору суда, так уж назад не хотели. Но то, что их потомки, равно как и потомки их надзирателей, и бодрые правнуки Кона и Шапиро, все как один являются отчаянными австралийскими патриотами — факт, отмеченный в литературе.
В 60-е годы XIX века был принят в сословие адвокатов Сиднея Дж. Саломон. Но не успел он развернуть адвокатскую практику, как его назначили высшим чиновником министерства юстиции штата Новый Южный Уэльс, а еще лет через двадцать — главным судьей штата. Там же членом Верховного суда стал Коэн, а спикером парламента — Леви. А еще один Коэн занял пост королевского адвоката (по-нашему: прокурора штата).
И вот ведь какая странная вещь: после Первой мировой войны еврейское население Австралии выросло (и заметно!), а число евреев среди юристов — нет. Число адвокатов даже уменьшилось. Слишком их, видать, оттягивала госслужба…
К примеру, сэр Айзек Айзекс в 1927 году исполнял обязанности председателя Верховного суда Австралии, затем, в 1930–1931 годах, стал уже не «и. о.», а полным председателем. И кто знает, как далеко бы пошел, если б не назначили его генерал-губернатором страны, то есть вторым человеком после британского короля. Но король-то — в стольном граде Лондоне, а сэр Айзек — тут. Я так думаю, что за пост генерал-губернатора любой еврей-адвокат от Варшавы до Берлина отказался бы от занятий адвокатурой не раздумывая. Так что не будем судить сэра Айзека строго…
Короче говоря, в Австралии и сегодня много евреев-адвокатов. Но это не единственное их занятие в юриспруденции.
Никто не мешал евреям заниматься любым видом юридической деятельности и в братской Канаде. Были среди них и судьи, и министры (в провинциях), и изрядное количество профессоров юриспруденции. Генерал-губернаторов, правда, не было.
И все же количество евреев-адвокатов не столь велико, хоть и дискриминации нет. Причиной тому, увы, близость Соединенных Штатов. Образование дешевле получить в Канаде, причем образование высокого качества, а дипломы признаются по обе стороны Ниагарского водопада. Вот и полетели стаи евреев-адвокатов к югу. Поле деятельности там шире. А поле юридическое — одно.
Немецкий адвокат немыслим без титула «доктор». А получал этот титул каждый окончивший университет, тогда как оканчивавшие технический вуз становились обладателями не менее почетного звания «инженер», которое тоже употреблялось повсюду. Даже на списке жильцов у входа обязательно было отмечено: «инженер» или «доктор». Или «обер-лейтенант полиции»… Юрист обозначался как JUDr — аббревиатурой от латинского «доктор общего права». Как вы знаете, слово «еврей» на немецком звучит «Jude», и это давало повод для многочисленных плоских шуточек, обыгрывавших сходство юридического титула с названием национальности. Шуточки отпускали профессиональные юмористы, а эта профессия во многих европейских странах всегда была не менее еврейской, чем те, о которых мы уже писали.
Само собой, причиной изобилия такого рода шуток было изобилие еврейских адвокатов. Учиться в немецких университетах, не меняя вероисповедания, евреи начали еще в XVIII веке; правда, поначалу лишь на медицинских факультетах. Юридические же оставались для них закрытыми еще довольно долго. После революционных событий 1848 года евреи получили-таки право заниматься юриспруденцией, хотя, конечно, и не во всех немецких государствах. В Пруссии, к примеру, получили. Но одно дело — диплом иметь, а другое — заниматься практикой. Те, кого ну очень тянуло в юриспруденцию, крестились (потому о них пока что и разговора нет), другие писали теоретические труды и даже приобретали на этом поприще широкую известность. Известностью, впрочем, сыт не будешь, а в адвокаты, где сытость обеспечена, попасть было крайне затруднительно.