Скандальные наслаждения

– Может, ему не нравится, что его деньги тратятся таким образом.

– Это мои деньги, лорд Гриффин. Наследство моей двоюродной бабушки, помимо приданого. Я владею им независимо от Максимуса… или от кого-либо еще. Я могу делать с этим все, что пожелаю, а я желаю помочь детям, которые живут в этом приюте.

– Прошу прощения за неверные выводы. – Гриффин поднял руки, показывая, что сдается. – Почему вашему брату ненавистна даже мысль о том, что вы помогаете сиротам?

Геро поморщилась:

– Дело не в сиротах, а в том, где они живут. Наших родителей убили на одной из улиц Сент-Джайлза. Брат ненавидит это место.

– А! – Гриффин откинул болезненно пульсирующую голову на мягкую спинку сиденья.

– Мне было восемь лет, когда это случилось, – тихо сказала она, хотя он ее не спрашивал. – Они поехали посмотреть пьесу и взяли с собой Максимуса – ему тогда исполнилось четырнадцать. Мы с Фебой остались дома – были еще слишком маленькими для таких взрослых развлечений.

Гриффин нахмурился, неожиданно заинтересовавшись:

– Странно. Ведь в Сент-Джайлзе нет театра.

– Не знаю. – Геро покачала головой. – Максимус никогда мне об этом не говорил… даже если и знал. Я помню, как проснулась на следующее утро от того, что кто-то плакал. Наша няня очень любила маму, и все слуги были в ужасном состоянии.

– Не сомневаюсь, – тихо произнес он.

Она повела плечом – неловкое движение, не похожее на ее обычную грациозность.

– Максимус сидел в своих комнатах несколько дней и не хотел ни с кем разговаривать. Домом никто не занимался. Я помню, как в то утро ела холодную кашу в детской, а снизу доносились топот и разговоры взрослых. На меня никто не обращал внимания. Потом появились поверенные и юристы, какие-то чужие люди. Лишь когда через две недели приехала кузина Батильда, я почувствовала, что кому-то нужна и кто-то обо мне позаботится. Она душилась сладкими духами, а ее черные юбки были жесткие и колючие, и я не прижималась к ней, как это делала Феба.

Геро посмотрела на него с извиняющейся улыбкой.

А он представил ее маленькой девочкой, бледной, серьезной, с веснушками. Эта девочка боялась, что на свете нет никого, кому она нужна, кто позаботится о ней. Ему стало больно за нее.

Гриффин выглянул в окно, рассеянно отметив, что улицы выглядят еще хуже, чем раньше, если только такое возможно.

– Вы сюда опять приедете?

– Да, – без колебания ответила она.

– Понятно. – Гриффин потер руками лицо – щетина на скулах уколола ему ладони. Он наверняка выглядит как грязное животное. Господи, только на прошлой неделе в Сент-Джайлзе напали на женщину и убили. – Послушайте, мне совесть не позволяет допустить, чтобы вы ходили одна по улицам Сент-Джайлза.

Геро застыла, и губы у нее дрогнули – наверняка она хотела возразить.

Он наклонился к ней, опершись локтями о колени, и посмотрел прямо в глаза.

– Я не могу этого допустить – и это окончательно, – так что оставьте при себе ваши причины и доводы.

Геро молча вскинула подбородок и отвернулась к окну.

Гриффин не удержался и улыбнулся – она так величественна в своей обиде на него.

– Но я хочу предложить вам сделку.

Брови у нее нахмурились.

– Какую сделку?

– Я не расскажу ни Уэйкфилду, ни Томасу о ваших «прогулках» по Сент-Джайлзу, если вы позволите мне сопровождать вас.

С минуту Геро просто смотрела на него, потом решительно покачала головой:

– Я не могу на это согласиться.

– Почему?

– Потому, лорд Гриффин, что меня не должны видеть в вашем обществе, – сказала она, а его словно окатили ледяной водой. – Я знаю, что вы соблазнили первую жену вашего брата.

Рединг запрокинул голову и расхохотался. Смех был веселый, но что-то насторожило Геро. Она вдруг остро ощутила, что они находятся в тесном пространстве кареты, а она не очень-то хорошо знает Рединга.

А то, что ей известно, говорит не в его пользу.

Она с опаской наблюдала за ним. Рединг перестал смеяться, вытер глаза рукавом и перевел дух.

Когда он на нее снова посмотрел, в его глазах промелькнул гнев.

– Слушаете сплетни, леди Совершенство?

Геро встретила его разъяренный взгляд спокойно.

– Вы отрицаете это обвинение?

– К чему? – Его рот скривился в неприятной ухмылке. – Вы и все остальные глупые, жалкие сплетники уже все решили. Возражать и говорить, что меня оболгали? Не желаю выглядеть дураком.

От этих обидных слов Геро закусила губу и опустила глаза, глядя себе на руки, сложенные на коленях. Она была рада, что руки у нее хотя бы не дрожат. Зато внутри все дрожало. Неужели ей не все равно, что этот человек приравнял ее к глупым и жалким сплетникам?

Карета дернулась и остановилась. Они находились у начала Мейден-лейн. Геро взглянула на Рединга – он, в свою очередь, задумчиво смотрел на нее из-под полуопущенных век.

– В любом случае это не важно, – сказал он.

– Что не важно?

– То, что у меня репутация распутника и обольстителя невинных… в том числе жены моего брата. – Он устало махнул рукой, словно это действительно не имело для него никакого значения. – Я все равно не допущу, чтобы вы рисковали своей хорошенькой головкой, разъезжая по Сент-Джайлзу. Либо вы позволите мне сопровождать вас и оберегать, либо я пойду к Уэйкфилду и Томасу. Выбирайте.

Он спустил на глаза шляпу и скрестил руки на груди, словно собирался подремать.

Геро смотрела на него в полном недоумении, но Рединг не сдвинулся с места. Очевидно, он ничего больше не скажет.

Дверь кареты распахнулась, и Джордж, один из двоих крепких кучеров, которых она выбрала для этой поездки, с любопытством заглянул в карету.

– Миледи?

Она повернулась к Редингу и кашлянула:

– Я собираюсь осмотреть строительный участок.

Рединг не пошевелился.

Что ж, хорошо! Она не станет сидеть и ждать ответа от этого грубияна. Геро встала и выбралась из кареты с помощью Джорджа.

Приподняв юбки, она пошла по Мейден-лейн к тому месту, где строился приют. А когда приблизилась, ее худшие страхи подтвердились – строительный участок выглядел голым и безжизненным. Геро опустила юбки и нахмурилась.

Джордж переминался с ноги на ногу.

– Мне посмотреть, есть тут кто-нибудь, миледи?

– Да, посмотри. – Геро была благодарна ему за помощь.

Джордж ушел, а она вздохнула. Дом получился бы замечательным… если только его когда-нибудь достроят. Они скупили дома вокруг обломков сгоревшего дома. Теперь фундамент и фасад того, что могло стать красивым кирпичным зданием, заняли бы большую часть одной стороны улицы. Геро повернулась и посмотрела на другую сторону. Дома стояли так близко, что казалось, будто они подпирают друг друга. Деревянные стены, осыпающийся кирпич, покосившиеся верхние этажи, опасно нависающие над узкой улицей… Чудо, что все эти дома еще не рухнули.

– Миледи, – к ней подошел Джордж, а с ним – неопрятного вида человек. – Вот только его я и смог найти, – сказал Джордж. – Утверждает, будто он здешний сторож.

Геро с удивлением взглянула на тощую фигуру в грязном пальто синего цвета. Он держал в руке наполовину объеденную корку хлеба.

При виде Геро сторож стянул с головы рваную плоскую шляпу и так низко поклонился, что его седые длинные волосы почти задели землю.

– Миледи, – произнес он.

– Как ваше имя?

– Пратт. – Он прижал шляпу и кусок хлеба к груди и смотрел на нее с благоговейным выражением.

Геро вздохнула:

– А где рабочие, мистер Пратт?

Сторож скосил глаза, потом закатил их наверх.

– Право, не знаю, миледи. Я уверен, что они скоро вернутся.

– А мистер Томпсон?

– Я его давно не видел. – Пратт пожал плечами и откусил кусок хлеба.

Геро сжала губы и отвернулась от него. Мистер Томпсон был архитектором нового приюта и отвечал за строительство. Когда все еще только обсуждалось, он представил прекрасный подробный чертеж дома. Они с леди Кэр остались им очень довольны. Однако когда началось строительство, мистера Томпсона как будто подменили. На него уже нельзя было положиться. Куда-то подевались кирпичи, которые он якобы заказал. Их доставка постоянно откладывалась, а рабочие разбежались.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.