Страница 33 из 43
Он снова хотел меня… Очень хотел… В этот раз все было совсем иначе. Сергей чутко прислушивался к импульсам, посылаемым моим возбужденным телом, он нежно ласкал и целовал его, тревожил своим дыханием разгоряченную кожу, в его сильных руках я чувствовала себя невесомой и хрупкой пылинкой, пляшущей в пятне солнечного света… Я сама не помнила, сколько времени продолжалось это сладостное безумие. Иногда мы замирали на мгновение, любуясь друг другом, и танец возобновлялся…
Мы так и заснули, держа друг друга в объятиях.
Утром я проснулась довольно поздно. Повернув голову, я увидела на соседней подушке лицо Сергея. Он крепко спал и, как ребенок, чему-то улыбался во сне. Я долго лежала, боясь пошевелиться, рассматривая черты этого парня, страстно твердившего мне вчера о своих чувствах, о любви ко мне… Почему я никогда вот так вот долго и внимательно не рассматривала лицо Павла, когда он был жив и так же красив, как мой вчерашний любовник… Тогда сейчас я, наверное, не испытывала бы такой тоски, чувствуя, как ускользает от меня его образ, вытесняется другими, уплывает в прошлое… Я так сильно любила своего мужа, что думала, никто в целом свете не сможет заменить мне его. Руки, губы, глаза Паши — вот все, что хотело мое тело, о чем мечтало мое сердце… Почему же теперь, всего четыре месяца спустя, я, закрывая глаза, вижу уже совсем не его улыбку, чувствую совсем не его тепло рук на своей коже?
Я тихонько встала и, накинув шелковый халат, вышла из комнаты. На кухне я, не торопясь, сварила кофе, нарезала целый десяток бутербродов, но есть не стала, красиво разложила их на тарелке, после чего с чашкой кофе в одной руке и сигаретой в другой уселась с ногами на диван.
— Ты начала курить? — Вопрос прозвучал так неожиданно, что я чуть чашку из руки не выронила. — Я раньше не замечал…
— Да я редко сигареты в руки беру… Когда нервничаю или боюсь…
— Ну бояться тебе теперь вроде бы нечего… — задумчиво глядя на меня, произнес Сергей. — Значит, нервничаешь… Вчера, после возвращения, мы едва ли успели обменяться десятком слов… Поговорим?
— О чем? — отвела глаза я.
— О нас, — прямо ответил Муратов. — О наших отношениях, что изменилось в них после смерти Павла… Вчера ты не ответила мне, почему обратилась за помощью не ко мне, а к Диане? Почему даже в известность меня не поставила, что уезжаешь, не позвонила, не оставила адреса?
— Ты что, действительно сам не понимаешь таких элементарных вещей? — неожиданно разозлилась я. — Правда, не понимаешь?
— Нет… — растерялся он и присел на табуретку напротив диванчика. — Объясни.
— Да что тут объяснять… Ведь Павла убили из-за нас… Из-за меня убили! Ты понимаешь?
— Как это?! — широко раскрыв от неожиданности глаза, уставился на меня Сергей. — Кто тебе сказал такую глупость?
— Если бы я не поперлась трахаться к тебе на дачу, ничего бы не случилось. Ничего! — Я злилась и нарочно выбирала грубые, обидные слова. — Паша был бы сейчас жив и здоров, смеялся и ходил на работу… Но у его беспутной жены вдруг засвербило в одном месте, и в результате он лежит в могиле… Как я могла прийти к тебе со своей бедой, когда я сама умирала от горя и стыда? Да ты был последним человеком, к которому я бы обратилась…
— Никогда не мог понять психологию женщин, — искренне признался Муратов. — Чем больше узнаю их, тем больше удивляюсь их непоследовательности… Мне казалось, ты любила меня…
— Ты ошибался, — сухо ответила я. — Я любила мужа… И люблю до сих пор.
— Но он же умер… Хотя — что я говорю, какое это имеет значение для настоящего чувства… Так, значит, ты встречалась со мной только из-за обиды и ревности… Ты говорила мне, что видела фотографии… Но я не придал этому факту особого значения… Сейчас все семейные пары так живут… А ты, получается, просто-напросто мстила с моей помощью загулявшему мужу…
— Он никогда мне не изменял, — вдруг неожиданно для себя твердо заявила я. — Ни разу.
— Кто тебе… Откуда ты это знаешь? — растерялся Сергей.
— Он сам мне сказал.
— Когда? — В глазах Муратова светилось изумление.
— Вчера ночью, — спокойно отозвалась я. — Мы поговорили, и я ему поверила…
— Лиза… — тихо произнес Сергей и пересел ко мне на диван. — Что с тобой творится, Лиза?
С каких пор ты разговариваешь с покойниками, девочка моя?
— Не очень давно. Ты зря беспокоишься…
Нет, я с ума пока вроде не сошла… Я понимаю, что все это не правда, сон.., виденье.., называй, как хочешь. Но он совсем как живой, только другой…
— Другой? — как эхо откликнулся Сергей.
— Да. Как будто старше и мудрее… Он мне сказал, что знает человека, всадившего ему в шею нож. Представляешь?
— Нет. — Сергей уже справился с волнением и взял себя в руки. — Что же ты в милицию не заявила, раз все так просто?
— Ты не веришь мне?
— Ну почему же… — задумчиво посмотрел мне в глаза он. — Говорят, бывает в жизни всякое…
Хотя ты права — для милиции это не аргумент, тогда расскажи о своем.., видении мне, я ведь был хорошим другом твоего мужа. Лучшим. У меня есть желание в конце концов разобраться в этом деле и поставить все точки…
— Зачем? — устало вздохнула я. — Тебе-то это зачем? Ты ничего не потерял с его уходом…
А дружба… Какой ты, к черту, друг моему мужу, если согласился переспать с его женой?
Лицо Сергея застыло, скулы напряглись, но он быстро смог справиться со своими эмоциями.
— Ты нарочно стараешься задеть меня за больное? Ну что же, если тебе от этого легче…
— Извини, — тихо произнесла я и опустила глаза. — Я не хотела.
— Хотела, я вижу… Знаешь, что я тебе скажу…
Ты права, конечно, мы оба предали Пашку… Но ведь любовь…
— Да какая там любовь! — с досадой перебила я. — Если бы у нас с тобой любовь была, тогда не было бы сейчас так стыдно.
— Я о себе говорил, — холодно, не глядя на меня, резко произнес Муратов, помолчал и уже мягче продолжил:
— Во всяком случае, нас связывает… Связывало столько лет дружбы и доверия, совместный бизнес, куча безумных проектов, побед и поражений. Мы сотни раз вместе смеялись, и плакали тоже вместе… Что бы ты сейчас ни говорила, Лиза, я считаю, что никто больше, чем я, прав не имеет на то, чтобы разобраться во всем, что случилось с моим другом. Именно с ДРУГОМ. С лучшим. И не смотри на меня так, будто не веришь…
— Я верю… Конечно, верю. Ведь у меня в душе то же самое… Но Паша не хочет нашей помощи. Он сказал, что это его личное дело, милиция тут совершенно ни при чем. И мне вмешиваться не велел. Он сам разберется.
— Скажите, пожалуйста! — с усмешкой воскликнул Муратов.
— Как же он собирается мстить, если он там, — Сергей мотнул подбородком куда-то вверх, — а этот, как я понимаю, все еще на земле? Или он уже тоже — того…
— Не знаю," — пожала плечами я. — Это не мое дело. Он даже имени мне не назвал…
— Лиз, — Сергей взял из моей руки чашку и поставил ее на стол. Потом обнял меня и сказал:
— Ты столько горя за последние месяцы натерпелась, девочка моя, что еще удивительно, как твоя психика совсем не сдвинулась… Так что ничего страшного. Как только вернемся домой, я запишу тебя к лучшим специалистам, окружу заботой и роскошью, обещаю, ты быстро забудешь все эти ужасы…
— А кто тебе сказал, что я хочу забыть? — спросила я, высвобождаясь из его объятий. — И почему ты решил, что я мечтаю о ТВОЕЙ заботе и внимании?
— Но я думал.., я полагал… — замялся Сергей. — Вчера нам было так хорошо…
— Ну и что? Нам было хорошо. Не скрываю, у меня долго не было мужчины, а ты мне все же не чужой… Да и потом, вчера впервые за последние месяцы я почувствовала себя свободной…
Но это не значит, что это нас к чему-то обязывает впоследствии… Я не звала тебя. Не просила приезжать за мной… И вообще, я привыкла сама планировать свою судьбу. Я сама могу позаботиться о себе.
— Ты хочешь сказать, — с обидой спросил Сергей, — что, если бы тебя вчера пошел провожать не я, а Илья, например, или этот дурачок Ивакин, ты бы так же набросилась на него?