Бриллианты для замарашки

— Быстро говори, как менты вычислили нас? — Он еще глубже засунул дуло пистолета мне под ребро. — Быстро! Мне валандаться некогда, когти рвать надо, пока эти лохи не доперли, где мы, или Вован не раскололся…

— На машине «жучок» прицеплен, — торопливо призналась я, не рискуя долго искушать судьбу. Пистолетом мне угрожали впервые в жизни, а чувствовать его дуло в опасной близости от своего сердца — ощущение еще то, не всякий на ногах устоит. Хорошо хоть, падать в тесной кабинке было некуда… Да и лицо Штепселя не предвещало для меня ничего хорошего. Машину уже наверняка милиционеры оцепили, так что жучок мне больше не помощник…

— Ах ты, какая продвинутая дамочка мне попалась! — злобно прошипел Штепсель. — У тебя, может, еще парочка таких же приятных сюрпризов припасена? — Он вырвал сумочку из моих рук. — Проверять некогда. — И сумка полетела вниз вслед за телефоном. — Теперь слушай, — приказал он. — Я сейчас буду уходить в лес. Дверь, слава богу, выходит на внутреннюю сторону двора, под прикрытием этой будки можно незамеченным добраться до леса… Теперь ты… У тебя два выхода: или ты идешь со мной, или я пристрелю тебя прямо здесь. Повторяю, мне терять нечего. Я, честно сказать, вообще бы тебя с собой не потащил, но за тебя бабки приличные обещали… Но, сама понимаешь, ни жизнь, ни свободу за доллары не купишь. Станешь мне обузой — замочу. Ну, решила?

— Пошли, — коротко ответила я, понимая, что торговаться бессмысленно и опасно.

Никем не замеченные, мы тихо выскользнули из будки и во всю прыть понеслись к лесу.

Несмотря на спешку, я все же умудрилась несколько раз оглянуться назад на площадку перед кафе. К своему глубокому удивлению, я не увидела ни одного милиционера, только мою «девятку», в которой, по идее, должен был находиться Илья. Видимо, он привез на ней милиционеров… Что же за лохи эти стражи порядка, что не догадались оставить на улице хотя бы одного сотрудника? Он наверняка заметил бы удаляющиеся к лесу фигуры и поднял тревогу…

За несколько минут мы, как лани, сумели достичь кромки леса… Как только мы очутились в тени первых деревьев, я перестала оглядываться. Надежду на помощь с той стороны я окончательно потеряла. Теперь приходилось полностью сосредоточиться на своих ногах. Обутые в босоножки ступни то и дело налетали то на корягу, то на выступающий из земли корень, то на шишку… Было так больно, что ни о чем другом я в эти моменты даже думать не могла. Ко всему прочему, по голым плечам и лицу то и дело хлестали ветки и еловые лапы. Когда на ногах явственно проступили кровоподтеки и ссадины, я наконец остановилась.

— Все! Я больше не могу, — едва переводя дыхание, простонала я. Было видно, что Штепсель тоже порядком устал, его бритый череп блестел от пота. Тем не менее совсем остановиться на месте он мне не позволил.

— Двигай вперед, — грубо подтолкнул меня он. — Можешь не бежать больше, но копытами все равно перебирай.

Мы медленно продолжили путь среди деревьев, углубляясь все дальше в лес.

— Ты хоть знаешь, куда меня ведешь? — устало поинтересовалась я.

— А мне по барабану, куда. Главное, подальше от ментов, — соизволил процедить сквозь зубы Штепсель. — А ты девка ушлая, — то ли похвалил, то ли обозвал он меня немного позднее. — Где-то «жучков» надыбать умудрилась?

— Да в магазинах этого добра сейчас, как грязи, — нарочито небрежно пояснила я. — Плати деньги и пользуйся…

— Ты мне мозги не компостируй! — без особого раздражения и злобы прикрикнул спутник. — Сама она купила!. Смех… Эта штука — бесполезная нашлепка, если кто-нибудь не сидит на хвосте и не пасет… Признавайся, кого на нас навела? Мне обещали твердо, что к ментам ты ни за что не сунешься… Неужто наврали?

— Да нет, — с видимой неохотой призналась я. — Тебе правду сказали. Менты и мне, сам понимаешь, по какой причине, не слишком симпатичны…. Я сыщика частного наняла, а он, похоже, порядочным лохом оказался, — с неожиданной злобой закончила я. Черт бы побрал этого Сергеева! Такого элементарного задания выполнить не смог! Ведь это я практически по его милости бреду неизвестно куда по лесу с разбитыми ногами… Штепсель, похоже, твердо намерен получить за меня причитающиеся ему бабки, а то не потащил бы с собой… Если уж это так неизбежно, лучше бы я добралась до своей судьбы на колесах и с комфортом, чем вот так, пешком, с пистолетом под лопаткой.

Штепсель посмотрел на мое расстроенное лицо и ничего не сказал. Только хмыкнул презрительно, давая этим понять, как он относится ко всей милиции в целом и частным сыщикам в особенности… Мы молча брели вперед еще минут двадцать, когда вдруг деревья расступились и прямо перед нами вырос забор какого-то небольшого, похоже, дачного домика.

Мы, крадучись, стали пробираться вдоль не слишком тщательно сколоченных досок. Сквозь щели можно было видеть грядки, газон с цветами перед крыльцом, водный насос. Штепсель тщательно осмотрел территорию, буркнул себе под нос: «Понаставили решеток, падлы…» — и потянул меня дальше… Так мы прошли мимо еще нескольких домиков, пока мой спутник наконец не остановил свой выбор на маленьком бревенчатом строении с качелями и гамаком, привязанным между двух берез. Людей вокруг, так же как и на ранее осмотренных нами участках, видно не было. Наверное, играло роль то, что сегодня с утра начался вполне рабочий день — четверг, да и время было еще совсем не вечернее. Как правило, садоводы посещают свои загородные резиденции в выходные, некоторые даже живут там с пятницы до понедельника, в остальные же дни здесь, должно быть, безвылазно сидят только пенсионеры да неработающие мамы с детишками… Между тем, удостоверившись, что по всем внешним признакам домик выглядит совершенно безлюдным, Штепсель, стараясь особо не шуметь, оторвал от забора пару досок и, не выпуская из рук пистолета, протолкнул меня в образовавшуюся дыру, а затем пролез в нее сам. Довольно смело он, подгоняя меня оружием, подошел к крыльцу дачи и громко постучал в дверь. Естественно, изнутри никто не отозвался. Тогда Штепсель, бесцеремонно заглянув в ближайшее окно, одним точным ударом выбил стекло. Затем, убрав из рамы оставшиеся осколки, приказал:

— Живо лезь внутрь.

— Зачем? Что мы там будем делать? — не на шутку испугалась я. — А вдруг к вечеру хозяева приедут…

— До вечера мы отсюда уберемся к чертовой матери, поняла? — нетерпеливо отозвался Штепсель. — Лезь давай, надо пересидеть пока….

Я сейчас позвоню шефу, и он подъедет за нами…

Я вздохнула и полезла в окно. Я уже перестала бояться этого человека, я практически была уверена, что он не выстрелит в меня ни при каких условиях. Слишком не похоже было его поведение на то, как в моем представлении ведут себя настоящие озлобленные преступники. Под напускной суровостью и грубостью и Вован, и Штепсель в принципе особо опасными мне не показались. Вполне возможно, этот их шеф тоже не настолько ужасен, чтобы убить меня ни за что ни про что… Хотя этот, скорее всего, совсем другой породы, раз смог хладнокровно воткнуть нож в шею Павла.

Штепсель залез в помещение следом за мной и, наконец-то прислонившись спиной к подоконнику, засунул пистолет за ремень своих брюк.

Он просто стал не нужен, и без устрашения мне теперь бежать было некуда, путь к окну надежно охраняла туша Штепселя, дверь на крыльцо была заперта, вторая дверь, ведущая внутрь дома, тоже. Я осмотрелась. Комната, в которую мы влезли через окно, оказалась небольшой, но довольно уютной кухней с сервантом, заставленным чистой посудой, с плитой и круглым обеденным столом. Кругом царила почти идеальная чистота, если не считать осколков и земли из цветочного горшка, опрокинутого нами в спешке. Я очень устала во время утомительного путешествия по лесу и практически без сил опустилась на мягкий стул рядом с сервантом. Мой конвоир в это время достал свой сотовый и принялся названивать кому-то, видимо, тому самому таинственному шефу. Я с интересом приготовилась слушать. Штепсель пару раз неодобрительно глянул в мою сторону. Очевидно, ему очень не хотелось, чтобы я слышала разговор, но деваться было некуда, оставить меня одну даже ненадолго он не рискнул. Трубку долго не брали, наконец по тому, как встрепенулся Штепсель, я поняла, что соединение состоялось.