Страница 8 из 40
— Да нет, только вдвоём… Можете хоть отца спросить, — подтвердил Федя и принялся объяснять, что дело это новое, трудное, но очень нужное для колхоза.
Улька недоверчиво покачал головой:
— Двое на таком большом поле! Чудо какое-то! Разве так может быть?
— Агрономы считают, что может, — ответил Федя. — Да и отец давно говорит: техника в колхозе богатая, сильная, а используем мы её ещё плохо. Много работ вручную делаем, про машины забываем. Вот картофель и влетает колхозу в копеечку. Так что надо работать по-новому…
Опыт Прохора Михайловича удался на славу. К осени он вместе с напарником вырастил богатый урожай самой дешёвой в колхозе картошки. Стрешнева и его помощника похвалили в газете, а колхозники заговорили о том, что лучших трактористов в Родниках они ещё не знали.
И ребята в этом году надумали повторить опыт дяди Прохора в школьной бригаде. Варвара Степановна охотно поддержала их и решила пригласить Прохора Михайловича обучать школьников тракторному делу. Федя подобрал звено учеников, желающих-работать на машинах. В него записались Улька, Настя Ведерникова, Саша. Для пущей важности звено назвали отрядом, а командиром избрали Федю Стрешнева.
Ребята понимали, что без машин и без удобрений разговора с дядей Прохором о шефстве над звеном лучше не заводить. И они принялись разыскивать удобрения. Когда обследовали старую, полуразрушенную колокольню, то оказалось, что на каждом этаже лежит толстый слой голубиного помёта.
Потом ребята начали собирать золу. Но сборщиков было мало. Тогда Федя обратился к Насте, которая работала пионервожатой у пятиклассников.
— Раскачай-ка своих подопечных. Им — игрушки, а нам — подспорье.
Настя поговорила с пионерами, и те двинулись в поход по дворам и избам. Они ссыпали золу в корзины и мешки и таскали её на школьный двор. Вскоре в укромном месте, за дровяным сараем, выросла большая куча удобрений. Федя прикрыл её от непогоды и любопытных взглядов соломой, кусками толя и решил, что начало положено неплохое.
Хуже обстояло дело с машинами. В школе имелся всего лишь один старенький колёсный трактор, который стоял под навесом и служил для обучения ребят практическому вождению. Рассчитывать на него, конечно, не приходилось. А кроме трактора, отряду механизаторов нужны были и другие машины.
— Надо будет в колхозе пошукать, — предложил Улька Вьюрков. — Может, чего и найдём.
И за ребятами дело не стало.
Позади колхозной мастерской в куче железного лома они отыскали несколько ржавых зубчатых борон, облезлый культиватор с погнутыми лапами, старую сеялку без сошников и шестерёнок и всё это притащили на школьный двор.
В избу вошёл Прохор Михайлович.
— А где мать? Опять на ферме? — спросил он Федю. — Тогда корми, сынок! Да скоренько, без задержек.
— Сейчас, сейчас… Я мигом. — Федя принялся собирать на стол.
Прохор Михайлович сбросил ватник, вымыл руки и кивнул ребятам:
— Садитесь и вы за компанию. Разносолы, правда, не велики, но уж чем богаты…
— Спасибо, мы уже ели, — отказался за всех Улька и, переглянувшись с ребятами, наконец отважился: — Дядя Прохор! Мы хотим по-вашему научиться работать.
И тогда Федя понял, что настала долгожданная минута.
— Батя! — заговорил он. — Возьми над нами шефство. Звено у нас подбирается. Мы уже удобрения собрали, машины…
— Стоп, стоп, — остановил его отец. — А директор школы о вашем звене знает? Председатель колхоза?
Федя безнадёжно махнул рукой:
— Говорили мы… Ответ один: по программе не положено. А потом, с одним школьным трактором далеко не уедешь.
— Да-а, загвоздочка. — Прохор Михайлович покачал головой.
Учительница Варвара Степановна уже давно уговаривала его пойти работать в школу, вести уроки машиноведения и руководить производственной практикой старшеклассников.
«Какой же я учитель… — отнекивался Прохор Михайлович, — институтов не кончал, дипломов не имею».
Но Варвара Степановна горячо убеждала, что и без дипломов он отлично знает землю и машины и кому, как не Прохору Михайловичу, обучать школьников сельскохозяйственному труду.
Сейчас ребята выжидающе смотрели на старшего Стрешнева.
— Надо будет подумать, ребята..
Глава 7
В сумерки обшарпанный колхозный грузовик остановился около родниковской школы.
Двухэтажная, добротной кирпичной кладки, затенённая раскидистыми вековыми берёзами с огромными шайками грачиных гнёзд, она стояла на высоком берегу реки, и из её окон были хорошо видны колхозные поля, деревенские улицы и шоссейная дорога, уходящая вдаль.
В школьном зале шла спевка хорового кружка. Старая учительница русского языка и литературы, она же и руководитель кружка, Раиса Захаровна разучивала со школьниками новые песни.
На гармошке аккомпанировал Дима Клепиков. Он то и дело путал мотив, ребята пели недружно, вразнобой, а Улька Вьюрков начал так «козлетонить», что Раиса Захаровна попросила его замолчать.
Разобиженный Улька отошёл в сторону и уставился в окно. Заметив во дворе грузовик, он решил, что в школу привезли дрова. Спевка затянулась, хотелось подвигаться, размяться, и Улька без стеснения сказал:
— Раиса Захаровна, дрова привезли. Разгружать надо.
Дима приглушил гармошку. Школьники прильнули к окнам.
Из кабины грузовика вылез Семён Клепиков, а с другой стороны выскочила Таня Фонарёва. Она была в модном зелёном пальто, в цветастом шерстяном полушалке, в новеньких резиновых ботах, отороченных мехом.
Заметив за окном лица одноклассников, Таня помахала им рукой, что-то крикнула, потом бросилась к шофёру и принялась помогать ему развязывать узлы верёвки, стягивающей брезент. Затем ещё раз обернулась к окнам, широко и радостно улыбнулась, вновь крикнула что-то победное и, когда верёвки были развязаны, жестом фокусника сдёрнула брезентовое покрывало.
В зале ахнули. На грузовике стояло знойно-чёрное, как воронье крыло, пианино. По бокам оно было обложено соломой, и из неё торчали два настоящих бронзовых подсвечника.
Ребята заулыбались. Как же не хватало в школе пианино! Как неинтересно было без него на уроках пения, как надоела им Димкина гармошка! Но от кого же такой щедрый подарок?
Все невольно посмотрели на Диму Клепикова — этот парень наверное всё знает.
— А может, не нам пианино? — спросил Улька. — Может, для колхозного клуба?
— Нам пианино, нам… — успокоил Дима. — Премия школьной бригаде. За трудовые успехи. Так правление решило.
— Чего же мы стоим! — крикнул Улька. — Грузчики, вперёд! Раз-два — взяли.
Через минуту школьный зал был пуст.
Наспех одевшись, школьники выскочили на улицу и, окружив грузовик, осторожно сняли пианино на землю. Потом сделали из верёвок лямки и, отобрав самых сильных и рослых мальчишек, потащили его на второй этаж.
— Только, пожалуйста, осторожно! Умоляю вас… — упрашивала ребят Раиса Захаровна. — Это же большая ценность.
Наконец пианино втащили в школьный зал и по совету учительницы поставили к тёплой внутренней стене.
Таня Фонарёва передала Раисе Захаровне ключ от пианино и попросила что-нибудь сыграть.
— Я даже новую песню привезла — «Марш школьных бригад». Мы её на слёте пели… Очень всем понравилась.
Девочки принесли учительнице стул. Раиса Захаровна просмотрела ноты, взяла несколько аккордов. Звук получился расстроенным, глуховатым.
— Придётся подождать. Пусть инструмент отогреется.
— А пианино, видать, из бывших, — заметил Улька. — Углы обиты, царапины. А подсвечники-то какие — «времен Очакова и покоренья Крыма»…
— Да, агрегат, похоже, из списанных, вроде нашего трактора, — усмехнулся Сашка.
— Ладно вам! — остановила ребят Настя. — Дареному коню в зубы не смотрят.
Пока пианино отогревалось, школьники забросали Таню вопросами: как прошёл слёт, выступала ли она, откуда всё-таки появилось пианино?
Разрумяненная морозом, Таня сняла пальто, поправила толстую косу и снисходительно оглядела ребят.