Страница 50 из 52
— Зачем вы мне все это говорите?
— А вот алчность — это Сковородни. Собирательный образ, очень колоритный. Тот самый один, который должен ответить за всех.
— Я уже слышала эту сплетню. Будто бы несчастная Рая Таирова под конец жизни помешалась на странных «идеях».
— Видите ли, Катя… Теперь, когда вся тайная и явная жизнь Раисы Таировой исследована вдоль и поперек, выяснилась интересная подробность.
— Какая?
— Выяснилось, что ритуальные убийства, мотивом которых было якобы наказание порока и восстановление попранной справедливости, были как-то весьма скромно обставлены.
— То есть?
— Ну, совсем не ритуально обставлены. Получается этакое незатейливое мокрушничество: завезли жертву в укромное местечко, кокнули, закопали. Никакой фантазии! Более того, и убивали-то жертву, кажется, еще по дороге к котловану. Понимаете?
— Не очень.
— Сами подумайте: никаких признаков представления, ритуала! Выходит, «убийства ради идеи» происходили на редкость прозаично, без затей.
— И что?
— Не правда ли, некоторое несоответствие? Такая пышная «идея» — наказание порока, и такое скромное исполнение…
— Вас это смущает, Дамиан?
— Да, смущает. И знаете почему?
— Почему?
— Потому, что эти преступления никогда и не были плодом безумных фантазий Таировой.
— Нет?
— Нет. И никакой идеи за этими преступлениями нет.
— Да неужели?
— Тому, кто платил за убийства, плевать на пороки наших звезд с высокой колокольни. И на все смертные грехи тоже!
— Вы уверены?
— Представьте, уверен.
— Так вы считаете, что Таирова не виновна в этих безумных преступлениях?
— Нет.
— Но тогда что же это было?
— Были преступления, лишь замаскированные «под безумие».
— Вот как?
— Преступления ради выгоды, совершаемые от страха, в попытке избежать наказания и замести следы.
— И давно вы сделали такой вывод?
— Окончательно — когда узнал о ваших отношениях со Сковородиным.
— Очень смешно. О каких отношениях? Может быть, — она игриво усмехнулась, — я любовница Сковородина? Обычное дело…
— Ну нет, почтенный и страдающий простатитом магнат никогда вашим любовником не был.
— А кем же он был, по-вашему?
— Он был вашим деловым — и, увы, обманутым! — партнером, Катя.
— Ах вы, маленький сыщик… — Она впервые повернула голову в сторону Дамиана.
— Знаете, почему я заподозрил, что след, который ведет к Таировой, ложный?
— Ложный? Ну, если очень хочется, расскажите…
— Машина Беллы Топорковой со «случайно оброненными» лепестками редкой орхидеи не должна была появиться в поле зрения сыщиков. Не должна! Это было нелогично. Это было элементарно неосторожно.
— Вот как?
— Да, ее машина должна была исчезнуть, причем бесследно — сожжена, разобрана на запчасти… Но она появилась! Да еще с Dracula chimaera! Причем случилось это сразу после того, как Захаров вышел на киллера Каретникова и его сообщников. Тонкий ход… Ведь известно, какое значение придают сыщики тщательному осмотру. Какой-нибудь обнаруженный волосок сейчас сплошь и рядом решает судьбу расследования, становится главным доказательством на суде. Такое «доказательство» и было обнаружено в машине Топорковой.
— Ну, допустим, это и правда подозрительно. Но что с того?
— А ведь вы, Катя, знали Вадима Каретникова еще до своего замужества. Верно? — ответил вопросом на вопрос детектив. — Еще в те времена, когда ему не приходилось скрываться от всех и вся.
— Правда? Вы, кажется, уличаете меня еще в одном знакомстве?
— Вы были участницей конкурса «Мисс Совершенство», а Каретников и тогда был «киллером без страха и упрека». Киллер почти такая же почтенная профессия эпохи девяностых, как банкир. Вот, взгляните…
— Фотография?
— Здесь вы, Катя, и Каретников. Какая-то то ли презентация, то ли вечеринка девяностых годов… Сладкая парочка! Когда моя помощница обнаружила снимок — все сошлось. Ваша биография и данные аудита сковородинской бухгалтерии.
— Да ну?
— А вот любовницей Вадима Каретникова вы были!
— Мало ли что было прежде… Я замужем!
— Конечно, участница конкурса «Мисс Совершенство» очень удачно вышла замуж, это правда. Но пронеслись десять неплохих лет, и в один не прекрасный день вы обнаружили морщины… и Горохова, глядящего на сторону. Частный детектив доложил вам, что у мужа молодая любовница, что он купил ей квартиру, а главное, что «все очень серьезно».
— Допустим… И что? Разве такая редкость?
— Вы подвели итоги, и они оказались неутешительными. Ваш собственный бизнес накрылся медным тазом — вы залезли в долги, запутались в своих делах и финансах.
— И?
— Однако как бывшая «мисс» вы занимались благотворительностью — возглавляли фонд помощи бездомным детям, главным основателем и спонсором которого был Борис Сковородин. И вот, поняв, что своего Горохова вам не переиграть и что он вполне может оставить вас без копейки, вы решили, что деньги фонда — более легкая добыча.
— Чушь!
— Однако Борис Сковородин, сам много кравший, не любил, когда крали у него. А тем более — у его сирот. Сковородин предложил вам вернуть деньги фонда, которые вы «позаимствовали», пообещав пока не доводить дело до огласки.
— Полная ерунда!
— Угроза была серьезной. Вы отлично знали про нрав сковородинского Захарова, который просто-напросто «закопает», если ему прикажут. А денег у вас уже не было. И у вас появилась идея убрать Сковородина.
— Ни в какие ворота не лезет!
— В общем, идея вполне осуществимая. Как говорится, нет ничего невозможного для крепкого профессионала. Каретников предложил сначала похитить дочь, чтобы выманить магната. Но что делать потом? От мести Захарова уйти непросто. Когда речь идет о некоторых вип-персонах, проблема не столько в том, как их убрать. Всегда можно найти брешь в защите и переиграть охрану. Проблема в том, как сохранить собственную жизнь потом. Механизм мести неумолим и не знает срока давности.
— Фантазии…
— И тогда был придуман сложнейший план, как перевести стрелки… на подружку Раю.
— Что?!
— Ложь, что вы не видели Таирову много лет. На самом деле вы дружили все эти годы. Общались вы с ней и все последнее время.
— Даже если и так… Это ничего не доказывает!
— Таирова действительно впала в праведность, как многие бывшие красавицы. В почте некоторых «звезд» есть очень эмоциональные письма, написанные Таировой. Она призывала экранных персонажей «одуматься», остановиться. Перестать грешить, прекратить ложь, блуд, отказаться от алчности, обжорства, мздоимства… Призывала и обратиться к праведной жизни, для того чтобы избежать кары.
— Ну, вот видите! Угрожала…
— Люди, которые пишут такие эмоциональные письма, обычно не убивают! Они не осуществляют своих угроз — им достаточно того, что они эмоционально выплеснулись, освободились от негативных чувств. Действуют-то как раз те, кто не пишет…
— Это кто же?
— Например, вы! Именно вы решили использовать ее обличения как мотив серийных преступлений.
— Ну и ну!
— Прежде вы уже подсказали мужу для ресторана «Куклы» идею «расправы». А затем ход мыслей был тот же — вы решили, что можно снова использовать уже опробованную идею. Вы интерпретировали ее в мотив серийных преступлений безумной Таировой, якобы чудовища, которое в своем маленьком зеленом раю лелеет страшные замыслы и планы.
— Фантазируйте дальше…
— Интересовал-то вас только Сковородин! Он был главной вашей целью. Все остальные — чтобы замаскировать его убийство. Топоркова, бедняга Кэрри… Даша!
— Вы приписываете мне и певицу? С какой стати?
— Первое покушение на нее не удалось, вы организовали другое. Ведь после похищения Сковородина надо было сделать вид, что «серия» продолжается, что магнат — лишь одно из звеньев безумной цепи. Затем вам и нужно было убить девушку. Что и говорить, Каретников и компания работали на вас не покладая рук!
— Бред какой-то…