Страница 47 из 52
Однако начальник сковородинской безопасности, как теперь выяснилось, и не нуждался в докладах Дамиана. Вездесущий, всеведающий Захаров и так был «в курсе».
Вот почему взорвали киллеров — они уже были не нужны. Захаров и так смог выйти на заказчика. Он тоже знал про Таирову! Дамиану не было более нужды делиться с ним информацией.
Стало быть, Арина все-таки не уследила…
Дамиан быстрыми шагами прошел в свой офис.
Все было очень просто. «Жучок» Филонов обнаружил почти сразу. Его офис прослушивался.
Но для чего им понадобился Вольф? Чего они от него хотят?
Филонов вспомнил, как заботливо поправил дизайнеру очки сидящий рядом с Вольфом на заднем сиденье и явно стерегущий его охранник Захарова. Ясно одно: раз так заботятся, чтобы Вольф не потерял очки, значит, чего-то хотят. Иначе очки садовнику уже бы не понадобились.
*
— Я ухожу!
— Уходите? — По шелестящему «искусственному» голосу хозяйки трудно было угадать, огорчена она или нет.
— Беру расчет, — решительно продолжала Цветкова. — Причем немедленно!
— Что ж… Мне будет вас не хватать.
Сгорая от нетерпения, Алла Степановна сложила свои скудные пожитки сиделки: шерстяные носки, халат, расческу и тапочки — в элегантную дорожную сумку.
И вышла из дверей опостылевшего ей особняка.
Ненавистный ей «ненормальный» сад остался за спиной. Впереди у нее были апельсиновые сады Кордовы, цветущие, несмотря на раннюю весну, без искусственного подогрева — от богом данного солнышка. Натуральные, естественные. Нормальные!
«Какой отличный солнечный денек… — Цветкова постояла немного на пороге, подставив солнцу свои полные щеки. — Отличная установилась погода. Ни облачка!»
Именно в такие «отличные», без единого облачка на небе деньки, когда солнце шпарит как сумасшедшее, и полагается начинать новую жизнь… И совсем не поздно! Да, не поздно. Если есть деньги, начинать новую жизнь никогда не поздно.
Подхватив свою шикарную новую сумку, Цветкова направилась к воротам. И Алла Степановна совсем не обратила внимания на то, что из припаркованной неподалеку машины за ее уходом из «ненормального» дома внимательно наблюдают.
*
Дождавшись темноты, Филонов вышел из машины и подошел к таинственному дому.
— Как-то уж слишком складно… — еще раз пробормотал он, набирая код.
Теперь Филонов сам открывал ворота и двери таинственного дома. С помощью кодов, считанных его феноменальной наблюдательностью и сохраненных великолепной памятью. Недаром в свой предыдущий визит сюда детектив с таким интересом и вниманием наблюдал за тем, как Вольф открывал в его присутствии хитроумные запоры особняка.
Дом и сад окутывала бархатная тьма. Дамиану никто не встретился.
Горизонтальные и вертикальные цеплялись за стволы и стены. Лазящие — лезли, вьющиеся — вились, стелющиеся — стелились…
Лазящие, вьющиеся, стелющиеся, щекочущие, хватающие, пахнущие, душащие…
Дамиану, несмотря на все его самообладание, вдруг показалось, что он уже никогда не выйдет отсюда…
— Стоять!
Это был уже знакомый ему шелестящий, с металлом, голос. Филонов остановился.
Сквозь завесу цветущей ширмы на него было направлено дуло пистолета.
— Надо полагать, меня встречает сама хозяйка?
— Вы догадливы!
— Извините, мадам, что я без приглашения. Давно хотел с вами встретиться!
— Кто вы?
— Визит вежливости… Всего лишь поговорить!
— Кто вы?
— Видите ли, меня мучают сомнения…
— Кто вы?
— Всего-навсего детектив.
— Ах, вот что!
— Не бойтесь…
— Я боюсь?! — шелестящий шепот превратился в смех. — Хочу рассказать вам одну старую сказку, детектив…
— Сказку?
— Да. Солдат пошел на базар и по дороге встретил Смерть. И та…
— Знаю, знаю! Солдат взял самого быстрого коня и ускакал за тридевять земель, далеко-далеко, в Самарканд.
— Верно!
— Это замечательная история! — похвалил несостоявшуюся рассказчицу Дамиан. — Но я ее уже слышал.
— Тем более, если слышали! Встречи назначаю…
— Понятно. Я так и подумал, — кивнул Дамиан. — Орудие судьбы, мадам?
— Если угодно.
— На посылках у того, кто и назначает все встречи? Рок? Судьба? Это вы имеете в виду?
— Если угодно! Сейчас я продемонстрирую вам, как это происходит.
«Браунинг» был наведен на Дамиана. Оставалось только нажать курок.
— Но тем не менее… — вздохнул детектив. — Неужели нельзя просто поговорить?
— Поговорить? Уж не возомнили ли вы, что поймали меня и одержали победу, детектив?
— Я, помилуйте… Победу? Поймал? Ну, что вы… Мне отвратителен сам момент «выведения на чистую воду». И эти сцены, когда сыщик оказывается в роли судьи — хватает злодея за шиворот и победоносно вопрошает: ну что, попался ты мне, допрыгался? Очень пошло! Просто поговорить нельзя разве?
— Уходите, или я убью вас.
— Что ж, кажется, здесь становится душно, — Дамиан приложил носовой платок ко лбу, вытирая выступившие капельки пота, и направился к выходу.
— Я ухожу. Спите спокойно. Если сможете!
Ему ничего не стоило обезвредить «паучью лапку» — ее хватка была почти бессильной. Но есть вещи, до которых невозможно опускаться мужчине, даже если он инопланетного происхождения.
После ночного приключения, не заехав домой, детектив направился сразу в офис. Включил кофеварку…
Уже занималось утро.
Арина появилась в свои положенные девять.
— Какой солнечный разгорается денек! — с порога объявила она. — Прохладно еще, конечно, на улице, но уже как-то по-весеннему. Там, где нет ветра, и вовсе тепло.
— Да, раннее утро, а в офисе уже душно, — заметил Дамиан.
— На подоконнике совсем лето! — Стэплтон подошла к своим цветам. — Солнце жарит сквозь стекло — будь здоров!
И она приоткрыла окно, чтобы разогнать духоту.
*
Солнце жарило с самого утра.
Но в этот день в ответ на показания солнечных датчиков жалюзи и маркизы не опустились автоматически, защищая сад от солнечных лучей. Зато, напротив, вопреки предписанным правилам автоматически втянулись, захлопнулись стеклянные форточки и люки, как будто убрались закрылки у самолета.
Насосы, вместо того чтобы подавать прохладный воздух, необъяснимым образом блокировали его поступление.
Что-то случилось с автоматикой. Что-то случилось с великолепной системой микроклимата, созданной Вольфом Бреннером.
И в полдень, когда майское солнце было в зените, температура стеклянных поверхностей зимнего сада достигла непереносимых человеческим организмом показаний. Воздух нагревался в пространстве между жалюзи и стеклом, но не мог вырваться наружу. Тепло накапливалось с самого утра.
Первой скукожилась, будто к ней поднесли спичку, Дракула химера. Ее нежные тычинки поникли и будто обуглились. На воздушные цветки каллиандры словно пахнуло жаром пустыни…
Солнечная печка сжигала сад.
Тонкие скрюченные пальчики потянулись к кнопке звонка. Но на вызов никто не откликнулся.
«Сиделка взяла расчет… — вспомнила она. — В доме есть еще люди… охрана… повар, в конце концов… Почему никто не откликается? Куда все подевались?»
Температура в оранжерее повышалась, как в сауне.
Стеклянный купол накалился до белого слепящего блеска.
Солнечные лучи стекали по округлым поверхностям купола. Плавильня…
Когда-то, когда она еще могла путешествовать, она бывала в таких городах. И, замкнутая в кубическом пространстве отельного номера, она иногда думала: что, если изощренная система кондиционеров вдруг откажет? Пятьдесят градусов в тени, а на солнце…
«Солнце… Азия… Как будто какой-то восточный город с плавящимися на беспощадном солнце куполами… — От невероятной духоты нить ее рассуждений терялась. Горячим сухим жаром сжигало дыхание. — Помощи ждать, кажется, не от кого…»
Светило словно замерло на синем, без единого облака, небосклоне. И солнечная печка, в которую превратился зимний сад, продолжала свою неумолимую работу.