Все или ничего

Можно спокойно запереться в кабинете, закурить крепкую сигару… и подумать… о ней.

Он запрещал себе это делать, но… запретный плод сладок…

Владимир уселся в вертящееся кресло, отрегулировал наклон спинки, достал из деревянного ящичка толстую ароматную сигару и поискал глазами ножичек для обрезки.

Черт! Наверное, опять Петька утащил. У него просто мания — уже целую коллекцию собрал из перочинных ножиков, декоративных финок с выкидывающимися лезвиями и…

При мысли о Петькиной коллекции Владимир машинально мельком взглянул на свою… И похолодел.

Два зияющих пустых места на персидском ковре. Одно от сабли, другое от палаша…

Он сразу же вспомнил зеркальные осколки в углу за дверью, на которые не обратил внимания, проходя в комнату…

Что здесь было? Драка? Ограбление?

В памяти всплыла и другая картина, на которую Владимир пять минут назад не обратил особого внимания: Петька с тяжелой хозяйственной сумкой воровато оглянулся и метнулся в глубь проходного двора…

Она запечатлелась перед глазами как стоп-кадр, так что Владимир мог рассмотреть мельчайшие детали… и особенно — очертания длинных ровных предметов, прорисовывающиеся сквозь тонкий дерматин… Силуэты палаша и сабельки…

Этого еще не хватало! Снова-здорово! Опять иметь дело с майором Ковалевым?!

Петька сам нарывается на неприятности… Зачем утащил? Хочет продать? Как тот старинный мушкет? Ушел из дома? По ведь Владимир последнее время старался быть терпеливым и покладистым, прощал все его дурацкие выходки…

Куда он мог пойти? Через дворы надо бежать минут десять, пока не упрешься в дальний угол сквера… Если бы Петька собирался куда-то в другое место, то свернул бы к метро или троллейбусу… А эти запутанные дворики московского центра, как ни странно, не сообщаются ни с какими видами транспорта…

Владимир бросил сигару обратно и выскочил из дома. «Сааб» домчит его до последней арки проходных дворов за несколько минут. Вот там он и будет поджидать своего сынка…

Поворот на Садовое, с него в переулок, потом в другой… и он уже мчится вдоль решетчатой изгороди сквера…

А вдалеке между кустами мелькает знакомая фигурка, согнувшаяся под тяжестью сумки с похищенным…

Владимир резко затормозил, выбрался из машины и одним прыжком преодолел чугунную решетку изгороди.

Домашние мягкие тапочки свалились с ног… Дьявол! Впопыхах он даже не успел переобуться…

Шаркая тапками, Владимир мчался по аллее, которая делала поворот и оканчивалась густыми зарослями черемухи.

Ну и оружие! Сила! Руки отваливаются… Еле дотащил…

Неимоверно довольный собой, Петька раздвинул сплетенные ветви черемухи и выбрался на крошечную вытоптанную полянку с поваленным деревом посередине.

— Во! Гляди! — с ходу выпалил он. — Клево?

Но на полянке никого не было… Рыжая как сквозь землю провалилась…

— Ир! — на всякий случай позвал Петька, отказываясь поверить в предательство.

Она смылась. Не дождалась. Вернее, спровадила его, как последнего несмышленыша, а сама отправилась на поиски его врагов…

Но это его враги! И он должен был бы расправиться с ними!

От горького, обвального чувства несправедливости Петька уселся на поваленный ствол, бросил у ног тяжелую сумку и заплакал, как маленький…

Ничего… это не стыдно… никто же не видит…

— Ты здесь? Вот и прекрасно! Не ожидал?!

С такими восклицаниями Владимир появился перед своим блудным сыном. И весь он излучал праведный гнев и возмущение…

Но заготовленные слова и упреки застряли в горле.

Петька сидел, опустив голову на руки, и жалобно всхлипывал…

— Сын! Что с тобой?! Ты скажи… Кто тебя… Кто?!

Владимир тряс его за плечи, чувствуя, что убьет того подонка, который мог так обидеть его несчастного ребенка…

От эмоций, которые он испытывал минуту назад, и следа не осталось. И про похищенное оружие Владимир забыл начисто, хотя оно покоилось в сумке прямо у его ног.

— Она… — в голос ревел Петька, как в детстве уткнув голову Владимиру в живот. — Она… сама…

— Кто «она»?

Владимир похолодел от предчувствия, потому что у него местоимение «она» ассоциировалось только с одной-единственной представительницей женского рода…

— Рыжая… Она меня бросила… А я ей…

Ирина бросила Петьку? Что за чушь!

Но с некоторых пор Владимир был готов поверить в любую нелепицу, связанную с этой женщиной. От нее всего можно ожидать!

— …сабельку… — бессвязно бормотал Петька.

— Ах, так это ей! — воскликнул Владимир.

Совсем все смешалось… Полная каша в голове… На черта Ирине сдалась его сабля? И почему она обидела Петьку? Мало ей его, Владимира, страданий?

А Петька дальше молол совсем чепуху… Бред какой-то…

— Я с ней… Она теперь одна… — И совсем уж страшное и непонятное: — Ее же убьют…

Владимир тряхнул мальчишку с такой силой, что у того резко мотнулась голова и клацнули зубы от неожиданности.

— Прекрати истерику! — рявкнул Владимир. — Ты же мужик! Не ной! Кто ее должен убить?! Ну-ка выкладывай!

Глава 6

ОДНА ЗА ВСЕХ

Ирина и не думала ждать Петьку.

В интернате у них был непреложный закон: на все разборки старшие отправляются без малышей. Не хватало еще, чтобы она мальчишку подвергала смертельному риску!

Все-таки наука, преподанная ей Тамарой Степановной, не пошла впрок. Двоечница Ирина не усвоила урок.

Один за всех. И все за одного.

Когда-то она протестовала против окончания мушкетерской клятвы, признавая только первую формулу: один за всех!

Так это и осталось в подсознании и прорвалось наружу только теперь: одной ей будет легче. Одна она справится.

Ирина с трудом уговорила водителя остановленной «Волги» отправиться за город без адреса, на деревню к дедушке… Вернее, к чьей-то неведомой бабушке…

Надо же! У этих подонков тоже бывают бабушки!

Нахальный шофер нюхом учуял, что клиентке это нужно позарез, и загнул немыслимую сумму за услуги.

Ирина согласилась, не раздумывая. Разве деньги имеют значение? Надо действовать не медля ни секунды!

Она вспоминала затравленный, испуганный взгляд Петьки и то, как он поминутно оглядывался, пробираясь с ней в скверик… Как бы мальчишка ни хорохорился, ей-то заметен подавляемый панический страх, застывший в нем.

— Ты сказала, в Балашиху, а Медвежьи озера по Щелковскому, — недовольно заметил водитель, выкручивая руль, чтобы повернуть обратно…

— Ну… давайте по Щелковскому, — решила Ирина.

Она внимательно вглядывалась в мелькающие вдоль трассы совсем деревенские домики с палисадниками…

Здесь? Нет? Петька говорил, что рядом воинская часть…

— Развилка, барышня… — «Волга» притормозила. — К озерам сворачивать?

— А здесь есть воинская часть?

— Есть. Несколько. Какая нужна?

— Я не знаю…

— Думай. Ты к Медвежьим говорила. Я довез. Можешь выходить или накинь полтинничек…

Проучить бы этого нахала! Но, к сожалению, Ирина сейчас от него зависит…

— Накину. Только и ты соображай, — резко ответила она. — Что-то такое… вроде Загорска…

— Эк махнула! — фыркнул он. — Но можно и в Загорск. Тогда еще двести, и деньги вперед.

— Мне туда не надо! — разозлилась Ирина.

— А куда тебе надо? Сама не знаешь! Плати и вылазь, наездились!

И тут…

Нет, такое бывает только в кино… В жизни не может быть таких совпадений…

Со стороны Медвежьих озер на полной скорости вылетела… ее красавица «хонда», ее Мотя…

И хотя ее оседлал незнакомый парень, и несмотря на то, что он обогнул «Волгу», пересек шоссе и умчался по развилке в другую сторону, Ирина сразу поняла, что ошибки быть не может.

«Я тебя узнаю из миллиона», — сказал ей Владимир. Вот и она из миллиона, даже из миллиарда похожих сверкающих «хондочек» узнает свою любимицу.