Страница 73 из 84
После осушения помещений командир крейсера А. М. Гущин решил спуститься к себе в каюту. «Перешагнув комингс своей каюты, я увидел весьма грустное зрелище,- вспоминает он.- В борту зияла пробоина, ворвавшаяся через нее вода опрокинула и сломала мебель; позеленевшая бронзовая Венера валялась на палубе рядом с поваленными стульями; бумаги и альбом с фотографиями, лежавшие в ящиках письменного стола, превратились в бесформенную скользкую массу. Краска лохмотьями свисала с подволока, все было покрыто крохотными ракушками» [422] Не в лучшем виде были и другие осушенные помещения.
Когда ремонтная ведомость была заполнена, работники завода и представители Техотдела флота, посовещавшись, вынесли приговор – на ремонт потребуется не менее десяти месяцев. Для сокращения сроков командование корабля и партийная организация предложили обучить 220-250 краснофлотцев судостроительным специальностям и, разбив их на бригады, вместе с рабочими Морзавода использовать для ремонта. Командир крейсера получил также разрешение командования базы организовать питание 200 рабочих непосредственно на корабле из походной кухни, чтобы сократить время для схода на обед. Началось ускоренное обучение краснофлотцев профессиям клепальщиков, чеканщиков, сверловщиков, гибщиков, резчиков и др.
Плохо обстояло дело с обучением специальности гибщика. Среди эвакуированных из Севастополя рабочих Морзавода такого специалиста не было, а на крейсере требовалось заменить несколько листов наружной обшивки и несколько броневых плит. Выручил случай – на корабле, к счастью, как оказалось, был свой гибщик.
Это обнаружилось, когда в апреле 1942 г. на коммунальной палубе состоялось общее партийное собрание корабля. В повестке дня был всего лишь один вопрос – как быть с гибщиками. Когда заслушали информацию секретаря партбюро крейсера старшего политрука С. В. Ефимова, с места поднялся краснофлотец Иван Крнюшко. «Я знаком с этим делом и берусь за короткое время обучить бригаду из здоровых и толковых бойцов,- сказал краснофлотец,- так что все работы по гибке листов обшивки, шпангоутов и стрингеров готов обеспечить». Кто-то спросил с места, а как же быть с нагревательными печами. И. Конюшко и тут нашелся: «Я знаю, что на заводе имеется подходящая печь, которую можно легко приспособить для нагрева листов». Он уже успел побывать во всех цехах и ознакомиться с оборудованием. Такая печь действительно была в термическом цехе.
После обучения из краснофлотцев было организовано 15 специализированных бригад в составе 180 человек. Кроме того, каждый день назначался наряд краснофлотцев на разные подсобные и вспомогательные работы. Работой краснофлотцев руководили командир электромеханической боевой части Г. И. Купец и командир дивизиона живучести П. Н. Шапирин. Ремонт механизмов и котлов возглавил командир дивизиона движения Г. Л. Алхимов [423].
Одновременно с проведением ремонта корпуса и механизмов командование флота решило усилить зенитное вооружение «Красного Кавказа». Для этой цели разрешалось использовать две спаренные 100-мм зенитные установки с готовившегося к подъему крейсера «Червона Украина» и установить несколько мелкокалиберных пушек, поступавших в нашу страну по ленд-лизу – два «бофорса» и шесть «эрликонов». Планировалось также увеличить количество 37-мм автоматов до 14 стволов. Для оказания помощи в съеме спаренных «соток» с «Червоной Украины» и доставки их в Поти был командирован командир отделения зенитных комендоров старшина 1-й статьи А. Белоусов. С А. Белоусовым в Севастополь отправились несколько краснофлотцев-зенитчиков и водолазы. В течение нескольких дней вместе с командой крейсера «Червона Украина», работавшей на судоподъеме, пушки были сняты и погружены на баржу, а затем – на борт транспорта, отправлявшегося в Поти. Эти пушки были затем установлены на «Красном Кавказе» побортно, рядом с уже стоявшими 100-мм установками после выхода корабля из дока. Гребной вал и винты тоже сняли с «Червоной Украины» и доставили в Поти. Труднее было изготовить литой ахтерштевень, кронштейн и втулки гребного вала. В тяжелые дни лета 1942 г., когда враг рвался к Волге, их изготовил сталинградский завод «Красный Октябрь». Туда была направлена группа краснофлотцев во главе с инженер-лейтенантом М. Парасенко, которая с большим трудом доставила 10-т отливку ахтерштевня и другие изделия в Поти.
Для ускорения ремонта были сделаны небольшие отступления от чертежей, в том числе отказались от восстановления малого руля. Это позволило сократить время ремонта примерно на пять-десять суток. Расчеты показали, что некоторое сокращение общей площади руля, когда работали все четыре машины, мало влияло на поворотливость.
Каждый день в среднем на восстановлении крейсера трудилось 200 заводских рабочих и 220 краснофлотцев. На борту крейсера белой краской было написано: «Трудиться за четверых! Героизм в ремонте – родной брат героизма на фронте!»
Ускорила ремонт и новая технология восстановления корпуса. Листы обшивки вначале клепались к бортовому набору, а затем на стыках приваривались к соседним листам. После этого осуществлялась окончательная клепка листов на стыковых планках. За время ремонта было сварено около 7,5 км швов, установлено 600 кв. м новых листов наружной обшивки корпуса, настилов палуб и платформ, заменено 4800 заклепок, заново изготовлено 1200 пог. м шпангоутов и другого палубного набора. Ремонтники изготовили и установили четыре новые переборки, отремонтировали крепление и вновь закрепили шесть броневых плит. Этот огромный объем работ вместе с ремонтом механизмов и установкой подкреплений под две спаренные зенитные установки занял всего лишь 118 суток.
3 апреля 1942 г. приказом наркома ВМФ за смелые и решительные действия во время Керченско- Феодосийской десантной операции, мужество и героизм экипажа крейсер «Красный Кавказ» в числе первых был удостоен гвардейского звания. К этому времени крейсер совершил 30 боевых походов, провел 32 артиллерийские стрельбы по фашистским войскам у Одессы и Севастополя, перевез свыше 25 тыс. военнослужащих, раненых и эвакуированных граждан и до 200 вагонов различных воинских грузов, отконвоировал 6 транспортов с войсками и боевой техникой для фронта. В походах и боях корабль прошел свыше 13,5 тыс. миль, отразил 67 налетов вражеской авиации, сбив при этом три фашистских самолета.
Газета «Красный флот» от 4 апреля 1942 г. в статье «Слава морякам – героям Отечественной войны» отметила заслуги гвардейского корабля перед Родиной и поместила фотографии «Красного Кавказа» и его командира капитана 1 ранга А. М. Гущина. В дни напряженной работы экипажа по восстановлению корабля «Красный Кавказ» дважды посещали делегации трудящихся Грузии. 1 мая 1942 г. Председатель Президиума Верховного Совета Грузинской ССР Г. Ф. Стуруа сделал в книге почетных гостей памятную запись и поздравил личный состав крейсера с присвоением высокого звания гвардейского экипажа.
18 июня, затаив дыхание, моряки крейсера «Красный Крым» слушали сообщение московского радио. «В Народном Комиссариате Военно-Морского Флота Союза ССР,- раздался знакомый голос Ю. Левитана,- об отнесении экипажа крейсера „Красный Крым” к гвардейскому». Затем диктор, чеканя каждое слово, прочел изложение приказа наркома ВМФ № 137: «Ведя непрерывные бои с немецкими захватчиками, личный состав крейсера нанес огромные потери фашистским войскам и своими сокрушительными ударами уничтожал живую силу и технику противника. За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава экипаж крейсера „Красный Крым” удостаивается звания «гвардейский».
Незадолго до окончания ремонта, 26 июля 1942 г. в 10 ч утра на борт «Красного Кавказа» поднялся командующий эскадрой контрадмирал Л. А. Владимирский. Это было последнее воскресенье июля, моряки крейсера вместе со всей страной отмечали День Военно-Морского Флота СССР. Команда была построена на верхней палубе по сигналу «Большой сбор». Л. А. Владимирский вручил кораблю гвардейский флаг. Флаг принял командир корабля А. М. Гущин и передал его капитан-лейтенанту В. А. Коровкину, который стоял рядом с двумя ассистентами Ф. И. Плотниковым и П. Г. Пушкаревым. Экипаж крейсера опустился на правое колено. А. М. Гущин, поцеловав край флага, произнес гвардейскую клятву: «Именем героических советских моряков, памятью павших наших боевых товарищей, зверски замученных фашистами наших матерей, отцов и детей, принимая гвардейское знамя, клянемся Родине и великому Сталину бить врага по-гвардейски, по-севастопольски. Будем высоко нести гвардейское знамя и никогда не спустим его перед врагом. За Родину, за Сталина! Смерть немецким оккупантам!» [424] Гвардейский флаг сняли с временного древка и прикрепили к фалу. Раздалась команда: «На гвардейский флаг – смирно! Гвардейский флаг – поднять!» Под звуки «Интернационала» и крики «ура» на гафеле «Красного Кавказа» взвился гвардейский флаг.