Страница 20 из 23
Да, не каждый все-таки решится пойти на такое — оставить семью, работу, собрать чемоданишко да и рвануть сюда, во владения дедушки Мороза. Но и сейчас, снова все взвешивая, Игорь подумал, что поступил он правильно, взяв очередной отпуск на заводе и еще два месяца без содержания и отправившись в этот северный рейс.
Последнее время он, можно сказать, ночевал в цехах: вводили новый технологический цикл, и он, инженер-механик Игорь Марков, славно потрудился. Те, кто знали его ближе, пожимали плечами. Феля, например. Все не мог понять, за что Игорь так дико вкалывает. А Игорь жал на своих ребятишек, и с тех пот катил рекой. Он и сам работал до изнеможения.
Новая технологическая линия? Да, это было любопытно. Но дело не в этом. Просто он, Игорь Марков — человек железной идеи. И если она родилась в голове, он свое получит. Причем, красиво.
После окончания работ главный пригласил всю группу в кабинет. Кому конверт в лапу, кому благодарность с занесением в трудовую книжку. А ему, Игорю, уже под занавес, главный протянул зеленую продолговатую бумажку. Бесплатная путевка в Мацесту! Отпуск вне очереди!
Игорь повертел путевку, встал для торжественности момента и сказал, глядя в глаза главному:
— Спасибо, Андрей Михайлович. От всего сердца. — Голос его дрожал от волнения (вот оно, пригодилось институтское увлечение сценой!). — Но есть мечта. С пеленок хочу на Север! Пройти дорогой капитана Беринга… Знаете, как в известной песне поется: «Над морем сгущался туман, кипела волна штормовая…». Два месяца без сохранения содержания, и я привезу вам привет от лу-ора-ветланов!
Народу в кабинете было порядочно, и главный, любивший Маркова, принял перчатку. В голосе его послышалось благодушие.
— Романтика… Полярное сияние… Торосы… Гагары… — он задумчиво оглядел кабинет. — А тут сидишь…
Игорь понял, что выиграл бой, и дурашливо закричал:
— Кому мокасины, записывайтесь в очередь!
Молоденькие девчонки из соседних отделов в восторге таращили подведенные глаза. «Цирк», — сказал потрясенный Феля.
И вот уже последняя стоянка… За бортом, в зеленой воде, плавно кружатся стеклянные льдинки. Сливается с небом берег вдали, будто художник поленился обозначить горизонт. Чайки беззвучно разводят крылья.
…Спасибо братцам-корешам. Это они помогли устроиться, когда Игорю пришла в голову его «безумная» идея. Хлопот было много — кадры на арктических судах ходили «старослужащие». Хорошо, что Игорь закончил кораблестроительный, хотя сраму же после института стал работать на заводе и корабли помнил очень приблизительно, по студенческой практике. Но перед отъездом он набрал книжек и честно проштудировал их, как-то подготовив себя к работе на судне. Что там говорить, он привык все делать добросовестно.
В море Игорь быстро сошелся с ребятами, те относились к нему хорошо, с работой тоже ладилось, и Игорь уверился, что все будет нормально, и сбудутся их с Иркой мечты.
Мечты…
Он снова посмотрел на каменистый плоский берег, на воду, где покачивалось несколько одиноких, удивительно молчаливых чаек. Шикарный пейзажик. Его бы в рамку… Игорь повернулся и пошел по палубе, по корабельным переходам вниз, в кают-компанию. Каблуки бухали по железным ступенькам, гулко цокали в узких коридорах, вкрадчиво щелкали за спиной дверцы отсеков…
Мечты, дерзания, почины…
Ох, и терминология! Зола все это, слова одни. А словами сыт не будешь. Трезвый реализм, как трудно приходится тебе! Тебя стыдятся, от тебя отрекаются, как от стыдного порока.
Вот он, например, Игорь. Все считают, что он уехал на Север как последний чудак, потянуло и поехал. Чудаком быть, значит, можно. Даже отпуск без содержания дали и — как! Под звон литавр. А скажи, попробуй, что ты не чудак, а просто рациональный человек. Взял карандашик, листок бумаги, прикинул, что за три месяца работы на арктическом судне можно не только оправдать те два месяца, что на заводе — без содержания, но и получить деньги. Большие деньги. Эквивалент мечты. Скажи это, ведь жизни не дадут… Нет, лучше уж быть просто чудаком. Мало ли их, чудаков, на свете!
Игорь вспомнил парнишку, который толкался тогда в отделе кадров управления. Мальчишка просился на любой корабль, который шел на Север, и Игорь, услышав его слова и зная, как трудно попасть на арктическое судно, ухмыльнулся. Он назвал свою фамилию, работник отдела кадров, сухонький, лысый старикашка с огромными, пушистыми, как у сибирского кота, усами, кивнул ему и оформил в команду. Фамилия «Марков» была у него записана на листке настольного календаря.
Игорь ушел, а парнишка так и остался упрашивать усатого старика послать его на Север — хоть кем, хоть за бесплатно.
Нет уж, за бесплатно ну его на фиг, подумал Игорь. За бесплатно и хоть кем пусть идут такие вот парнишки.
…Игорь снял фуражку с крабом, в которой уже успел сфотографироваться не раз, и вошел в кают-компанию.
Капитан кивнул ему и сказал двоим, сидевшим спиной к двери:
— Познакомьтесь. Наш сменный механик.
Игорь пожал руку угрюмому крепышу неопределенных лет. Кустистые брови топорщились на его дубленом лице, прикрывая глаза. А капитан добавил:
— …Ленинградский инженер. Бросил все, и к нам пришел, на Север, за романтикой…
Игорь пожал гостю руку, повернулся ко второму, еще не разглядев его против света, и вдруг по руке понял, что это женщина. Он взглянул на нее внимательнее и ахнул:
— Господи, Валька!
Серые огромные глаза смотрели на него с лица, забрызганного рыженькими веснушками. Ах, эти веснушки! Игорь тотчас представил старую школу в тихом ленинградском переулке, тихую девчонку, с которой он по приказу классной руководительницы целых три года сидел за одной партой и которую за эти самые веснушки дразнил «солнышком».
— Здравствуй, солнышко! — сказал он шепотам, чтобы не слышали капитан и тот, бровастый, с которым приехала Валя.
Два серых озерка с ковыльными берегами стали еще светлее.
— Здравствуй, Игорь.
Игорь увидел на соседнем кресле белую медвежью шубу мехам наружу. Так вот о какой делегации болтали матросы на палубе.
— А вы, я гляжу, знакомы? — спросил мужчина, приехавший с Валей.
Валя молча кивнула, а Игорь весело сказал:
— Судьба играет человекам, а человек играет на трубе…
— Да, — сказал капитан, — каких только встреч не бывает у нас, на Севере. Сколько плаваю, и в каждом рейсе встречаю старых моржей. То в училище вместе были, то воевали…
Они с бровастым заговорили о своем, а Валя с Игорем вышли в коридор, а потом к нему в каюту.
— Ну и ну! — шумел Игорь. — Бывает же! Ну и хохма!
Валя оглядывала каюту, улыбалась, и веснушки разбегались веселыми огоньками по ее щекам.
— Ну как ты, Игорь? — спросила она.
— Да что я! — шумел Игорь, все еще удивленный неожиданной встречей. — Ты-то как тут оказалась?
— А я, Игорь, доктор теперь. Санитарный врач Хатангского района. Пятый год уже здесь. Приехала вот к вам мясо принимать.
— Мясо? — удивился Игорь. — Какое мясо?
— Ну как какое? — ответила Валя. — Вы нам мясо привезли. Мороженое.
— А-а, — протянул весело Марков, — а я и не знал! Ну, да ладно, — захлопотал он, — давай-ка вздрогнем по этому поводу. Грешно не вздрогнуть.
Он достал бутылку спирта, сбегал в соседнюю каюту и принес еще одну кружку, полную воды, потом разлил ее поровну и до краев долил спиртом.
Они чокнулись этими двумя зелеными эмалированными кружками с обшарпанными боками, отпили помалу, и Валя закашлялась от жгучего питья.
— Ну?! — шутя удивился Игорь. — А я думал, северяне спирт стаканами хлещут.
Валя улыбнулась застенчиво и спросила:
— А ты, Игорь, значит, на Север решил?
Игорь опешил. С чего это она взяла? Ах да, совсем забыл, это же капитан, старый хрен, брякнул вдруг ни с того ни с сего.
— Значит, за романтикой? — задумчиво сказала Валя. — А сфинксов у Академии не жалко?
— Какая к черту романтика! — весело сказал Игорь. — У меня от этих словечек зубы мерзнут. И сфинксов, опять же, не могу бросить. Кто за ними, беднягами, без меня присмотрит?