Тайный меридиан

Пилото отрыл его в прошлое погружение. Сохранилось ядро очень хорошо благодаря тому, что два с половиной века его укрывал слой песка; быть может, оно было выпущено из пушки шебеки, повредило такелаж и паруса бригантины и наконец оказалось на дне морском. Он немного наклонился, чтобы рассмотреть его – чего только не напридумывали люди, чтобы уничтожать друг друга, думал он, – и тут в дырку у основания переборки увидел совсем рядом голову мурены. Мурена была большая, в ладонь толщиной, противного темного цвета. Недовольная вторжением странного существа, выпускающего пузырьки, она шевелила жабрами. Кой благоразумно отодвинулся от разинутой пасти: эти зубы одним укусом могут лишить его половины руки, и направился за подводным ружьем, которое лежало вместе с запасными буями и прочими инструментами. Он вставил гарпун, натянул резину и вернулся к мурене.

Он терпеть не мог убивать рыб, но работать среди сгнившего дерева, имея с тыла крючковатые ядовитые зубы, это не дело. Рыба караулила вход в свой родной дом: мой дом, уютный дом, как поется в мюзикле Ларсона. Злобные глазки уставились на Коя, когда он вставил ружье между раскрытыми жабрами.

Поверь, подружка, против тебя лично я ничего не имею. Просто тебе не повезло. Он нажал спусковой крючок, насадил мурену на гарпун, как на вертел, она забилась, яростно кусая стальной стержень, торчавший у нее изо рта; Кой достал нож и перерезал ей хорду со спинным мозгом.

Потом вернулся к работе, разбирал угол, заваленный обломками дерева и разными предметами.

Песок затягивал только что очищенное им пространство; перчатки изорвались полностью – это уже третья пара, – пальцы были в порезах и царапинах.

Он наткнулся на пистолет, его деревянная часть истлела, но ствол еще сохранял форму, потом на распятие, наверное, серебряное, оно было черное, покрытое ракушками, а потом на почти совсем уцелевший кожаный башмак с пряжкой. Убрал несколько досок, которые развалились под киркой, всплыл повыше, ожидая, пока уляжется муть, а когда опять спустился, увидел темный предмет, покрытый красноватыми и бурыми отложениями. На первый взгляд он походил на большой квадратный кирпич.

Кой хотел было сдвинуть его с места, но он был словно приклеенный. А этого быть не может, сказал себе Кой. У шкатулок с сокровищами должна быть крышка, она открывается, и перед глазами ярко сияют жемчуга, драгоценности и золотые монеты.

И изумруды. Шкатулки с сокровищами не должны выглядеть как простой, обросший известковыми отложениями кирпич, их не обнаруживают под старым башмаком и сгнившими досками. И потому это совсем не то, что мы ищем. Изумруды, крупные, как орехи, зрачки дьявола и тому подобное. Уж слишком это просто было бы.

Он отгреб песок от камня и осветил его фонарем, чтобы увидеть, какого же он цвета. Это был почти куб – две пяди в длину, две в ширину и почти столько же в высоту; по углам, вероятно, сохранились бронзовые накладки, если судить по цвету отложений и ракушек. Остальное было покрыто жесткой ломкой коркой с включениями кусочков сгнившей древесины и ржавыми пятнами. Бронза и железо, подвергшиеся окислению, и сгнившее дерево, как и предсказывала Танжер, а еще она предупреждала: в том случае, если они найдут нечто подобное, с этим надо обращаться с особой осторожностью. Не ударять по нему, не пытаться проникнуть внутрь. Изумруды, если это действительно они, должны были срастись в единый блок, покрытый известковыми отложениями, которые надо снимать с помощью химических реактивов. Изумруды очень хрупкие камни.

Без особого труда он очистил камень от песка.

Он не казался очень тяжелым, по крайней мере в воде; но это была шкатулка, без всяких сомнений шкатулка. Почти минуту Кой не двигался, дышал размеренно, пузырьки воздуха все реже поднимались над его головой – он немного успокоился, на виске перестала пульсировать жилка, и сердце под неопреновой курткой начало биться в нормальном ритме.

Успокойся, моряк. Шкатулка или не шкатулка, оставайся спокоен. Нельзя нервничать, когда дышишь на двадцати семи метрах глубины воздухом, находящимся под давлением в двести атмосфер. Он постоял еще немного, потом направился за буем, привязал к нему сетку из тончайшего волокна, предварительно придав ей форму мешка. Положил камень в сетку, из собственного загубника наполнил буй воздухом.

А потом, вопреки инструкциям Танжер, кончиком ножа сковырнул часть корки и ничего особенного не увидел. Он колупнул еще, и от камня отделился кусок величиной с полкулака. Он взял его и осветил фонарем; маленький осколок отделился от куска и медленно опустился на песок. Это был прозрачный камень, кристалл не правильной формы с прямыми гранями. Изумрудно-зеленого цвета.

XVI

Кладбище безымянных кораблей

Иль снова глупого ты обманул и нечестной гордишься победой? 8

Город виднелся в глубине залива, его дома, окутанные бело-голубой, переходящей в темные оттенки, дымкой, которую расцвечивали еще и лучи заходящего солнца, сгрудились под замком. Солнце клонилось к закату и висело над громадой горы Рольдан, когда «Карпанта» с марселем и взятым одним рифом грота вошла в порт между двумя маяками, под бойницами старинных фортов, охранявших гавань. Кой держал курс, пока не остались позади маяк Навидад и удочки рыбаков, пристроившихся на бетонных блоках волнореза, потом положил руль на наветренную сторону, паруса заполоскались, и «Карпанта» застыла на тихой воде с той стороны дока.

Танжер вертела рукоятку лебедки, наматывая на рей марсель, Кой дернул за конец, и грот скользнул вдоль мачты. Пока Пилото крепил его к рею, Кой включил мотор и направил «Карпанту» к Эспальмадору, туда, где громоздились недоразобранные корпуса и надстройки безымянных кораблей.

Танжер смотала шкоты и смотрела на него. Она смотрела так долго, словно изучала его лицо, он ответил на ее взгляд подобием улыбки. Улыбнулась и она, потом отвернулась, облокотилась о фальшборт и стала наблюдать, как Пилото открывает якорный колодец. Кой поглядывал на причал, у которого стоял «Феликс фон Лукнер» рядом с большим пассажирским кораблем. Ему жалко было, что они вынуждены скрываться, ему бы хотелось войти в порт с победным флагом, как немецкие подлодки – они поднимали вымпелы, на которых были написаны цифры, обозначавшие тонны водоизмещения судов, ими потопленных. Докладываю: задание выполнено, сокровище существует и находится у нас на борту.

Да, изумруды находились на борту «Карпанты».

Известковые отложения, в которых они были, теперь покрыты несколькими слоями герметика, уложены в пакет, а пакет в дорожную сумку, на вид абсолютно обыкновенную. Эти отложения они снимали с величайшей осторожностью, почти не веря своим глазам, пораженные тем, что осуществилась мечта, зародившаяся у Танжер давным-давно, когда она рылась в старых бумагах, что лежали в папке с наклейкой Клир/Иезуиты/Разное № 356 – Все трое словно плыли на облаке, Кой даже не решился сообщить Пилото хотя бы приблизительную стоимость этого грязного камня, поднятого ими со дна моря, на международном черном рынке. Но и Пилото не задавал вопросов, но Кой его хорошо знал и различал особую напряженность под маской безразличия: блеск в глазах, необычность молчания, любопытство, сдерживаемое скрытностью моряка, который чувствует себя уверенно в своей стихии, но исполнен неуверенности, застенчивости и опаски, когда сталкивается с ловушками и искушениями, подстерегающими его на суше. Кой боялся, что напугает друга, если скажет, что двести изумрудов, проданные оптом, даже за четверть реальной цены, стоят никак не меньше нескольких миллионов долларов.

У Пилото было вполне хорошее воображение, но такую сумму он никогда бы не смог вообразить. Как бы то ни было, по плану требовалось подождать еще некоторое время, пока Танжер вступит в контакт с посредником, а уж только потом делить деньги, семьдесят процентов ей, двадцать пять – Кою, пять – Пилото, которые они проведут по банкам так, чтобы избежать подозрений. Танжер, когда ездила в Антверпен, задействовала соответствующие механизмы, тамошний ее контрагент имел связи с банками на Карибах, в Цюрихе, Гибралтаре и на британских островах в Ла-Манше. Ничто не помешает Пилото купить такую же «Карпанту», но зарегистрированную на острове Джерси, например, а Кою, до тех пор, пока не истечет срок запрета на профессию, получать среднюю зарплату от судовой компании, расположенной, скажем, на Антильских островах. А что до нее самой, ответила Танжер на вопрос Коя, не отрывая взгляда от кисточки, которой тщательно очищала изумруды, то отныне его это не касается.

8

Перевод Г. Церетели.