Страница 40 из 45
Я сказал, что с Божества соскребают старую краску. Как только Прабхупада услышал эти слова, он вспыхнул гневом: «Кто это придумал?» Он был раздосадован и говорил повышенным голосом, а я сидел перед ним и дрожал.
«Зачем вы это сделали? Кто вам сказал это сделать? Кто этим занимается?» Я стал защищаться, объясняя,
что это идея Джахнавы и еще нескольких женщин. Прабхупада приказал мне привести ее.
Джахнава вошла в комнату. Вскоре она уже рыдала перед Прабхупадой. Она была настолько ошеломлена, что не могла отвечать на его вопросы. Она упорно трудилась, недосыпала, стараясь полностью счистить старую краску и нанести слой черной краски. Она прикинула, что до церемонии установления у нее будет достаточно времени, чтобы новая краска успела высохнуть. Она и так нервничала, а теперь гнев Прабхупады совершенно сокрушил ее.
«Зачем ты это сделала?» ~ требовал ответа Прабхупада. В конце концов, она назвала имя Бхарадраджа, по чьему совету она действовала. Бхарадрадж сказал ей, что таким образом* он поступил, когда в Нью-Йорк прибыли Божества Радхи-Говинды. Тогда они даже немного поработали резцом над Божеством. Раз они сделали это в Нью-Йорке, значит, так поступать можно. Если в Божестве имеются какие-то дефекты, его можно перекрасить или даже что-то изменить в Его облике. Это ей сказал по телефону Бхарадрадж, а также другие нью-йоркские преданные.
«Кто тебе это сказал? ** спросил Прабхупада. в Кто этот негодяй?»
«Бхарадрадж», - ответила Джахнава.
«Бхарадрадж! - воскликнул Прабхупада. - Почему ты слушаешь кого-то, находящегося за тысячи миль отсюда, когда здесь находится твой духовный учитель? Кто такой этот Бхарадрадж?»
Прабхупада назвал всех нас негодяями — меня, Джах-наву, Бхарадраджа. Он говорил, что мы не должны были что-то выдумывать когда рядом находится наш духовный учитель. Когда мы упомянули того, по чьему сове
ту мы так поступили, наша вина в глазах Прабхупады возросла еще больше.
«Итак, что будем делать?» Прабхупада хотел знать, как мы собираемся решать эту проблему. Я не знал, что делать. Нам сказали идти. Прабхупада попрежнему оставался разгневанным.
Когда мы вышли из комнаты, Джахнаве пришла в голову новая идея. Она сказала, что может раскрасить Кришну так, как раньше, и сделать это быстросохнущей краской. Все будет в порядке. Он будет выглядеть точно так же, как вначале. Я вернулся в комнату Прабхупады и рассказал ему, что мы собираемся предпринять. Прабхупада сказал: «Делайте».
Следующим утром Прабхупада отправился на прогулку. Территория и строения рядом с храмом были довольно запущенными, но было тепло и атмосфера была умиротворенной. Шьямасундара шел рядом с Прабхупадой. Его сопровождали еще несколько человек, и я в том числе.
Прямо перед выходом одна из женщин сообщила мне, что все складывается не очень хорошо - краска не высыхает. Похоже, Божество не будет готово к дате установления. Я не понял, означает ли это, что Божество не готово сейчас или же не будет готово к завтрашнему утру. Единственное, в чем я был «уверен», так это в том, что к моменту запланированной церемонии Божество не высохнет.
Прабхупада находился в своем обычном счастливом настроении и беседовал с преданными. В какой-то момент я робко, но решительно, подошел к нему и сказал:
«Прабхупада, женщины, расписывающие Божество, говорят, что Оно не успеет высохнуть. Они хотели бы, чтобы вы задержались еще на один день».
Во время прогулки Прабхупада ни разу не упомянул о Божествах, однако как только я сказал это, он пришел в беспокойство. Обернувшись к Шьямасунда-ре, он спросил, можно ли улететь из Далласа немедленно. Эти слова поразили меня, подобно молнии. Он словно говорил: «Отсюда нужно уезжать. Это бесполезное место и бесполезные люди. Могу ли я взять билет и немедленно улететь отсюда, чтобы покончить с этим фарсом и безобразием». Шьямасундара ответил, что узнает.
«Да, - сказал Прабхупада. - Я хочу уехать».
Это было крахом. Прабхупада сказал еще несколько слов обо мне и о других преданных, ответственных за случившееся. Я чувствовал себя полностью раздавленным тем, что мы так разочаровали его. Все, казалось, складывалось как нельзя лучше — сначала прибыли Божества, затем Прабхупада, ~ но теперь все было испорчено. Все пошло прахом из-за того, что мы действовали независимо и по своей прихоти решили изменить Божество.
Шрила Прабхупада вернулся с прогулки и, как обычно, прочитал лекцию по «Шримад-Бхагаватам». Я не знал, чего ожидать дальше. Шьямасундара уехал узнавать насчет ближайшего рейса из Далласа. Однако через некоторое время Джахнава и ее друзья подошли ко мне и сказали: «Похоже, что мы успеваем». Они направили на Божество вентилятор и краска стала быстро высыхать. Преданные не спали всю ночь и выглядели совершенно изможденными.
Итак, я снова отправился в комнату Прабхупады с новым сообщением по поводу Божеств Радхи-Кришны. Когда я вошел в комнату, Прабхупада сказал несколько слов об утренней лекции по «Бхагаватам». Сегодня утром он читал стих из Второй песни, в котором есть
знаменитая строчка грихешу грихамедхинам. Затем я сказал: «Прабхупада, если хотите, вы можете пойти посмотреть на Божество. Похоже, что все будет в порядке-Ко времени церемонии установления Божество будет выглядеть в точности, как раньше».
Прабхупада находился в веселом, добродушном настроении, от гнева не осталось и следа. Никакого недовольства или сарказма. Казалось, что ничего не произошло.
«Вы хотите пойти взглянуть на Божество?» - спросил я.
«О да», ~ ответил он. Мы вместе отправились к залу, где находились Божества. По дороге Прабхупада негромко напевал «грихешу грихамедхинам».
Когда мы вошли, Джахнава, стоя на коленях, наносила последние штрихи на Божество Кришны. Прабхупады выглядел очень довольным и одобрительно покачивал головой.
«Замечательно. Теперь все в порядке. Мы проведем церемонию установления».
Конечно, нам не следовало совершать всех этих ужасных ошибок, однако в результате ситуация стала еще более благоприятной, чем если бы все шло гладко с самого начала. Прабхупада заставил нас полностью предаться, мы увидели собственную глупость и извлекли уроки.
Поскольку мы только что переехали в новый храм и у нас было очень мало людей и средств, церемония установления была не очень пышной. У нас не было красивого алтаря и трона для Божеств. Ваманадев, искусный плотник, сделал для алтаря деревянную подставку и покрыл ее пластиком. Храмовая комната была большой, но абсолютно пустой. Стены были сделаны из шлакоблока. Раньше это помещение использовалось как
гимназия и зал церковных собраний. Сцена была очень высокой, и чтобы увидеть Божества нужно было смотреть вверх.
Божество Кришны было очень тяжелым, и чтобы внести Его на алтарь потребовалось шесть человек. Его поместили в пластмассовое ведро, чтобы провести аб-хишеку. Прабхупада принял все наши приготовления без возражений.
Сидя на въясасане, он пропел молитвы «Говиндам», а я под его руководством омыл Божества. Там присутствовало много учеников гурукулы, которые сидели вокруг и с интересом наблюдали за церемонией омовения большого Божества Кришны вместе с хрупкой белой Шримати Радхарани.
Я поливал молоком и йогуртом голову Радхарани, а Прабхупада пел «Брахма-самхиту». Когда я изменил направление жидкости так, чтобы она попадала на плечи и другие части ее тела, Прабхупада, находившийся на достаточно большом расстоянии от меня, сказал: «На голову, Ее голову». Сначала я не услышал его и продолжал поливать различные части тела Радхарани. В конце концов, я услышал его крик: «Голову! Только голову!»
Когда я услышал это, я стал более сосредоточенным и трезвым.
Одежда для Божеств была не очень красивой — простой наряд из зеленого бархата. Сегодня мне стыдно смотреть на фотографии того времени. Теперь Божеству Кришны в Далласе поклоняются замечательно. У Него такая широкая грудь, и Сам Он такой большой, что украшать и одевать Его - целое искусство. В те дни у нас было лишь неистовое бхакти, восторг, счастье и энтузиазм. Итак, Прабхупада устанавливал Божества.