Страница 31 из 45
Я думаю, что в большинстве случаев неудовлетворенность трудами Прабхупады вызвана желанием обсуждать что-то другое, а не тем, что человек уже выполнил все, о чем говорит Прабхупада. Напротив, когда Прабхупада просит предаться Кришне, это иногда
вызывает у таких людей беспокойство. Они хотят говорить о чем-то другом.
Даже если человек хочет слушать о чем-то другом - о развлечениях Кришны с гопи или о символическом значении предания себя - он может осмысленно делать это только в том случае, если уже постиг свою истинную природу. Прабхупада снова и снова подчеркивает это, потому что об этом же говорит Кришна и предшествующие ачарьи. Он просвещает читателя и предлагает ему план действий. Наша иллюзия заключается в том, что нам не нужно никому служить, что мы сами господа. Однако сознание Кришны означает признание Кришны Верховной Личностью Бога.
Лишь после того, как Арджуна преодолел свою иллюзию, он смог действовать под руководством своего друга, Кришны. Прабхупада пишет: «Он понял, что Кришна не просто его друг, Он - Верховная Личность Бога. Арджуна постиг Кришну таким, как Он есть». Поэтому изучение «Бхагавад-гиты» означает познание Кришны. Когда же человек обретает полное знание, он естественным образом предается Кришне. В случае Арджуны это проявилось в том, что он поднял лук и стрелы и вступил в сражение.
До тех пор, пока мы не начнем смиренно слушать Прабхупаду, мы не примем Кришну. А если мы не примем Кришну, мы не сможем быть счастливы. Будучи чистым преданным, Прабхупада является лучшим преподавателем науки преданности Кришне. И если он снова и снова подчеркивает определенные моменты, значит мы нуждаемся в этом. Когда же мы будем гото-вы к этому, Прабхупада и Кришна укажут нам, как продвигаться дальше, к спонтанному преданному служению.
Прабхупада смаранам
4.12
1977 год. Я вхожу в его комнату во Вриндаване с маленькими караталами и присоединюсь к преданным, проводящим один из последних киртанов
у постели Прабхупады.
Даже час или два тянутся очень долго, когда ты тихо поешь, а Прабхупада лежит и ничего не говорит.
Каждый час звонит колокол в храме. Жарко,
тело и ум доставляют беспокойство. Однако сам Прабхупада и его близкие слуги следуют своей обычной программе до конца.
Я же всего лишь посторонний.
Париж, 1974.
Перед тем, как выйти из дома и отправиться на машине в аэропорт, он прислоняется головой к большой фотографии Божеств Радхи-Кришны.
Я заметил и сохранил в памяти этот жест.
Сидя на заднем сиденье, он попросил меня опустить стекло.
Прабхупада требовал от своих слуг упорного труда, посылал их к правительственным чиновникам за разрешениями.
Он хотел, чтобы они «заходили в каждый дом и просили каждого повторять Харе Кришна мантру».
Он ожидал, что они научатся вести учет средств и будут составлять ежедневные финансовые отчеты, будут терпеливо переносить жару тропиков и холод зимы, проглатывать свою гордость и терпеливо жить с духовными братьями, которых вы никогда не выбирали себе в друзья.
И делать все это для Кришны, не ожидая славы и почестей.
Если же вы приходили в ИСККОН со скрытыми мотивами, чтобы просто есть, спать и ничего не делать,
тогда вы заслуживали пренебрежения. Так проявлялась требовательность Прабхупады.
Прабхупада,
вам нужны стойкие воины.
И тем не менее я все еще здесь,
и в этом проявление вашей милости.
Вы привязали меня к себе
точно так же, как вы поступили
со своими сыновьями,
когда ездили с ними на Кумбха-мелу.
Вы боялись, что потеряете их в толпе.
Я тоже нахожусь в толчее
этого пугающего мира,
а вы - мой отец, заботящийся обо мне.
Мы вместе идем к Ганге
и купаемся в месте слияния
трех священных рек.
Какого большего освящения еще желать, чем омовение в Ганге в присутствии чистого преданного?
Но с тех, кто много получил, много и спрашивается.
Пожалуйста, сделайте меня своим ребенком, готовым следовать за вами, и говорите мне, что делать.
И, пожалуйста, никуда не уходите, чтобы я мог к вам вернуться, выполнив это.
Я знаю, что уже должен достичь зрелости,
добровольно посвятив вам свою жизнь…
Невольная улыбка Прабхупады
4.13
Под невольными улыбками я подразумеваю самый лучший вид улыбок, когда вы ничего не можете поделать, ваши губы растягиваются в-улыбке — и вот вы уже улыбаетесь. Порой вы даже пытаетесь сдержать улыбку, но у вас ничего не получается. Мне очень нравились такие улыбки Прабхупады, потому что это было так по-человечески. Мы были очень привязаны к такому аспекту Прабхупады. Он был божественен; он был суров - как гуру. Если бы он не был суров, он бы не смог вытащить нас из майи. Однако все мы искали его улыбки, это было проявлением ласки и особой формой вдохновения. Возможно, именно потому, что тогда было много таких моментов, мне так нравятся ранние дни с Прабхупадой.
Вчера вечером я вспомнил два эпизода, когда Прабхупада улыбнулся «невольно». Один произошел, когда он отвечал на почту в своей комнате на Гавайях, а второй - когда он беседовал с преданными в своем саду в Лос-Анджелесе.
Будучи путешествующим секретарем Прабхупады, я зачитывал ему письма. Одно из писем было от Гопала Кришны из Индии. Гопал Кришна писал, что ему становится трудно общаться с духовными братьями и он хочет уйти с должности Джи-Би-Си по Индии. Он писал, что духовные браться даже сказали, что Прабхупада считает его годным только на то, чтобы встречаться с людьми из индийского правительства. Они не считают его настоящим преданным.
Когда Прабхупада услышал эту фразу, он улыбнулся. Эта улыбка была предназначена не для меня, она было отражением его мыслей об этом ученике. Этой улыбкой Прабхупада, казалось, говорил, что понимает причину таких высказываний духовных братьев о Го-пале Кришне. В то же время она отражала оскорбленные чувства самого Гопала Кришны. Почему они умаляют его преданность? Конечно, возможно, я приписывал улыбке Прабхупады и некоторые из своих чувств, поскольку никто не способен понять мысли чистого преданного. Мне также кажется, что Прабхупада подумал, что нет ничего плохого в том, чтобы занимать ученика такой деятельностью в служении Кришне. Но (я думаю) Прабхупада улыбался и потому, что понимал, что его ученик хочет, чтобы его считали духовной личностью, а не просто исполнителем материальных обязанностей. Однако самым главным в этом эпизоде был не смысл улыбки Прабхупады, а ее очарование. Это было откровением.
В другой раз я увидел невольную улыбку Прабхупады в саду в Лос-Анджелесе. Нара-Нараяна рассказывал о том, как во время харинамы на Венецианском пляже на преданных напала банда людей на мотоциклах. Это была жуткая сцена, и Нара-Нараяна очень энергично ее описывал. Большая группа преданных, включая женщин и детей, шла с киртаном по пляжу. Вдруг на них налетела большая группа «Ангелов ада», которые стали бить преданных. Некоторые из преданных стали убегать, а некоторые стали сражаться с нападавшими.
У Нара-Нараяны прабху был очень глубокий голос и, при всем моем уважении к нему, несколько эксцентричная манера рассказа. Своим мощным и в то же время смешным голосом, он рассказывал Прабхупаде
о том, как шло это ужасное сражение. Нара-Нараяна говорил, что преданные были в плохой форме, потому что целыми днями сидели в офисах; возможно, преданным хорошо было бы поддерживать физическую силу на случай подобных инцидентов. Головорезы-мотоциклисты были здоровенными и сильными. У Нара-Нараяны в руках был шест, который он использовал, чтобы сбивать нападавших с ног. «Однако один из них был таким здоровенным, что продолжал наступать на меня, хотя я старался его сбить!»
Прабхупада слушал его рассказ со спокойным выражением лица. Конечно, это была не самая приятная история, и, наверное, ее не стоило рассказывать духовному учителю, но Прабхупада слушал. Когда Нара-Нараяна стал рассказывать, как он снова и снова пытался сбить с ног этого верзилу, а тот продолжал наступать, Прабхупада невольно улыбнулся. Одним из «объяснений» его улыбки было то, что все смеялись, слушая Нара-Нараяну, который вел себя очень комично.